Предсказание для адвоката - Борохова Наталья Евгеньевна. Страница 22

Мерцалов и вправду сказал что-то складное, подобающее случаю. Лиза вежливо молчала, кивая головой.

Старая женщина окинула ее взглядом:

– Милое дитя, обещайте навестить меня.

Андрей сжал руку женщины:

– Конечно, конечно. Мы обязательно к вам придем.

Но мать Эммы смотрела прямо в глаза Елизаветы.

– Не забудьте. Мне это будет приятно.

Мерцалов аккуратно оттеснил супругу в сторону, и, вежливо кланяясь, они наконец удалились прочь.

Позже, уже сидя в салоне автомобиля, Дубровская вдруг вспомнила:

– А когда мы ее навестим? Ты уже бывал у них дома?

Не отрывая глаза от дороги, Андрей небрежно произнес:

– Не бери в голову. Подобные вещи всегда говорят в таких ситуациях. Обыкновенная вежливость, не более того.

– Да. Но мне показалось…

– Не думай об этом, – это было сказано, как приказ.

Лиза замолчала. Смысла в этом разговоре все равно не было…

– Хорошо провели время? – с такими словами встретила их Ольга Сергеевна. Она сидела на диване в гостиной, без особого интереса листая страницы какого-то иллюстрированного журнала.

– Превосходно, – ответил Андрей, целуя мать в щеку, как подобает примерному сыну. – Декорации так себе, но актеры были бесподобны. Тебе понравилась постановка, Лиза?

Дубровская не совсем отошла от переживаний долгого дня, чтобы внятно отвечать на вопросы, тем более такие неожиданные.

– Меня впечатлили именно декорации, – пробормотала она. – Хотя игру одного из актеров я отметила бы специальным призом.

Неизвестно, понял ли супруг намек, но разговор плавно ушел в сторону. Андрей расположился в одном из кресел, расстегнул ворот рубашки, распустил галстук. Он чувствовал себя как хозяин, вернувшийся домой. Наблюдая за ним, Лиза испытала нечто вроде зависти. Сама она ощущала себя здесь гостьей. Она так и не сумела по-настоящему сродниться с этим домом. Пройдет наверняка еще немало времени, прежде чем она обретет уверенность и, войдя вечером в гостиную, сможет непринужденно бросить в сторону сумку и забраться с ногами на диван. Пока об этом и речи не шло, поэтому девушка, чинно сложив руки на коленях, выжидала положенные правилами хорошего тона тридцать минут, прежде чем, сославшись на головную боль, уйти к себе.

– Милочка, да на тебе лица нет, – вдруг заявила свекровь, пронизывая девушку внимательным взглядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – уклончиво произнесла Лиза, прекрасно осознавая, что выглядит не очень. – Это из-за электрического света искажается цвет лица.

– Чепуха! Обычно ты выглядишь куда свежее. Правда, Андрей?

– Мама, по-моему, ты преувеличиваешь. Что в Лизе не так?

– Хм, – хмыкнула она. – Вы – два сапога пара. Оба не выносите, когда в лицо вам говорят правду.

Лизе очень хотелось положить конец бессмысленному разговору и удалиться к себе в комнату, но она продолжала сидеть, словно школьница, ожидая звонка на перемену.

– Хотя, возможно, всему виной твоя одежда, – вывела вдруг неожиданное умозаключение свекровь. – Глядя на тебя, сразу можно сказать, что тебе все равно, что носить.

– Это неправда, – осмелилась возразить Лиза.

– Если бы так. Но посмотри на себя. Что за странный наряд ты выбрала для похода в театр? Боюсь, черный не твой цвет. Ну а ты тоже хорош, – переключилась она на сына. – Неужели ты, со своим безукоризненным вкусом, не смог посоветовать ей ничего лучшего?

Андрей поднял руки в знак капитуляции.

– Обещаю, мама. В ближайшее время мы займемся ее гардеробом.

– Вот так-то лучше, – проворчала мать.

Дубровской очень хотелось сказать, что она отлично разбирается во всех модных тенденциях и не нуждается в помощи кого-либо, пусть это даже будет ее собственный муж «с безукоризненным вкусом». Она уже набрала в грудь побольше воздуха, но свекровь, по-королевски кивнув головой, положила конец аудиенции.

– Можешь идти, милочка. Тебе не вредно будет хорошенько отоспаться.

Лиза порывисто поднялась с кресла и устремилась по лестнице наверх, ругая себя за малодушие. Андрей остался внизу, обсуждая с матерью какие-то бытовые проблемы.

Только оказавшись у себя в комнате, Лиза позволила себе дать волю чувствам. Слезы потекли по ее лицу, смешиваясь с тушью. Она упала на кровать и несколько минут лежала неподвижно. Поясница ныла, ноги гудели. Ах, если бы ее мозг мог расслабиться и отдохнуть, так же как и тело. Но перед ней кружилась карусель из лиц, которые она видела сегодня, звучали чьи-то голоса. Она прижала веки пальцами, но лица не уходили.

Дубровская встала. Ей была нужна таблетка от головной боли. Проблема заключалась в том, что аптечка находилась внизу, на кухне. Спускаться в гостиную и объясняться с милыми домочадцами не хотелось. Она не вынесет новых вопросов и любопытных взглядов прислуги. Вспомнив, что сегодня она предусмотрительно положила в сумку коробочку с таблетками, Лиза с облегчением вздохнула. Щелкнув замочком, она запустила руку внутрь, пытаясь нащупать аптечную упаковку. Тщетно. Вздохнув, Дубровская начала перетрясать содержимое сумки. На одеяло упала расческа, пудреница, носовой платок и какой-то конверт. Не веря своим глазам, девушка уставилась на свои трофеи. Вещи принадлежали кому угодно, только не ей. Это была чужая сумка. Чья?

Лиза взяла в руки конверт. «Агентство добрых услуг» – гласил обратный адрес. Колебалась она недолго. Рука сама достала листок. Почтовую бумагу украшал штемпель с забавным карапузом, пускающим пузыри. «Глубокоуважаемая Лариса Дмитриевна!» – прочитала она. «Э! Так это, должно быть, Лара», – подумала Дубровская. На конверте была указана фамилия «Новицкая», но это ситуации не проясняло, так как Лиза не была близко знакома с участниками той страшной вечеринки.

Покопавшись немного в памяти, Елизавета пришла к выводу, что хозяйкой сумки является, конечно, жена чиновника, та самая Лара, чье странное занятие в туалетной кабинке заставило ее обратиться в паническое бегство. Сомнений не было, тем более внешний вид сумок абсолютно совпадал. А перепутать их можно было только в туалете ресторана, откуда Дубровская поспешно убралась.

Лиза чертыхнулась. Только этой проблемы ей сейчас недоставало! Общаться с Ларисой ей не хотелось, но сумку, разумеется, нужно было вернуть. Адрес был указан на конверте, и бездействовать означало ставить себя в неловкое положение. Можно, конечно, было дождаться, когда вздорная дама сама найдет дорогу к их дому, но Дубровская смутно ощущала, что Андрею этот визит может не понравиться.

Она бегло просмотрела содержание письма. Странная, конечно, эта организация «Агентство добрых услуг», и деятельность ее малопонятна, но деловой стиль письма, хотя и несколько витиеватый, был выдержан. Быть может, это благотворительная организация, собирающая пожертвования? Ларе, как жене влиятельного чиновника, наверняка приходит масса просьб о помощи. Петру Ивановичу нужна реклама, и он не против лишний раз появиться на экране телевизора. Интересно, знает ли он о тайных пристрастиях жены?

Дубровская спрятала сумку среди своих вещей. Андрею не стоит, пожалуй, ничего говорить. «Такое могло случиться только с тобой», – непременно заявит он. Ей надо будет оправдываться. Зачем? Тем более поводов к выяснению отношений за прошедшие несколько дней накопилось достаточно…

В длинном, как кишка, коридоре было многолюдно и неуютно. Впрочем, публика это вряд ли замечала, поскольку в заведения подобного рода не приходят для того, чтобы любоваться дизайном. Несколько кабинетов на первом этаже было отдано под залы заседаний мировых судей. Стало быть, граждан, пришедших сюда в ненастное осеннее утро, интересовали сугубо деловые вопросы. Здесь разрешались семейные и трудовые споры, рассматривались административные и мелкие уголовные дела. В общем, людской поток каждый день заполнял коридоры этого серого унылого здания, ближе к вечеру – редел, а на следующее утро повторялось все вновь. Это был нескончаемый конвейер с семейными дрязгами и имущественными претензиями, взаимными обидами и трезвым расчетом…