Предсказание для адвоката - Борохова Наталья Евгеньевна. Страница 43

– Это уж вам решать. Если у вас есть другие варианты, дерзайте.

Дорога убегала вдаль…

Часы били полночь, и этот звук эхом разносился по всему дому, оповещая всех, что наступили новые сутки. Обычно, оставаясь одна, Елизавета вздрагивала каждый раз, когда ночную тишину нарушал этот мерный, как ей казалось, зловещий бой. Сегодня же ей было недосуг искать мистическую подоплеку обыденной, по сути, вещи. Сейчас ее волновал вопрос другого рода: удастся ли ей, не навлекая на себя ненужное любопытство и вполне обоснованное недовольство, пробраться к себе в спальню. Если же Андрей, по своему обыкновению, работает в кабинете, у нее получится создать иллюзию своего «раннего» возвращения и притвориться спящей. Кто потом разберет, как долго она находилась в постели?

Дубровская осторожно отворила дверь гостиной. Так и есть, темно. Верхнее освещение погашено, только свет уличных фонарей, пробивающийся через неплотно задвинутые портьеры, неясно обозначает очертания мебели. Она шла на цыпочках, останавливаясь и прислушиваясь, стараясь определить, где находятся домочадцы. Но тишину нарушало только ее собственное дыхание и еле слышное поскрипывание старого паркета. Она споткнулась о какой-то невысокий предмет и с трудом удержалась на ногах. Это был любимый пуф Ольги Сергеевны, который она всегда ставила себе под ноги, когда вязала. Внезапно раздался щелчок, и неяркий свет торшера отбросил желтый круг прямо ей под ноги. В кресле, рядом с камином, сидел Андрей.

Лиза вздрогнула, застыла на месте как была: на цыпочках, с домашними шлепанцами в руках. Она не была готова к такой неожиданности, поэтому отрепетированная в уме речь застряла на языке, оставив в распоряжении девушки нечленораздельные звуки и междометия. Он же смотрел на нее испытующе, как и подобает честному супругу, чья жена возвращается домой за полночь.

Через минуту к ней вернулась способность говорить.

– Андрей, – изобразила она удивление и улыбнулась, но улыбка получилась немного неестественной.

– Ты где была? – спросил он, игнорируя ненужные вступления.

– Я? Ты знаешь, по работе ездила.

– Вот как, ты поменяла работу? Может, теперь у тебя появились ночные дежурства?

– Нет, милый. Ничего такого. Я бы приехала и раньше, но у меня возникли проблемы с машиной. Она… там сломалось что-то.

Ей очень не хотелось прибегать к уловке, придуманной Яном. «В конце концов, – придумала она себе оправдание, – я не обманываю мужа, я только хочу, чтобы он не волновался».

– Если я не ошибаюсь, я нанял для этой работы Яна. Чтобы у тебя не возникало никаких проблем.

– Все так и есть. Он пытался разобраться, но на это ушло время. Я же сидела в кафе за чашечкой чая.

– Ты была одна?

– Конечно, почему ты спрашиваешь?

– Потому, что у тебя появилось новое увлечение, о котором я и не подозревал. Ты любишь коньяк и пьешь его одна?

О черт! Как это Лиза выпустила из виду? Андрей обладал очень тонким обонянием и без труда определял происхождение того или иного запаха. Две рюмочки коньяка, хмель от которого испарился несколько часов назад, поставили под удар хорошо продуманную легенду.

Она принужденно рассмеялась.

– От тебя невозможно ничего утаить. Ну, конечно, как я забыла? Я заказала немного коньяка к кофе.

– Ты говорила про чай.

– Ну да. Только вначале был кофе, а потом чай. Видишь ли, я ужасно замерзла, пока Ян возился с машиной, вот и позволила себе маленькую слабость. Ты осуждаешь меня?

– Нет. Если речь идет действительно об этом.

– Поговори с Яном.

– Я так и сделаю. А пока постарайся выслушать и понять… Твои длительные отлучки из дому не способствуют укреплению наших отношений. Мы почти не видимся. Может, стоит сбавить обороты на работе и чаще бывать дома? Я говорю только про тебя. Не забывай, я зарабатываю деньги.

Это была святая правда, которую было неприятно слышать. Конечно, работа Елизаветы не приносила прибыли семье и, по сути, являлась хобби. Клиенты не спешили выкладывать Дубровской бешеные гонорары, а доходы от защиты малоимущих граждан, за вычетом затрат на бензин и недорогие обеды в кафетерии, казались смехотворными. Таким образом, сухой язык цифр свидетельствовал не в пользу той деятельности, которая, по общему мнению, являлась престижной и материально выгодной…

– Мама тоже недовольна, – продолжал он. – Ты забываешь о своей роли хозяйки большого дома. Я понимаю, у тебя нет опыта. Но ведь ты и не пытаешься его приобрести. Если разобраться, хлопот здесь по горло, и ты могла бы, с большой пользой для семьи, приложить свои усилия на благо Сосновой виллы.

– Я постараюсь, – смиренно отозвалась она.

– Пойми правильно. Я вовсе не собираюсь замуровывать тебя в этих стенах. Ты можешь заниматься своей профессиональной деятельностью, только не доводи это до крайности. Всему должна быть мера, понимаешь?

Она кивнула, желая заверить, что в самом близком будущем все станет именно так, как он сказал. Вот только для этого ей нужно завершить некоторые свои дела. Например, завтра ее ждет мать Эммы. Есть кое-какие догадки, которые непременно надо проверить. А потом…

– Завтра мама устраивает небольшой прием для наших старых приятелей, – сказал вдруг Андрей. – Необходимы твоя помощь и твое участие. Это не потребует больших усилий. Ты прекрасно проведешь время.

– Я не сомневаюсь, – пробормотала Лиза.

Планы рушились, но возразить она не посмела. Это был не лучший момент для выяснения отношений…

На звонок долго не отвечали, и Лиза намеревалась уже положить трубку, но тут услышала мягкий голос:

– Алло?

– Ада Александровна, это Елизавета Дубровская.

– Деточка, как мило с вашей стороны. Вы не забываете старую даму. Как ваши дела?

Меньше всего Лизе хотелось давать ей отчет по телефону. В доме, где даже у стен есть уши, говорить на секретные темы не рекомендуется. Поэтому Дубровская ограничилась общими фразами, а мать Эммы проявила благоразумие, оставив многочисленные вопросы до личной встречи.

– Кстати, Ада Александровна, вы должны мне кое в чем помочь.

– Слушаю, милая. Всем, чем могу.

– Вы знаете, где ваша дочь хранила кассеты, диски с фильмами?

– Разумеется. У нас был общий дом. Что конкретно вас интересует?

Хороший вопрос! Если бы на него еще знать ответ…

– Трудно объяснить, это всего лишь догадка. Но вы должны просмотреть их все и отложить в сторону те сюжеты, которые у вас вызовут недоумение.

– Непростая задача, деточка. Сказать по правде, современный кинематограф вызывает у меня противоречивые чувства, в том числе и то, о котором вы говорите. Если бы вы сказали конкретнее…

– Не могу, Ада Александровна, не могу, – голос Дубровской перешел на шепот, так как за дверью послышались чьи-то шаги. – Меня не интересуют художественные фильмы, ищите любительские сюжеты, что-то странное, непонятное.

– Попробую, – отозвался голос в трубке. – Хотя я слабо представляю поставленную передо мной задачу…

Конечно, куда лучше было бы, если бы Елизавета смогла это проделать самостоятельно. От старой дамы в этом деле вряд ли будет толк. Однако Дубровская не осмелилась ослушаться мужа. На сегодня был запланирован прием гостей…

Лиза перебирала содержимое платяного шкафа, не зная, на чем остановить свой выбор. Вечерние платья случаю явно не подходили, ну а футболки и джинсы выглядели слишком обыденно и незамысловато. Прием устраивался для каких-то давних приятелей семьи, которые еще ни разу не видели Дубровскую. Понятно, что Ольге Сергеевне хотелось показать «товар» лицом и не краснеть за вновь приобретенную родственницу. Но для Лизы худшую пытку и придумать было нельзя. В первые недели замужества им наносили визиты ближайшие соседи, родственники, друзья, и принимать их, пожимать им руки, поддерживать беседу было для Дубровской тяжким испытанием. Услышав звонок в дверь, шум незнакомых голосов на лестнице, она кидалась к себе в спальню. Но и там невозможно было спрятаться, потому что через несколько минут раздавался неизбежный стук в дверь.