Вся ночь впереди - Вейр Тереза. Страница 22

Марк, изо всех сил стараясь приобрести невозмутимый, независимый вид, пожал плечами.

– Да.

– Может, опасаешься, что у меня какая-то нехорошая болезнь? Да ничего подобного! Все анализы у меня в норме. К тому же у меня есть резинка.

– Я приехал сюда не сексом заниматься, а просто чтобы тебя увидеть.

У него по-прежнему сохранялась эрекция, а звучавший у него в мозгу въедливый и настырный внутренний голос называл его идиотом.

«Если ты ее не трахнешь, – говорила циничная и рациональная часть его существа, – то ее тут же трахнет другой. Поверь, она не девственница, так что беречь тут нечего».

– Мне пора ехать. Правда.

С этими словами Марк направился к двери. На маленьком столике в кухне лежала ручка. Он взял ее и написал на этикетке спичечного коробка номер своего телефона. Швырнув и ручку, и коробок на стол, он сказал:

– Я тебе тут оставил свой телефон! Захочешь поболтать – звони.

Утвердившееся было у нее на лице обиженное выражение исчезло.

– А ведь ты «голубой», верно?

Марк тяжело вздохнул.

– Скорее меня можно назвать старомодным, – сказал он. «И тупым», – добавил внутренний голос.

Габриэль вдруг сбросила с себя плед, вскочила с дивана и подбежала к Марку. Оказавшись с ним лицом к лицу, она вдруг упала на колени, обхватила его руками и принялась тереться щекой о джинсы, все еще топорщившиеся в паху.

– Неужели я ни капельки тебе не нравлюсь?

– Ты мне нравишься.

Она подняла голову и улыбнулась.

– Я сделаю все, что ты захочешь.

Марк оттолкнул от себя ее руки и сделал шаг назад. А потом… потом как ошпаренный выскочил за дверь и помчался вниз по лестнице. Оказавшись на улице и переведя дух, он первым делом осмотрел свой автомобиль. По счастью, за то время, что его развлекала мисс Экстэзи Стар, с маленькой спортивной «Эм Джи» ничего не случилось. Марк сел за руль и покатил по направлению к родительскому дому.

Габриэль какое-то время прислушивалась к звуку мотора отъезжавшего от дома автомобиля, потом схватила в руку первый попавшийся предмет – это оказалась полная окурков пепельница – и с размаху швырнула в дверь. Пепельница разлетелась на кусочки, а окурки рассыпались по полу.

Габриэль же разразилась слезами.

Десять минут спустя она дрожащими руками открыла свою сумку, вынула оттуда флакон и вытряхнула на ладонь три голубоватые таблетки валиума. Бросив их в рот, она вернулась в гостиную и легла на диван.

Отказ Марка подействовал на нее угнетающе.

Глава 12

Остин определенно хочет, чтобы она свихнулась. Продумал план действий, а теперь пытается воплотить его в жизнь. Но она ему этого не позволит. Так рассуждала про себя Молли, сворачивая на узкую улочку, в конце которой находился продуктовый магазин.

Хотя все, что она нынче делала, можно было легко истолковать как стереотипное поведение любящей жены, ухаживающей за парализованным мужем, это, по большому счету, не соответствовало действительности. Сама того не желая, Молли втянулась в поединок характеров – эту своеобразную борьбу с мужем за власть, в которой обе стороны несли потери и в которой случались как победы, так и поражения.

К примеру, когда к ней приехал Марк и предложил прокатиться на машине, она все-таки осталась с мужем. Остин, таким образом, одержал победу, что, разумеется, энтузиазма у Молли не вызвало. Чтобы избежать неприятной сцены, она была вынуждена принять навязанные Остином правила игры и теперь корила себя за проявленную минутную слабость.

Впрочем, это поражение многому ее научило. Вот почему, выехав сегодня в своем автомобиле из дома, она намеревалась не только купить продукты, но и съездить на открытие универмага «Кей Март», куда приглашал ее Марк.

Когда Молли подкатила к муниципальной стоянке в центре города, праздник уже был в разгаре. Стоявшие на сколоченной из досок эстраде огромные черные динамики извергали из себя знакомые с детства звуки шлягеров Элвиса, а на сцене, прижимая ко рту микрофон, пританцовывал человек в черном парике и экзотическом костюме с блестками.

Неужели Марк?

Марк, точно.

Молли нашла на стоянке местечко, припарковалась, а потом заторопилась к сцене, вокруг которой собралась толпа. Зрителей было много, но, однако ж, не настолько, чтобы она не могла видеть представление. С другой стороны, толпа не позволяла ей подойти слишком близко к сцене, что, надо сказать, было ей только на руку. Она не хотела, чтобы Марк ее заметил. К чему демонстрировать излишнюю заинтересованность и привлекать к себе внимание?

Музыкальное сопровождение шло в записи, но Марк на этот раз пел сам – что называется, «вживую». Закончив исполнять зажигательные «Голубые ботинки из замши», он затянул медленную, томную «Дикси».

Удивительное дело: он и впрямь здорово походил на Элвиса. Правда, на его более стройную, даже, пожалуй, хрупкую копию. Тем не менее это все-таки был Элвис, а уж никак не Марк Эллиот. У него и голос был похож, и манера передвигаться по сцене. Перевоплощение было полным, и если бы Марк, отдавая дань абсурду происходящего, время от времени не мог сдержать смешок, какой-нибудь фанатик мог бы решить, что произошло чудо воскресения и Элвис вновь явил себя миру.

Песня закончилась.

– Я очень рад, что все вы пришли на праздник по случаю открытия нового универмага сети «Кей Маркет», – сказал Эллиот-Элвис. – Не забудьте сообщить всем своим знакомым и близким, где и при каких обстоятельствах вы меня видели.

В толпе зрителей послышался смех.

– А теперь я прошу вас обратить внимание на леди, которая приехала сюда в черно-розовом «Кадиллаке», – произнес Марк, ткнув пальцем в ту сторону, где в толпе затерялась Молли. – Я, леди, к вам обращаюсь. Пожалуйте-ка сюда.

Молли оглянулась.

У нее за спиной никого не было.

Он ее, что ли, зовет?

Молли отрицательно покачала головой. Нет, на сцену она не пойдет. Даже и не думай об этом, Марк Эллиот.

– Да, да, леди, я вас имею в виду, – надрывался Марк.

Люди стали на нее оглядываться, а те, что стояли рядом, немного расступились.

Похоже, ей предлагают выйти из толпы и предстать на всеобщее обозрение? Но это невозможно!

Она снова отрицательно помотала головой.

– Идите, раз Элвис просит, – посоветовала ей какая-то женщина.

Молли чувствовала себя атеисткой, затесавшейся в толпу религиозных фанатиков. Пообещав себе задать Марку при случае хорошую взбучку, она двинулась сквозь толпу зрителей к эстраде. Когда она добралась до сцены, Марк отставил микрофон в сторону, наклонился, подхватил ее под мышки и втащил на возвышение.

– Мне следовало бы всенародно сорвать с тебя парик или, в крайнем случае, дать тебе хорошего пинка, – свистящим шепотом сказала она.

Он улыбнулся и обнял ее за плечи.

– Лучше покажи всем, как сильно ты меня любишь. Гарантирую, публике это понравится.

– Ничего подобного! Они решат, что я – подсадная утка и нарочно затесалась в толпу. – Молли отвернулась от него, глянула на море человеческих лиц и замерла.

Бог мой, сколько здесь собралось людей!

Сердце у нее пропустило удар, а потом забилось как сумасшедшее. Лицо запылало, а ладони мгновенно сделались влажными от пота.

Воспользовавшись ее замешательством, Марк заключил ее в объятия и крепко, звучно поцеловал в губы. Молли хотела было его оттолкнуть, но Марк уже сам выпустил ее из рук, и она снова оказалась на свободе.

Представление публике понравилось. В толпе захлопали и засвистели. Некоторые женщины из тех, что стояли в первом ряду – тоже подсадные утки, что ли? – принялись пронзительно визжать и что-то выкрикивать.

Короче, шум и кутерьма поднялись страшные, но Молли уже немного освоилась с обстановкой и даже позволила себе расслабиться. К тому же люди смотрели больше на Марка, чем на нее.

Марк затянул новую песню: «Будь ко мне поласковей».

Шум в толпе на мгновение увеличился, но потом люди, завороженные музыкой, начали затихать. Молли воспользовалась тем обстоятельством, что толпа вновь сосредоточила все свое внимание на Марке, спрыгнула со сцены и опять превратилась в зрительницу.