Незабываемая прогулка - Спаркс Николас. Страница 11

«Спасибо за то, что пришел, Лендон», сказала она. «Я знаю, что ты занят, и я ценю то, что ты пришел».

«Итак, что же является настолько важным?» Сказал я, желая закончить разговор как можно быстрее.

Джейми, впервые с тех пор как я узнал ее, фактически нервничала, когда она сидела со мной. Она то складывала свои руки, то разделяла их.

«Я хотела попросить тебя об услуге», сказала она серьезно.

«Услуге?»

Она кивнула.

Сначала я подумал, что она собиралась попросить, чтобы я помог ей украшать церковь, как она упомянула на танцах, или возможно она нуждалась во мне, чтобы использовать автомобиль моей матери, и привезти что-то сиротам. Джейми не имела водительских прав, и Хегберт нуждался в автомобиле так или иначе, будучи то на похоронах, то еще там, где в нем нуждались. Но все еще ей потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

Она вздохнула, и снова сложила руки.

«Я хотела бы попросить тебя, если ты не возражаешь, сыграть Тома Торнтона в школьной пьесе», сказала она.

Том Торнтон, как я и сказал прежде, был человек, который искал музыкальную шкатулку для своей дочери, тот, кто повстречал ангела. Если не брать во внимание роль ангела, то это была, бесспорно, самая важная роль.

«Ну… Я и не знаю», сказал я, смущенно. «Я думал, что Эдди Джоунс собирался быть Томом. Это и мисс Гарбер сказала нам».

Так к слову, Эдди Джоунс очень походил на Кери Денисона. Он был действительно тощим, с прыщами на всем лице, и он обычно говорил бы с Вами с выпученными глазами. У него был нервный тик, и он не мог не выпучить глаза всякий раз, когда он нервничал, что было фактически все время. Он, вероятно, закончил бы свои реплики как психотически слепой человек, если бы Вы поместили его перед толпой. Ко всем неприятностям, он еще и заикался, и это отнимало у него много времени, чтобы сказать что-нибудь вообще. Мисс Гарбер дала ему роль, потому что он был единственным, кто согласился на неё, но даже тогда было очевидно, что она этого не хотела. Преподаватели также были людьми, но она не имела большого выбора, так как никто больше не захотел эту роль.

«Мисс Гарбер точно этого не говорила. Она сказала, что Эдди получит роль, если никто больше не согласится».

«Разве никто не согласился?»

Но действительно не было никого еще, и я знал это. Из-за требования Хегберта, чтобы только старшеклассники играли в пьесе, все зашло в тупик в этом году. Было приблизительно пятьдесят старшеклассников парней в средней школе, двадцать два из которых были в футбольной команде, и находились в разъездах, борясь за звание чемпиона штата, и ни один из них не будет иметь время, чтобы пойти на репетиции. Из приблизительно тридцати оставшихся, больше чем половина была в оркестре, и после уроков у них были репетиции. Быстрый подсчет показал, что была дюжина других, которые возможно могли сыграть эту роль.

Теперь, я не хотел играть в пьесе вообще, и не только потому, что я ясно понял, что драма была самым скучным кружком, когда-либо изобретаемым. Дело было в том, что я уже приглашал Джейми на танцы, и с нею как с ангелом, я просто не могу перенести мысль, что должен буду проводить каждый день с нею в течение следующего месяца или около этого. Быть замеченным с нею однажды было достаточно плохо…, но быть замеченным с нею каждый день? Что сказали бы мои друзья?

Но я видел, что это было действительно важно для нее. Просто факт того, что она просила об услуге, ясно давал понять это. Джейми никогда не просила ни у кого об услуге. Думаю, глубоко в душе она подозревала, что никто никогда не сделает ей одолжение из-за того, кем она была. И все это наводило на меня грусть.

«Как насчет Джефа Бенджерта? Он мог бы сделать это», предложил я.

Джейми покачала головой. «Он не может. Заболел его отец, и он должен работать в магазине после школы, пока его отец не выздоровеет».

«А как насчет Дарена Вуда?»

«Он сломал руку на прошлой неделе, поскользнувшись на лодке. Его рука на перевязи».

«Неужели? Я и не знал этого», сказал я, останавливаясь, но Джейми поняла, к чему я клонил.

«Я молилась об этом, Лендон», сказала она просто, и вздохнула во второй раз. «Я действительно хотела бы, чтобы эта пьеса была особенной в этом году, не для меня, а из-за моего отца. Я хочу, чтобы её постановка была наилучшей, чем когда-либо. Я знаю, как много будет значить для него видеть, что я буду ангелом, потому что эта пьеса напоминает ему о моей матери…» Она сделала паузу, собираясь с мыслями. «Было бы ужасно, если бы пьеса была неудачей в этом году, тем более, когда я буду участвовать в ней».

Она остановилась снова перед тем, как продолжить, ее голос стал более эмоциональным, когда она продолжила.

«Я знаю, что Эдди приложил бы все усилия, которые сможет, я верю в это. И меня не смущает то, что он будет играть в пьесе со мной, это правда. Фактически, он — очень хороший человек, но он сказал мне, что он хотел бы пересмотреть свое решение по поводу пьесы. Иногда люди в школе могут быть такие… такие… жестокие, и я не хочу, чтобы Эдди был травмирован. Но…» Она глубоко вздохнула, «но реальная причина, из-за которой я прошу, — мой отец. Он — такой хороший человек, Лендон. Если люди высмеивают его память о моей матери, в то время как я играю роль… да, это разбило бы мое сердце. И с Эдди и со мной… Ты знаешь, что сказали бы люди».

Я кивал, зажав губы вместе, зная, что я и буду одним из тех людей, о которых она говорила. Фактически, я уже был. Джейми и Эдди, динамический дуэт, мы назвали их после того, как мисс Гарбер объявила, что они будут играть главные роли. Сам факт того, что именно я запустил это, заставило меня чувствовать себя ужасно, боль приступила к моему животу.

Она выправилась немного на стуле и грустно смотрела на меня, как будто она уже знала, что я собирался сказать нет. Я полагаю, что она и не знала, как я чувствовал себя. Она продолжила.

«Я знаю, что испытания — всегда были частью плана Господа, но я не хочу полагать, что Господь будет жестоким, особенно к моему отцу. Он посвящает свою жизнь Богу, проповедуя в общине. И он уже потерял свою жену и должен был воспитать меня самостоятельно. И я люблю его за это так сильно…»

Джейми отвернулась, но я мог видеть слезы в ее глазах. Это был первый раз, когда я видел, что она плачет. Я думаю, что часть меня, также, хотела плакать.

«Я не прошу, чтобы ты сделал это для меня», сказала она мягко, «и если ты скажешь — нет, то я все еще буду молиться о тебе. Я обещаю. Но если бы ты хотел сделать что-то хорошее для замечательного человека, который так много значит для меня… Ты подумаешь об этом?»

Ее глаза были похожи на глаза кокер-спаниеля, который только что запачкал коврик. Я посмотрел под ноги.

«Я не буду об этом думать», сказал я, наконец. «Я сделаю это».

У меня действительно не было выбора, не так ли?

Глава пятая

На следующий день я поговорил с мисс Гарбер, прошел прослушивание, и получил роль. Эдди, между прочим, не был расстроен вообще. Фактически, я мог сказать, что он чувствовал облегчение насчет этого. Когда мисс Гарбер спросила его, позволит ли он мне играть роль Тома Торнтона, его лицо тут же расслабилось, и один его глаз приоткрылся. «Д-д-да, а-а-абсолютно», сказал он, заикаясь. «Я я я по-по-понимаю». Потребовалось фактически десять секунд, чтобы он смог сказать эти слова.

Из-за его великодушия, мисс Гарбер дала ему роль бродяги, и мы знали, что он сыграет её на пять балов. Понимаете, бродяга был полностью немой, но ангел всегда знал, о чем он думал. Однажды в пьесе она должна была сказать немому бродяге, что Бог всегда видит его, потому что Он особенно беспокоится о бедных и угнетённых. Это было подсказкой для аудитории, что её послали с небес. Как я и сказал, Хегберт хотел, чтобы было ясно, кто предложит выкуп и спасение, и это, конечно, не было несколько хрупких духов, которые прибыли ниоткуда.

Репетиции начались на следующей неделе, и мы репетировали в классной комнате, потому что Театр не откроется для нас, пока мы не устраним все «маленькие дефекты» из нашей игры. Под маленькими дефектами, я подразумеваю наше умение случайно сбивать опоры. Опоры были сделаны Тоби Бушем приблизительно пятнадцать лет назад, когда пьеса была только написана. Он был своего рода бродячим мастером, который сделал несколько проектов для Театра в прошлом. Бродячим мастером он был потому, что пил пиво целый день во время работы, и примерно до двух часов или около того он просто летал. Думаю, что он не мог смотреть прямо, потому что, по крайней мере, один раз в день случайно бил себя молотком по пальцам. Всякий раз, когда это случалось, он бросал молоток и подпрыгивал, держась за пальцы, проклиная каждого от своей матери до дьявола. Когда он, наконец, успокаивался, он пил пиво, чтобы успокоить боль перед возвращением к работе. Его суставы пальцев были размером с грецкий орех, постоянно раздутых от битья, и никто не хотел нанимать его на постоянную работу. Единственная причина, по которой Хегберт нанял его, была та, что он был вне конкуренции, предлагая самую низкую цену в городе.