Тренировочный полёт (авторский сборник) - Гаррисон Гарри. Страница 27

— Эти сигары — по два доллара за штуку! Сейчас же верни…

— Я вам ее отдам, но сначала посмотрите… — Барни швырнул на пол бутылку и положил дымящуюся сигару на платформу. — Какой из приборов регулирует входную мощность? — повернулся он к Хьюитту.

— Вот это — ручка входного реостата, но зачем это вам? Если вы увеличите уровень темпорального перемещения, то оборудование выйдет из строя — раз, и все!

— Можно купить новое оборудование, но если нам не удастся убедить Л.М. — вы на мели, сами понимаете. Итак, вперед!

Барни оттолкнул протестующего профессора в сторону и включил реостат на полную мощность. На этот раз эффект был потрясающим. Рев динамо-машины перешел в смертельно пронзительный визг, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, лампы на панели засверкали всеми огнями ада, все ярче и ярче, по металлическим поверхностям забегали электрические разряды, а волосы присутствующих встали дыбом и из них посыпались искры.

— Через меня идет ток! — заревел Л.М., и в этот момент напряжение достигло предела, лампы на панели, ослепительно сверкнув, лопнули, и в подвале воцарилась полная темнота.

— Смотрите вот сюда! — закричал Барни, щелкая зажигалкой и поднося ее к машине. Платформа была пуста. Сигара исчезла!

— Ты должен мне два доллара!…

— Смотрите, смотрите! По крайней мере две секунды, три, четыре… пять… шесть… семь…

Внезапно на платформе появилась все еще дымившаяся сигара. Л.М. живо схватил ее и как следует затянулся.

— Ну хорошо, это машина времени, теперь я верю. Но какое она имеет отношение к производству фильмов или к спасению моей студии от банкротства?

— Позвольте мне объяснить…

В кабинете Л.М. сидело шесть человек, расположившихся полукругом перед письменным столом директора.

— Запереть дверь и перерезать телефонные провода! распорядился Л.М.

— Сейчас три часа утра, — запротестовал Барни, — кто будет подслушивать в такую рань?

— Если об этом пронюхают банки, я разорен — лиши пропало до самой смерти, а может быть, и дольше. Перережьте провода!

— Позвольте, я займусь этим, — сказал Эмори Блестэд, вставая со стула и доставая из грудного кармана отвертку с ручкой, обмотанной изоляционной лентой: в «Клаймэктик студиоз» он возглавлял технический отдел. — Вот оно, решение загадки! За последний год мои ребята в среднем по два раза в неделю чинили в этом кабинете перерезанные провода!

Работа спорилась в его руках: он быстро снял крышки с соединительных коробок, и вот уже все семь телефонов, селектор, замкнутая сеть телевидения и телепринт разъединены. Л.М.Гринспэн внимательно следил за ним и не произнес ни единого слова, пока своими глазами не убедился в том, что все десять проводов безжизненно повисли.

— Докладывайте! — рявкнул он, ткнув пальцем в направлении Барни Хендриксона.

— Итак, все готово и можно приниматься за дело, Л.М. Оборудование для времеатрона установлено в павильоне фильма «Сын чудовища женится на дочери монстра», и все расходы отнесены на бюджет фильма. Между прочим, машина профессора обошлась дешевле обычных декораций.

— Не отвлекайтесь!

— Ладно. Итак, последние съемки «чудовищного» фильма закончены в павильоне сегодня, то есть, я хотел сказать, вчера, и мы поспешили в темпе вынести оттуда все оборудование. Как только они ушли, мы тут же смонтировали времеатрон в кузове армейского грузовика из картины «Пифией из Бруклина», профессор проверил оборудование и привел машину в полную готовность.

— Что-то не нравится мне эта история с грузовиком — его могут хватиться.

— Не хватятся, Л.М., мы обо всем позаботились. Во-первых, он считался избыточным армейским снаряжением, и его хотели сбыть с рук. Во-вторых, недавно мы продали его через наш обычный канал сбыта, а здесь его приобрел Текс. Под нас не подкопаешься.

— Текс? Какой еще Текс? И кто вообще все эти люди? — с раздражением произнес Л.М., обведя подозрительным взглядом сидящих вокруг стола. — Ведь я же предупреждал, чтобы об этой штуке знало как можно меньше людей, по крайней мере до тех пор, пока мы не убедимся, что она действует. Если только банки пронюхают…

— Ну уж меньше и вовлечь невозможно, Л.М. Смотрите: я, профессор, которого вы знаете, Блестэд, ваш начальник технического отдела, проработавший на студии тридцать лет…

— Знаю, знаю… но кто эти трое? — Л.М. махнул рукой в сторону двух загорелых молчаливых людей, одетых в джинсы и кожаные куртки, и сидящего рядом с ними высокого нервного человека со светло-рыжими волосами.

— А, эти… Эти двое — трюкачи с нашей студии Текс Антонелли и Даллас Леви.

— Трюкачи с нашей студии! Послушай, Барни, что за трюк ты собираешься выкинуть с этими ковбойскими мальчиками из Бронкса?

— Ради бога, не волнуйтесь, Л.М. Для нашего проекта понадобятся люди, на которых можно положиться и которые без лишнего шума в случае неприятностей найдут выход из положения. До прихода к нам Даллас служил в армии, а затем выступил в родео. Текс тринадцать лет протрубил в морской пехоте, он инструктор по нападению и защите без оружия.

— А кто этот длинный?

— Это доктор Йенс Лин из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, филолог. — Высокий мужчина рывком встал и отвесил короткий поклон в направлении письменного стола. — Он специалист по германским языкам или по чему-то вроде этого. Он будет нашим переводчиком.

— Ну а теперь, когда вы стали членами нашей группы, вам понятно, насколько важен наш проект? — спросил Л.М.

— Мне платят денежки, — сказал Текс, — а я держу язык за зубами.

Даллас молча кивнул, соглашаясь с товарищем.

— Нам предоставляется удивительная возможность, — Лин говорил быстро, с легким датским акцентом. — Я взял отпуск на год и готов сопровождать экспедицию в качестве технического советника даже без предложенного щедрого гонорара. Ведь мы так мало знаем о разговорном старонорвежском…

— Ну хорошо, хорошо, — Л.М. поднял руку, удовлетворившись тем, что услышал. — Так какой же у нас план? Посвятите меня в детали.

— Сначала нам придется совершить пробное путешествие, заметил Барни. — Надо посмотреть, работает ли машина профессора…

— Да я вас уверяю…

— …и если она работает, мы сколотим съемочную группу, разработаем сценарий и затем отправимся снимать фильм прямо на месте. И на каком месте! Вся история открыта нам на широком экране! Мы сможем все заснять, записать звук…

— И спасем студию от банкротства. Ни тебе расходов на дополнительные съемки, ни декораций, ни стычек с профсоюзами…

— Эй, поосторожнее! — нахмурился Даллас.

— Конечно, речь идет не о вашем профсоюзе, — извинился Л.М.

— Вся группа, которая отправится в прошлое из нашего времени, будет получать повышенную ставку с надбавками; я имел в виду участников оттуда — на них мы сможем сэкономить, верно? А теперь отправляйся, Барни, пока у меня не остыл энтузиазм, и без хороших новостей не возвращайся.

Их шаги, стук каблуков о бетонную дорожку гулко отдавались от гигантских звуковых сцен в огромном помещении, а тени тянулись за ними сначала сзади, а потом выбрасывались вперед, когда они проходили через ярко освещенные круги под редкими лампами. Тишина и одиночество заброшенных студий внезапно напомнили им о величии их замысла, и они инстинктивно приблизились друг к другу, почти касаясь плечами. Перед входом в здание стоял сторож; завидев их, он поздоровался, и его голос разбил мрачные чары тишины.

— Закрыто и опечатано, сэр, никаких происшествий!

— Отлично, — одобрительно отозвался Барни. — Возможно, мы останемся внутри до утра — секретная работа, — смотрите, чтоб никто из посторонних нам не помешал.

— Я уже сказал об этом капитану, и он предупредил ребят.

Барни запер за собой дверь, и тотчас же под крышей вспыхнули ослепительные солнца ламп. Огромное помещение пакгауза было почти пустым, если не считать нескольких пыльных листов фанеры в дальнем углу и грузовика грязно-оливкового цвета с белой армейской звездой на дверце кабины и брезентовым верхом.