Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения - Толкин Джон Рональд Руэл. Страница 36

   Неподалеку от устья лесной реки, в бухте, защищенной скалистым мысом, стоял диковинный город, о котором и упоминали эльфы в разговоре, подслушанном хоббитом в винных погребах королевского дворца. На берегу, на суше, ютилось всего несколько домов, а сам город поставлен был на воде точнее, на деревянном помосте, который поддерживало множество толстых свай; на берег был переброшен длинный мост. В городе жили люди. Это были отважные люди, которые не устрашились дракона. Они торговали с эльфами, жившими в верховьях реки, продавали им поступавшие с юга товары, но торговля ныне была уже не та, что в прежние дни, когда на севере процветал богатый город Дол. В те времена сюда частенько приходили целые флотилии, одни корабли доставляли золото, а другие — воинов в доспехах; в те времена велись войны и творились дела, давно ставшие преданиями. Теперь в засуху из воды выступали гнилые столбы старого помоста — ничего больше от великого когда-то города не осталось.

   Впрочем, жители озерного города редко вспоминали обо всем этом. Правда, некоторые, случалось, пели песни о гномах Троре и Траине из племени Дарина, о драконе, о разрушении славного Дола. Находились и такие, кто слагал песни о грядущем возвращении Трора и Траина: дескать, из горных врат тогда потоком хлынет золото, и на равнине вновь поселятся люди и зазвучит смех. Разумеется, это были всего лишь песенки, красивые сказания, и относились к ним соответственно — только бы делу не мешали.

   Едва из города заметили плот, сразу появились лодки, с которых приветствовали плотогонов. Вскоре бочки вывели из основного течения и отогнали в бухту, к причалу. Часть тары должны были забрать люди с востока, а оставшуюся горожане вновь наполнят товарами, и эльфы доставят их в свою пещеру в лесу. Пока же плот просто привязали к причалу, а плотогоны вместе с встречавшими отправились в город на пиршество.

   Когда б им довелось увидеть, что случилось на берегу с наступлением ночи, они бы наверняка изумились, если не перепугались. Бильбо выволок на мелководье первый из тех бочонков, что особенно глубоко сидели в воде. Изнутри слышались стоны; когда крышка упала в воду, из бочонка вылез измученный гном. В растрепанной бороде торчала мокрая солома, взгляд был дикий, как у пса, которого посадили на цепь, а потом целую неделю не обращали на него внимания; ноги гнома подкашивались — кое-как добредя до берега, он со стоном рухнул навзничь. Это оказался Торин Дубовый Щит, но узнать его можно было только по золотой цепи да по колпаку с серебряной кисточкой, некогда небес-но-голубому, а теперь грязному и рваному. Путешествие в бочонке настолько изнурило Торина, что он не сразу понял, кто перед ним стоит, и его первые слова были не слишком вежливыми.

   — Вы живы или нет, сударь мой Торин? — рассердился Бильбо. Наверное, он просто забыл, что сам-то успел перекусить и вдоволь надышаться свежим воздухом, что у него руки и ноги не затекли. — Поймите наконец, мы на свободе! Коли вы по-пре-жнему хотите добыть свой клад — он ведь ваш, а не мой, — разотрите-ка ноги и подсобите мне освободить остальных, покуда нас никто не видит.

   Разумеется, Торин внял голосу разума, со стоном поднялся и начал помогать хоббиту. Вдвоем они довольно быстро отыскали нужные бочонки. На стук и на окрики отозвались только шестеро. Барахтаясь в холодной воде, Бильбо с Торином выпустили их, и гномы поплелись на берег. За спасение благодарить явно никто не собирался.

   Балину с Двалином досталось больше других, и на них рассчитывать не приходилось. Бифур с Бофуром хоть и пострадали меньше, однако попросту улеглись на берегу и отказались что-либо делать. А вот Фили и Кили улыбались — кряхтели, но улыбались. Должно быть, молодым все нипочем (ведь для гномов эти двое были совсем еще молодые); а может, в их бочонках соломы оказалось в достатке и они почти не ушиблись — так, пара синяков да тройка царапин.

   — Наверное, раньше в этом бочонке были яблоки, — сказал Фили. — Я весь ими пропах. Что за издевательство — ты голодный как собака, весь продрог и даже не можешь пошевелиться, а тут тебе яблочками пахнет! Да я теперь до конца дней на яблоки смотреть не смогу!

   Фили и Кили пришли на подмогу Торину с Бильбо. Вчетвером дело пошло быстрее. Вскоре нашлись и остальные шестеро. Бедняга Бомбур то ли спал, то ли был без чувств; Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин едва не захлебнулись в своих посудинах. Одного за другим их осторожно перенесли на берег.

   — Ну вот, все в сборе, — проговорил Торин. — Похоже, мы родились под счастливой звездой; к тому же нам не мешает поблагодарить господина Торбин-са. Он вправе надеяться на нашу благодарность, хотя лично я предпочел бы более... гм... покойный способ передвижения. К вашим услугам, господин Торбинс! Сейчас неплохо было бы поесть и отдохнуть... Кстати, что будем делать?

   — Пойдем в город, — ответил Бильбо. — Не сидеть же на берегу.

   Оставив прочих набираться сил, Торин, Бильбо, Фили и Кили двинулись по берегу к мосту. У входа на мост стояла сторожевая будка, но дозор в ней несли не очень-то бдительно, ибо охранять город, по большому счету, было не от кого. С лесными эльфами жители Эсгарота дружили, и разногласия — вроде тяжбы, кто кому должен платить пошлину — на этой дружбе почти не сказывались. Больше поблизости никто не обитал; доходило даже до того, что некоторые юнцы во всеуслышание заявляли --они, дескать, не верят этим байкам насчет дракона — и потешались над стариками, утверждавшими, будто в молодости видели Смога. Не удивительно поэтому, что стражники веселились в своей будке и не слышали ни как гномы выбирались на берег, ни как четверо разведчиков приблизились к мосту. Вообразите же их изумление, когда Торин переступил порог будки.

   — Эт-то кто такой? Что тебе нужно? — закричали стражники, хватаясь за оружие.

   — Я Торин, сын Траина, сына Трора, Короля Подгорного королевства! — гордо ответил гном. Несмотря на изодранную одежду и грязный колпак, он и вправду выглядел по-королевски. На его груди сверкала золотая цепь, взгляд был мрачен и тверд. — Я вернулся и хочу видеть вашего градоправителя.

   Что тут началось! Стражники забегали, засуетились, самые бестолковые выскочили наружу, ожидая увидеть ставшую вдруг золотой Гору и окрасившиеся желтым воды озера.

   Капитан стражи шагнул вперед.

   — А это кто? — спросил он, указывая на Фили с Кили и на Бильбо.

   — Сыновья дочери моего отца, — ответил Торин, — Фили и Кили из племени Дарина, а также господин Торбинс, пришедший вместе с нами с запада.

   — Если вы пришли с миром, — сказал капитан, — оставьте ваше оружие здесь.

   — У нас нет оружия, — отозвался Торин. Это было правдой: эльфы отобрали все — и ножи, и Оркрист. Бильбо на всякий случай не стал упоминать о своем клинке. — Оно нам не нужно, мы пришли не с враждою, а как друзья. И потом, сражаться с целым городом было бы безумием. Отведи нас к градоправителю.

   — Он на пиру, — объяснил капитан.

   — Тем более! — вмешался уставший от церемоний Фили. — Разве ты не видишь — мы едва стоим на ногах от усталости и голода! А на берегу ждут наши товарищи, у которых даже не хватило сил встать. Веди, не то градоправитель потом задаст тебе взбучку.

   — Идите за мной, — приказал капитан. В сопровождении шестерых стражников гномы и хоббит проследовали по мосту на городское торжище. Оно находилось в центре города. Дома на высоких помостах выстроились дугой, окружая водную гладь; от них к воде спускалось множество лесенок; вдоль набережной тянулись деревянные парапеты. Один из особняков сверкал огнями, оттуда доносился гул голосов. Отряд направился туда. Переступив порог, все замерли, ослепленные ярким светом.

   Прежде чем капитан стражи успел вымолвить хотя бы слово, Торин воскликнул:

   — Я Торин, сын Траина, сына Трора, Короля Подгорного королевства! Я вернулся!

   Все вскочили. Градоправитель спрыгнул со своего преогромного кресла. Сильнее всех изумились эльфы-плотогоны, сидевшие на нижнем конце стола. Протолкавшись к градоправителю, они заговорили наперебой: