Сексуальная клиника - Браун Картер. Страница 7

– Мне кажется, сейчас не самый подходящий момент, чтобы представляться по всей форме, – вежливо прокомментировал я. – Поэтому я просто оставляю вам свою визитную карточку.

Она издала тихое подобие стона и перевернулась на живот. «А мой папаша-то, оказывается, был прав, – подумал я, двигаясь в сторону двери. – Он утверждал, что семья становится только крепче, если ее члены время от времени мутузят друг друга до потери сознания».

Глава 4

Беверли Гамильтон проживала в одном из тех шикарных, недоступных простым смертным коттеджных поселков в Коннектикуте, ставших особенно престижными в последнее время, где даже самое скромное по их меркам жилье обходится минимум в сотню тысяч долларов.

Подъездные дорожки живописно оформлены и проложены так, чтобы еще раз подчеркнуть респектабельность каждого дома, иными словами, чтобы потруднее было добраться, пытаясь лишний раз потревожить покой здешних обитателей, и у меня имелись сильные подозрения, что у каждой собаки здесь ошейник непременно усыпан бриллиантами.

Гравий на подъездной дорожке был тщательно разровнен, а газоны пострижены настолько аккуратно, словно это делали маникюрными ножницами. Я припарковался напротив помпезного сооружения, затем поднялся по трем ступеням из мрамора, ведущим на крыльцо, и нажал кнопку дверного звонка. Откуда-то изнутри донеслись приглушенные мелодичные трели, затем на крыльце включился свет.

Дверь открылась, в проеме стоял какой-то мужик и глядел на меня так, словно я очередной раз принес ему уже отвергнутое им извещение на почтовую доставку заказа, которого он не делал.

– Да? – Его голос звучал, как у четырехзвездного генерала, ни разу в жизни не отдавшего приказ об отступлении.

– Я бы хотел увидеть Беверли Гамильтон, – сообщил я. – Меня зовут Дэнни Бойд.

Открывшему дверь было на вид лет сорок пять; седеющие густые волосы и такие же усы. Глаза цвета сырой глины глубоко посажены по обе стороны большого мясистого носа, а тонкие губы сложились в плотную складку вечного неудовольствия всем и вся. Даже пошитый на заказ дорогой костюм из импортной ткани не мог скрыть избыточного веса – фунтов под тридцать – своего хозяина. Я решил, что он из тех людей, кого следует невзлюбить с первого взгляда, – что, кстати, и сделал.

– Дэнни – что? – гаркнул он.

– Бойд, – терпеливо повторил я.

– И кого вы хотите видеть?

– Что с вами? – едко поинтересовался я. – Забыли надеть слуховой аппарат?

Его жирная физиономия поморщилась, а глаза еще больше помутнели.

– Проклятие! – наконец выдавил он. – Со мной еще никто так не разговаривал.

– Найджел, – раздался откуда-то из-за его спины женский голос. – Кто там?

– Какой-то недоумок по имени Бойд, – отозвался он. – Не знаю, чем он торгует, но уверен, тебе ничего из этого не нужно.

– Не будь идиотом! – резко одернул его женский голос. – Мистер Бойд – тот самый человек, о котором сообщил доктор Ландел. Пусть войдет!

Мужик неохотно посторонился, я зашел в прихожую и только тогда увидел стоявшую там женщину со смущенной улыбкой на лице. Высокая, стройная, темные волосы гладко зачесаны назад и собраны в тугой пучок у основания шеи. Она далеко не первой молодости, определил я, однако кожа на лице была без единой морщинки – явно результат работы косметолога. На ней были черные облегающие брюки, плотно обтягивающие ноги и предоставляющие возможность полюбоваться на очертания бугорка у основания бедер, и красная рубашка, расстегнутая по всей длине, так что была видна часть живота и небольшие груди, плотно натягивающие ткань лифчика.

– Я Беверли Гамильтон, – произнесла женщина мягким голосом. – А это Найджел Морган. Прошу прощения за небольшое недоразумение, но уверена, что вы простите нас, приняв во внимание тот прессинг, который мы испытываем последние несколько часов.

– Конечно, – заверил я.

– Думаю, нам всем не помешает выпить, – проворчал Морган.

Мы прошли в гостиную, обставленную с ненавязчивой роскошью, свидетельствующей о работе профессионального декоратора. Морган устремился прямиком к бару, а женщина присела на диван и указала мне на кресло против себя.

– Вряд ли можно в связи с создавшейся ситуацией говорить об оскорбленных чувствах – это будет далеко от истины, – начала она. – Найджел и я в ближайшие несколько недель, видимо, поженимся, и ему известно все о клинике и о причинах, вынудивших меня обратиться туда за лечением. Смею предположить, что и вы тоже в курсе.

– Доктор Ландел вскользь упомянул об этом, – буркнул я.

Морган вручил нам всем выпивку, затем плюхнулся на диван рядом с Беверли Гамильтон.

– Преступная халатность. – Он полыхнул на меня взглядом, словно именно я был виноват в случившемся. – Если не хуже! Доктора Ландела следует пристрелить на месте за то, что позволил кому-то украсть столь важные папки.

– Может, вы и правы, – не стал я спорить, – но сейчас не это главное. Главное – вернуть похищенное. Что сказал Бэйкер по телефону?

– Он хочет пятьдесят тысяч долларов наличными за историю болезни и позвонит еще раз ближе к ночи, чтобы обсудить условия обмена. – Голубые, словно подернутые дымкой глаза Беверли Гамильтон внимательно изучали мое лицо. – А как дела с другими, мистер Бойд?

– С другими? – переспросил я.

– Доктор Ландел сообщил, что я не единственная жертва шантажиста. Бэйкер еще не пытался установить с кем-то контакт?

– Насколько мне известно – нет, – честно признался я.

– Проблема в том, – проворчал Морган, – что нам теперь, черт побери, делать? Мы с Беверли ни в коем случае не можем допустить шумихи, которая поднимется, если ее история болезни получит огласку. Однако – пятьдесят тысяч долларов!.. Этот мерзавец, наверное, спятил, затребовав сумму, соответствующую целому состоянию.

– А кроме того, нет никакой гарантии, что шантаж действительно прекратится, когда вы ему заплатите, – подлил я масла в огонь. – Ему достаточно всего лишь сделать микрокопии с истории болезни – и месяцев через шесть он вновь потребует пятьдесят тысяч.

– Так какой же выход, мистер Бойд? – В голосе Беверли звучала мольба.

– Скажите Бэйкеру, когда он позвонит, что вы готовы заплатить, – начал излагать я свой план действий. – Когда он укажет вам место и время обмена, сообщите ему, что деньги доставит ваш друг. Бэйкеру такое, конечно, не понравится, но ему придется согласиться.

– А этот друг, – Морган глянул на меня с подозрением, – вы, что ли?

– Ага. – Я кивнул.

– Вы думаете, что мы вот так запросто возьмем и доверим вам пятьдесят тысяч долларов, Бойд? – взревел он.

– Дорогой, – сухо произнесла Беверли Гамильтон, – мне кажется, мистер Бойд вообще не собирается брать с собой какие-либо деньги.

– Все, что мне нужно, – это возможность лично встретиться с Бэйкером, – пояснил я.

– Ах вот как! – В глазах цвета сырой глины появился блеск понимания. – А потом вы вытрясете из него всю душу и отнимете папку. – Морган закивал с победоносным видом. – Да, это идея!

– Ну что-то вроде того, – уклонился я от прямого подтверждения.

– Но это означает пойти на страшный риск. – Беверли Гамильтон задумчиво покачала головой. – Не хотелось бы ставить под сомнение, мистер Бойд… Но что, если из этого ничего не выйдет?

– У вас есть три возможности, – ответил я. – Известить полицию, уплатить Бэйкеру пятьдесят тысяч или позволить мне поступать так, как я сочту нужным.

– Бойд прав, – провозгласил Морган. – У нас нет иного выбора, кроме как довериться ему.

– Пожалуй, да. – Судя по неуверенности в голосе Беверли Гамильтон, она еще не была убеждена. – Скажите, среди других его жертв нет случайно Эллен Драри?

– Да, – признался я, ибо не видел смысла скрывать это. – Вы с ней знакомы?

– Ну конечно. Она моя старая приятельница. – Ее губы изобразили подобие улыбки. – Именно Эллен и порекомендовала мне клинику Ландела.

– Да уж, хорошенькую она тебе услугу оказала. Как говорится – удружила, – едко заметил Морган.