Английский детектив. Лучшее - Флеминг Ян. Страница 107

— Но я уверен, что она не сказала ничего такого… — начал сэр Генри.

— Мужчины, — мягко перебила его мисс Марпл, — не разбираются в таких вещах.

— А эта девушка… — Он замялся. — Выходит, она совершила хладнокровное убийство, и ей это сошло с рук!

— О нет, сэр Генри, — сказала мисс Марпл. — Не сошло. Ни вы, ни я не верим, что преступление может остаться безнаказанным. Помните, вы сами это не так давно сказали. Нет. Грете Розен не удастся избежать наказания. Начать с того, что ей придется иметь дело с людьми особенного типа: шантажистами и террористами. Это не лучшая компания, и, скорее всего, ее ждет жалкий конец. Как вы говорите, сейчас нужно думать не о виноватых, а о невиновных. Я осмелюсь предположить, что мистер Темплтон женится на своей немецкой кузине. То, что он порвал ее письмо, весьма… можно сказать, весьма подозрительно, только в данном случае слово это имеет не то значение, в котором мы его употребляли весь вечер. Похоже, он боялся, что другая девушка могла увидеть это письмо или спросить о нем, вам не кажется? Да, наверняка их соединяет не только родственная любовь. Теперь Доббс… Впрочем, я согласна с вами, вряд ли для него это имело большое значение. Возможно, расстройство желудка обеспокоило бы его куда больше. А что касается бедняжки Гертруды, которая напомнила мне Анни Поултни… Бедняжка Анни Поултни! Подумать только, после пятидесяти лет честной службы ее обвинили в том, что она украла завещание мисс Ламб, хотя никаких доказательств этому не было. У несчастной едва не разорвалось сердце. А потом, после ее смерти, завещание обнаружилось в потайной полочке чайницы, куда старая мисс Ламб сама его спрятала для сохранности. Но для бедной Анни это уже не имело значения. Вот что меня больше всего тревожит в судьбе этой старой немки. С возрастом люди становятся очень обидчивыми. За мистера Темплтона я не волнуюсь — он молод, красив и явно пользуется успехом у женщин. Вы ведь напишете ей, сэр Генри? Напишите, что с нее сняты все подозрения. Ее старый хозяин, с которым она прожила чуть ли не всю жизнь, умер, и, конечно же, она думает об этом и чувствует, что ее подозревают в его… Ох, страшно даже подумать, каково ей сейчас!

— Я напишу, мисс Марпл, — пообещал сэр Генри и с любопытством посмотрел на нее. — Знаете, я, наверное, никогда не смогу понять вас до конца. У вас каждый раз новый, неожиданный подход.

— Боюсь, что подход у меня самый примитивный, — скромно возразила мисс Марпл. — Я почти не выезжаю из своей Сент-Мэри-Мид.

— И все же вы сумели решить, если можно так выразиться, загадку международного масштаба, — заметил сэр Генри. — А в том, что загадка решена, я не сомневаюсь.

Мисс Марпл покраснела, но быстро справилась с собой.

— Думаю, для своего времени я получила хорошее образование. У нас с сестрой была гувернантка-немка, мы называли ее фрейлейн. Очень сентиментальное было существо. Она учила нас языку цветов. В наши дни он забыт, но это очаровательная наука. Желтый тюльпан, к примеру, означает «безответная любовь», а китайская астра — «я умру у твоих ног от ревности». То письмо подписали именем Георгина, и в письме это было главное слово. Жаль, что я не помню, что означает георгина. Увы, память у меня уже не такая, как прежде.

— По крайней мере, не «смерть».

— Нет, конечно. Ужасно, правда? В мире порой происходят очень грустные вещи.

— Верно, — вздохнула миссис Бантри. — И все-таки хорошо, когда у тебя есть цветы и друзья.

— Заметьте, нас, мужчин, она не упоминает, улыбнулся доктор Ллойд.

— Один мой поклонник каждый день присылал мне в театр багровые орхидеи, — мечтательно промолвила Джейн.

— Это означает «жду вашей благосклонности», — весело произнесла мисс Марпл.

Сэр Генри издал странный звук, закашлялся и отвернулся.

Мисс Марпл вдруг вздрогнула.

— Вспомнила! — воскликнула она. — Георгина означает «предательство и обман».

— Чудесно, — произнес сэр Генри и со вздохом прибавил: — Просто замечательно.

ЛОРД ДАНСЕНИ

Две бутылки соуса

Смизерс меня зовут. Я из тех, кого обычно называют маленьким человечком, занимающимся своим маленьким дельцем. Я коммивояжер, продаю «Нам-намо», соус для мяса и острых закусок — знаменитый на весь мир соус, должен вам сказать! Это действительно хороший продукт, в нем нет никаких вредных кислот, на сердце он не влияет, так что работа у меня несложная. Да я и не устроился бы на эту работу, если бы это было не так. Но я надеюсь, что когда-нибудь буду заниматься товаром, который труднее продавать, потому что чем товар труднее продать, тем лучше платят. Ну а пока я просто живу, скромно, без всяких излишеств. Хотя квартира у меня дорогая. Так уж случилось, и об этом я хочу вам рассказать. История эта необычная, но, хоть я и маленький человечек, больше вам об этом никто не расскажет. Может быть, кроме меня кто-нибудь что-нибудь знает, но они молчат. Дело было так. Искал я себе комнату в Лондоне, когда на работу только устроился. Мне нужно было жить именно в Лондоне, в столице.

Нашел я в центре один небольшой квартал, застроенный домами блочного типа, надо сказать, довольно мрачного вида, и встретился с человеком, который там распоряжался. Я рассказал ему, что хочу. У них это называлось квартирами, хотя там была только спальня да что-то вроде комода. Так вот, поскольку, когда я к нему подошел, он разговаривал с другим клиентом, судя по виду, джентльменом, на меня он (человек, сдававший квартиры) особого внимания не обратил. Поэтому какое-то время я просто ходил за ним, глазел на разные комнаты и дожидался своего часа, когда меня поведут смотреть жилье моего уровня. Зашли мы в одну очень хорошую квартиру: гостиная, спальня, ванна и еще одна комнатка, которую они называли прихожей. И вот так я познакомился с Линли. Он и был тем джентльменом, которого водили по квартирам.

— Дороговато, — сказал он.

Человек, сдававший квартиры, повернулся к окну и принялся ковыряться во рту зубочисткой. Даже интересно, как много может сказать о человеке такое простое занятие. Этим своим ковырянием он давал понять: у меня, мол, таких квартир сотни, и мне плевать, будете вы тут жить или нет. Мне все было ясно, как будто он вслух это произнес, хотя он и звука не издал, отвернулся просто, посмотрел в окно и в зубах начал ковыряться. Тогда я подумал-подумал и говорю мистеру Линли: «Сэр, а если я заплачу половину и мы будем жить здесь вместе? Мешать я вам не буду, потому что работаю и постоянно в разъездах. Устраивайте здесь все, как хочется. Поверьте, какая-нибудь кошка вам и то больше хлопот доставила бы, чем я».

Возможно, вы и удивились, что я так себя повел, но еще больше вы удивитесь, когда узнаете, что он согласился… По крайней мере, вас бы это точно удивило, если бы вы знали меня, обычного человечка со своим маленьким дельцем.

И все же я сразу понял, что я понравился ему гораздо больше, чем тот человек у окна.

— Но здесь всего одна спальня, — сказал он.

— Я бы прекрасно устроился и в этой маленькой комнате, — ответил я.

— Это прихожая, — произнес человек у окна, не вынимая изо рта зубочистки.

— И я бы убирал постель и прятал бы ее в шкаф в любое время, когда скажете, — добавил я.

Он как будто задумался, а тот, у окна, молча смотрел на Лондон. И в конце концов мистер Линли согласился.

— Это ваш друг? — спросил человек, сдававший квартиры.

— Да, — ответил мистер Линли.

Это было очень любезно с его стороны.