Английский детектив. Лучшее - Флеминг Ян. Страница 45

Вопрос был встречен молчанием.

— Ну же, давайте, — произнес мистер Колдер. — Наверняка среди вас есть натуралисты. Пастор, я вижу, у вас на полке стоит «Универсальная энциклопедия дикой природы». Вы не могли бы взять ее и прочитать нам что-нибудь о повадках этих любопытных существ?

Священник с понимающей улыбкой произнес:

— К чему вы клоните, мистер Колдер?

— Можете не искать, в энциклопедии вы этих животных не найдете. Древесных бобров не существует в природе. Они и не могут существовать, потому что бобры живут в реках, а не на деревьях. Этот зверь — выдумка моего старого друга, некоего мистера Беренса. Придумав это чудесное животное, он посчитал, что будет непростительным эгоизмом не поделиться им с людьми. Весть об их прибытии в Снелшем он передал своему товарищу, который сообщил об этом в некую занимающуюся подрывной деятельностью организацию, которая называется Группа Международного Братства. А те, в свою очередь, через своего местного агента передали это вам, пастор.

Широко улыбнувшись, пастор сказал:

— Выходит, меня водили за нос. Sancta simplicitas! [31]И кто же этот агент?

— Это легко выяснить. Кто рассказал вам о древесных бобрах?

В этот миг послышался какой-то шум, потом раздался крик, грохот, и неожиданно грянул выстрел…

— Остается загадкой, — сказал мистер Колдер, — кого хотела застрелить мисс Мартин: пастора или меня. Случилось так, что Расселас сбил ее с ног, и она выстрелила в себя. Как только сельчане поняли, что их одурачили, они тут же словно огородили себя стеной. Они придумали историю о том, что мисс Мартин якобы очень боялась грабителей и для защиты от них хранила револьвер, который каким-то образом попал к ней после войны. Скорее всего, она держала его в своей сумочке, и они преподнесли это так, будто она достала его для того, чтобы кому-то показать, но случайно нажала на спусковой крючок и убила себя. Более неправдоподобной истории представить себе невозможно, и у коронера подозрения возникли с первой минуты. Однако он так и не сумел разговорить их. В конце концов, не так-то легко не поверить свидетельству совета прихода в полном составе во главе с пастором. В заключении коронер написал: «Смерть от несчастного случая».

— Превосходно, — сказал мистер Фортескью. — Доказать что-нибудь было бы очень трудно, тут и ваши бобры не помогли. Как к этому отнесся священник?

— Очень спокойно. Мне пришлось задержаться там на время следствия, и в воскресенье я сходил в церковь на вечерню. Там было столько людей, что я с трудом нашел место. Священник произнес великолепную проповедь, которую начал словами: «Кесарю кесарево».

— Опасный противник, — заметил мистер Фортескью. — В целом мне совсем не жаль, что власти все-таки решили закрыть лабораторию в Снелшеме.

АНТОНИЯ ФРЕЙЗЕР

Желаю приятно умереть

В Нью-Йорке с Сэмми Люком все были необыкновенно любезны.

Взять, к примеру, его прибытие в аэропорт имени Джона Кеннеди: Сэмми был просто ошеломлен тем, как сердечно его встретили. Он подумал, что Зара (его жена) теперь наверняка успокоится. Она всегда волновалась о Сэмми, впрочем, он вынужден был признать, что небезосновательно. Однако это осталось в прошлом. В прошлом Сэмми был нервным, чувствительным, вспыльчивым — называйте, как хотите (Сэмми подозревал, что некоторые подруги Зары использовали словечки погрубее); но объяснялось это тем, что Сэмми постоянно преследовали неудачи, если, конечно, рядом не оказывалось Зары, которая их сглаживала. Но то было в Англии. Сейчас же Сэмми был уверен, что здесь, в Америке, нервничать ему не придется. Возможно даже, Новый Свет его излечит, и он уже никогда не будет нервничать.

Взять хотя бы сотрудников иммиграционной службы — разве Сэмми не предупреждали на их счет?

«Это настоящие бандиты», — сообщила как-то мрачным голосом Тесс, богатая подруга Зары, которая часто бывала в Америке. На какую-то секунду Сэмми, все еще пребывая в своем английском нервическом состоянии, представил себе вооруженных пулеметами террористов, оккупировавших иммиграционный пропускной пункт. Но сидевший в кабинке офицер, который пригласил Сэмми, оказался человеком весьма хрупкой конституции, возможно, даже более хрупкой, чем сам Сэмми, хотя из-за отгораживающего его стекла трудно было определить точно. Улыбнувшись, он крикнул:

— Заходите, заходите. Зовите родных! — Табличка перед кабинкой гласила, что внутрь разрешается входить целой семьей.

— Простите, но я путешествую без жены, — извиняющимся тоном сообщил Сэмми.

— Хотел бы я, чтобы моя со мной тоже не путешествовала, — ответил служащий еще более дружелюбно.

Сэмми, смущаясь, подумал (полет, в конце концов, был долгим), стоит ли ему рассказать этому человеку о том, что он к своей жене относится совсем не так и очень жалеет, что Зара не смогла полететь с ним. Но новый друг Сэмми уже раскрыл его паспорт, полистал какой-то талмуд в черной обложке и сказал:

— Так вы писатель… Я мог читать ваши книги?

Для Сэмми это был шанс внятно объяснить цель своего приезда в Америку. Сэмми Люк написал уже шесть романов. Пять из них продавались хорошо — если не сказать удивительно хорошо — в Англии, но совсем не продавались в Соединенных Штатах. Шестой роман, «Плачущие женщины», возможно, из-за модной нынче темы, можно сказать, выиграл издательский джек-пот в обеих странах. Уже через несколько недель после публикации в Штатах книга пользовалась феноменальной популярностью, и продажи продолжали расти; к тому же были куплены права на ее экранизацию. (Джейн Фонда и Мерил Стрип в роли мазохисток? Почему бы нет?) В результате этого новые американские издатели Сэмми преисполнились горячей убежденности, что для того, чтобы окончательно закрепить широкий, тотальный успех «Плачущих женщин» в Штатах, осталось сделать лишь одно, а именно: при помощи телевидения превратить самого автора книги в знаменитость. Предполагалось, что, убедительно отстаивая свою точку зрения на вопросы насилия и женского мазохизма в телевизионных интервью и ток-шоу, Сэмми Люк поднимет свой последний роман еще выше в списках бестселлеров и надолго закрепит его там. Клода Йансен, редактор Сэмми в издательстве «Порлок паблишерс», не сомневалась в успехе.

«Ты будешь прекрасно смотреться на ток-шоу, Сэмми, — убеждала его Клода, когда звонила из Америки. — Такой маленький, такой симпатичный, и вдруг…» — Клода издала губами громкий звук, как будто кто-то кого-то пожирал. Очевидно, пожираемым должен был стать не Сэмми. Клода была убежденной феминисткой, как она в осторожных выражениях объяснила Сэмми во время своего визита в Англию, когда, обойдя конкурентов, приобрела права на издание «Плачущих женщин» за огромные деньги. Но она верила в то, что такие бестселлеры, как «Плачущие женщины», выполняют свою социальную роль: приносят деньги, которые идут на финансирование радикальных феминистских произведений. Сэмми попытался объяснить, что его книга ни в коей мере не была антифеминистской, взять хотя бы тот факт, что сама Зара, его Эгерия, [32]не нашла в ней ничего предосудительного…