Багдадская встреча - Кристи Агата. Страница 50

– Очень, – ответил Дэйкин.

– Кармайкл дал мне понять, что ему угрожает опасность. Это вскоре подтвердилось. На него напал человек с револьвером, и я этот револьвер у него из рук вышиб. Кармайкл убежал, но успел, убегая, сунуть мне что-то в карман, правда, я обнаружил это позже. Мне показалось, что ко мне попала просто ненужная бумажка, обыкновенная записка, рекомендация какого-то Ахмеда Мохаммеда. Но я полагал, что для Кармайкла она представляла ценность. Поскольку никаких указаний он мне не дал, я решил сохранить ее, пока он за ней не явится. Однако недавно я узнал от Виктории Джонс, что Кармайкл погиб. А из других ее замечаний я заключил, что человек, которому следует передать эту записку, – вы.

Ричард поднялся и положил на стол перед Дэйкином мятый исписанный листок.

– Для вас это что-то значит?

Дэйкин глубоко вздохнул.

– Да, – ответил он. – Значит. И гораздо больше, чем вы можете себе представить.

Он встал.

– Я глубоко вам признателен, Бейкер, – проговорил он. – Простите, что принужден на этом оборвать наш разговор, но сейчас я должен действовать, не теряя ни минуты. – Он попрощался за руку с миссис Понсфут Джонс: – Вы, как понимаю, едете на раскопки к мужу? Желаю вам удачного сезона.

– Хорошо получилось, что профессор не приехал сегодня в Багдад вместе со мной, – сказал Ричард. – Старина Джон Понсфут Джонс мало что замечает вокруг себя, но все-таки разницу между своей женой и свояченицей он бы, наверно, заметил.

Дэйкин с легким недоумением посмотрел на миссис Понсфут Джонс. Она тихо и любезно объяснила:

– Моя сестра Элси осталась в Англии. А я выкрасила волосы в черный цвет и прилетела по ее паспорту. Моя сестра Элси – урожденная Шееле. А я, мистер Дэйкин, Анна Шееле.

Глава 24

Багдад стал неузнаваем. Вдоль тротуаров тянутся шеренги полицейских, и не местных, а из международной полиции. Американские и русские сотрудники служб безопасности невозмутимо стоят бок о бок.

По городу постоянно распространяются слухи: главы Великих Держав не приедут! Два русских самолета с полным эскортом по протоколу уже приземлились в аэропорту, однако в обоих никого, кроме пилотов, не было.

Но наконец стало известно, что все в порядке. Президент Соединенных Штатов и диктатор России находятся в Багдаде. Их разместили в «Риджент-палас».

И вот историческая конференция открыта. В небольшом зале для совещаний происходят события, которым, быть может, суждено изменить ход истории. Как все великие дела, они совершаются вполне прозаично.

Сначала высоким, четким голосом сделал сообщения доктор Алан Брек из Харуэллского Атомного института. От покойного сэра Руперта Крофтона Ли им были получены некоторые образцы, добытые во время путешествий через Китай, Туркестан, Курдистан и Ирак. Далее информация доктора Брека становится сугубо специальной. Металлические руды… высокое содержание урана… Координаты месторождения точно неизвестны, поскольку в ходе военных операций врагу удалось уничтожить дневники и записи путешественника.

Рассказ подхватывает мистер Дэйкин. Негромко и печально он повествует о Генри Кармайкле – как тот решил серьезно отнестись к фантастическим слухам о каких-то грандиозных установках и подземных лабораториях, работающих в затерянной среди гор долине за пределами цивилизации. Как он искал – и его поиски увенчались успехом. Как великий путешественник сэр Руперт Крофтон Ли поверил Кармайклу, сам хорошо зная эти края, и согласился приехать в Багдад – и погиб. И как принял смерть Кармайкл от руки его двойника.

– Сэра Руперта нет в живых, и Генри Кармайкла нет в живых. Но есть третий, живой свидетель, который сегодня находится среди нас. Я приглашаю дать свои показания Анну Шееле!

Анна Шееле, собранная, деловитая, как в банке Моргенталя, приводит цифры и имена. Человек выдающегося финансового ума, она наглядно рисует широкую сеть каналов, по которым отводятся из обращения несчетные суммы и идут на финансирование разнообразных видов деятельности, имеющих одну цель: расколоть мир на две враждующие группировки. И это не голословные утверждения. Она доказывает их с цифрами и фактами в руках. И окончательно убеждает тех, кто еще сохранил недоверие после того, как выслушал поразительную сагу о Кармайкле. Снова говорит Дэйкин:

– Генри Кармайкл погиб. Но из своего смертельно опасного странствия он привез бесспорные, материальные улики. Держать их при себе он не мог, враги неотступно охотились за ним повсюду. Но у него было много друзей. И с двумя своими друзьями он тайно переправил собранный материал на хранение третьему другу – человеку, которого уважает и почитает весь Ирак. Этот человек любезно прибыл сюда. Шейх Кербелы Хуссейн аз-Зайяра!

Шейх Хуссейн аз-Зайяра, как сказал Дэйкин, имеет во всем мусульманском мире славу праведника и выдающегося поэта. Многие считают его святым.

Он поднимается, величавый, с темно-рыжей крашеной бородой. Он одет в серый халат, отороченный золотым позументом, с плеч ниспадает кисейная коричневая мантия, на голове – пышная зеленая чалма, перевитая толстыми золотыми нитями и придающая ему вид патриарха древности.

Шейх говорит низким звучным голосом:

– Генри Кармайкл был мне другом. Я знал его ребенком, он изучал со мной стихи наших великих поэтов. В Кербелу пришли двое, это были люди, которые странствуют повсюду и показывают кино в ящике. Простые люди, но верные последователи Пророка. Они доставили мне пакет, который им было поручено отдать мне в собственные руки, от моего друга-англичанина Кармайкла. С тем чтобы я надежно хранил его в тайне и возвратил только Кармайклу лично или посланному от него, кто произнесет некие условные слова. Если ты в самом деле его посланец, скажи эти слова, сын мой.

Дэйкин ответил:

– Арабский поэт Сайд Мутанабби, то есть «считавший себя пророком», живший ровно тысячу лет назад, написал в Алеппо хвалебную песнь князю Сайф ад-Даула, и там есть такие стихи:

«Зид хаши баши тафадаль адни сурра силли». [136]

И шейх Хуссейн аз-Зайяра с улыбкой протягивает Дэйкину пакет.

– А я отвечу вместе с князем Сайф ад-Даула: «Ты будешь иметь то, чего возжелал…»

– Здесь, – оповестил собравшихся Дэйкин, – находятся микрофильмы, добытые Генри Кармайклом в подтверждение полученных им сведений…

И тут выступил еще один свидетель, несчастный, падший человек – он стар, высоколоб и до недавнего времени пользовался во всем мире любовью и уважением.

Он говорит с трагическим достоинством:

– Я скоро буду отдан под суд как вульгарный мошенник. Но есть вещи, перед которыми даже я содрогаюсь. Существует группа людей, преимущественно молодых, в чьих сердцах и делах столько зла, что в это почти невозможно поверить.

Он поднимает голову. Голос его гремит:

– Антихристы! Я говорю: их деятельности должен быть положен конец! Нам нужен мир – мир, чтобы зализать раны и построить общество на новых основаниях, а для этого мы должны понимать друг друга. Я затеял свое предприятие как денежную аферу, но кончил тем, что, клянусь богом, поверил в те идеи, которые проповедовал. Давайте же, ради бога, начнем сначала и попытаемся объединить силы…

Воцаряется тишина, а потом тонкий, безличный и бесплотный официальный голос объявляет:

– Эти данные будут незамедлительно доложены президенту Соединенных Штатов и премьеру Союза Советских Социалистических Республик…