Большая четверка (пер. Голубевой) - Кристи Агата. Страница 13

– Как давно вы владеете этим радием?

– Всего несколько дней, мсье. И вскоре мои эксперименты будут завершены. Еще два дня – и все. Радий будет увезен отсюда.

Глаза Пуаро вспыхнули.

– И Инесса Вероне знает об этом? Бог мой… Тогда наши друзья-грабители вернутся! Ни слова обо мне никому, мадам! Но могу вас заверить, я сохраню для вас ваш радий. У вас есть ключ от той двери, что ведет из лаборатории в сад?

– Да, мсье. Вот он. У меня есть дубликат. А вот этот ключ – от калитки в садовой стене, через нее можно выйти в проход между этой виллой и соседней.

– Благодарю вас, мадам. Сегодня вечером отправляйтесь спать как обычно, ничего не бойтесь и положитесь на меня. Но ни слова никому – даже вашим ассистентам – мадемуазель Клауд и мсье Генри, так? Да, им в особенности – ни слова!

Выходя из дома, Пуаро потирал руки, явно очень довольный.

– Что мы теперь будем делать? – спросил я.

– Теперь, Гастингс, мы покинем Париж… и отправимся в Англию!

– Что?!

– Мы уложим наши вещи, пообедаем и поедем на вокзал.

– Но как же радий?

– Я сказал, мы собираемся отправиться в Англию – но я не говорил, что мы туда прибудем. Подумайте немножко, Гастингс. Почти наверняка за нами следят, не отставая ни на шаг. Наши враги должны быть уверены, что мы возвращаемся в Англию, но они не поверят в это, пока не увидят собственными глазами, как мы вошли в поезд и как поезд тронулся с места.

– Вы хотите сказать, мы спрыгнем с поезда в последнюю минуту?

– Нет, Гастингс. Наши враги удовлетворятся лишь тогда, когда поезд уйдет.

– Но он не остановится до самого Кале!

– Он остановится, если за остановку заплатить.

– Ох, будет вам, Пуаро… вы не можете оплатить остановку экспресса! Они просто откажутся!

– Мой дорогой друг, вы никогда не замечали в поездах такие маленькие рукоятки… для экстренной остановки поезда? И над ними написано: «За ложное использование – штраф сто франков»?

– О! Так вы собираетесь сорвать стоп-кран?

– Или это сделает мой друг, Пьер Комб, а? А потом, пока он будет спорить с проводником и шумно скандалить, пока весь поезд будет с интересом за этим наблюдать, – мы с вами тихонечко исчезнем.

Мы в точности выполнили план Пуаро. Пьер Комб, закадычный приятель Пуаро, прекрасно знавший методы моего маленького друга, все сделал как надо. Он сорвал стоп-кран сразу после того, как поезд миновал пригороды Парижа. Комб устроил спектакль в наилучшем французском стиле, а мы с Пуаро смогли покинуть поезд, и никто ничуть не заинтересовался этим. Затем нам нужно было основательно изменить нашу внешность. Пуаро имел все необходимое для этого в маленьком чемоданчике. В результате на свет появились два бродяги в грязных синих блузах. Мы пообедали в какой-то мрачной столовой и после того отправились обратно в Париж.

Было уже почти одиннадцать вечера, когда мы снова очутились неподалеку от виллы мадам Оливер. Прежде чем скользнуть в проход между виллами, мы хорошенько осмотрелись по сторонам. Вокруг не было ни души. И мы могли быть совершенно уверены в том, что за нами никто не следил.

– Я не думаю, что они уже там, – прошептал Пуаро, придвинувшись ко мне. – Возможно, они появятся только следующей ночью, – но они отлично знают, что радий будет здесь еще двое суток, не более того.

С предельной осторожностью мы повернули ключ в замке садовой калитки. Она распахнулась совершенно бесшумно, и мы шагнули внутрь.

А затем последовал абсолютно неожиданный удар. В одну минуту мы были окружены и связаны, а наши рты оказались заткнуты кляпами. Должно быть, нас ожидали по меньшей мере десять человек. Сопротивление было совершенно бесполезно. Нас, словно два узла с тряпьем, потащили куда-то. К моему огромному изумлению, тащили нас к дому, а не от него. Похитители своим ключом отперли дверь лаборатории и внесли нас туда. Один из мужчин остановился возле большого сейфа. Тот был распахнут настежь. Я почувствовал, как у меня по спине пробежали мурашки. Неужели они собираются затолкать нас в сейф и оставить медленно умирать от удушья?

Однако, к моему удивлению, я увидел, что внутри сейфа находятся ступени, ведущие вниз, под пол. Нас протащили по узкой лестнице, и в конце концов мы очутились в большом подземном помещении. Там стояла женщина, высокая и импозантная. Ее лицо закрывала черная бархатная маска. Она отдавала приказы молча, жестами. Мужчины бросили нас на пол и ушли, оставив меня и Пуаро наедине с загадочной особой в маске. Но я не сомневался в том, кто она такова. Это была та самая неизвестная француженка – Номер Третий из Большой Четверки.

Она опустилась рядом с нами на колени и вынула кляпы из наших ртов, но оставила нас связанными; потом выпрямилась и, глядя на нас в упор, внезапным быстрым жестом сняла маску.

Это была мадам Оливер!

– Мсье Пуаро, – сказала она низким насмешливым голосом. – Великий, удивительный, уникальный мсье Пуаро. Я вчера утром послала вам предостережение. Вы решили проигнорировать его… вы решили, что можете противостоять нам. И вот вы здесь!

Ледяная злоба, прозвучавшая в ее словах, пробрала меня до мозга костей. Что-то было такое в ее пылающих огнем глазах… Она была сумасшедшей, да, сумасшедшей! Такое случается с гениями…

Пуаро промолчал. Он просто смотрел на нее разинув рот.

– Ну что ж, – мягко продолжила она, – это конец. МЫ не можем допустить, чтобы в наши планы вмешивались. Возможно, у вас есть последнее желание?

Ни разу в жизни, ни до того, ни после, я не ощущал себя так близко к смерти. Пуаро был великолепен. Он даже не моргнул и не побледнел, он просто смотрел на мадам Оливер с неослабевающим интересом.

– Меня невероятно интересует ваша психология, мадам, – тихо произнес он. – Как жаль, что у меня мало времени на ее изучение! Да, у меня есть некое желание. Осужденные, насколько я знаю, всегда просят дать им возможность выкурить последнюю сигарету. Портсигар у меня с собой. Если вы позволите… – Он указал взглядом на веревки, стягивающие его руки.

– О, конечно! – расхохоталась мадам Оливер. – Вы надеетесь, что я развяжу вам руки, не так ли? Вы умны, мсье Пуаро, я это знаю. Я не стану развязывать вас, нет… я сама найду ваши сигареты.

Она встала на колени рядом с Пуаро, вытащила из его внутреннего кармана портсигар, взяла одну сигарету и вставила в рот моему другу.

– А теперь – спичку, – произнесла она, вставая.

– В этом нет необходимости, мадам.

Что-то в его голосе заставило меня вздрогнуть. Мадам остановилась.

– Не двигайтесь, мадам, умоляю вас. Вы пожалеете, если ослушаетесь. Вы хорошо знакомы со свойствами яда кураре? Южноамериканские индейцы постоянно пользуются им, они отравляют кураре свои стрелы. Одна маленькая царапинка означает смерть. Некоторые племена используют крохотные воздушные трубки – и я тоже обзавелся такими, их изготовили специально для меня, и с виду они ничуть не отличаются от обычных сигарет. Мне стоит только дунуть… Ах! Вы пытаетесь шагнуть! Не двигайтесь, мадам. Механизм этой сигареты чрезвычайно искусен. Один выдох – и крошечная стрелка, похожая на рыбью косточку, взлетает в воздух – чтобы найти свою цель. Вы ведь не хотите умереть, мадам. А потому я умоляю вас освободить моего друга Гастингса от пут. Я не могу пользоваться руками, но я могу повернуть голову… вот так… и вы в зоне обстрела. Не ошибитесь, прошу вас!

Очень медленно, с трясущимися руками и с бешеной яростью в глазах, мадам Оливер наклонилась и выполнила приказ Пуаро. Я был свободен. Голос Пуаро отдавал приказания:

– Теперь, Гастингс, вы свяжете эту леди. Вот так, хорошо. Надежно скрутили? Так, теперь освободите меня, пожалуйста. Очень удачно, что она отослала своих прихвостней. Если нам немножко повезет, мы сможем удрать отсюда незаметно.

В следующую минуту Пуаро стоял рядом со мной. Он наклонился к леди:

– Эркюль Пуаро не убивает просто так, мадам. Желаю вам доброй ночи.

Поскольку рот мадам Оливер был заткнут кляпом, ответить она не смогла. Но бешеная, убийственная ненависть, исказившая ее лицо, испугала меня. Я искренне понадеялся, что нам никогда больше не придется встретиться с этой особой.