Все ли у вас есть, что вы желаете? - Кристи Агата. Страница 2

– Не спешите. – Паркер Пайн заставил ее снова сесть. – Я вынужден ненадолго вас задержать.

– Вы оскорбляете меня, сэр!

– Не двигайтесь!

Он говорил так властно, что женщина замолчала. Вошла Элси.

– Это была бомба со слезоточивым газом, – сообщила она. – Чей-то дурацкий фарс! Проводник в ярости и допрашивает всех пассажиров…

Она вдруг замолчала и с удивлением взглянула на женщину.

– Что было в вашем маленьком чемоданчике, мэм? – спросил ее Паркер Пайн.

– Мои драгоценности.

– Проверьте, пожалуйста, все ли цело.

Незнакомка по-французски разразилась градом упреков. В это время Элси схватила чемоданчик и, открыв его, закричала:

– О боже! Он отперт!

– Я буду жаловаться компании! – заявила славянка.

– Он пустой! – застонала миссис Джеффри. – Все исчезло: мой бриллиантовый браслет, колье – подарок отца, мои кольца с изумрудами и рубинами, бриллиантовые брошки… К счастью, жемчужное ожерелье на мне. О, сэр, что теперь делать?

– Сходите за проводником. Я не выпущу отсюда эту особу до его прихода.

– Негодяй! Подлец! – вопила женщина, в то время как поезд подходил к вокзалу Венеции.

То, что произошло в следующие полчаса, можно легко изложить в нескольких словах. Паркер Пайн объяснялся с различными чиновниками на разных языках… но безрезультатно. Подозреваемая согласилась на обыск… и была отпущена. Драгоценностей на ней не нашли.

Между Венецией и Триестом Паркер Пайн и Элси обсудили положение.

– Когда вы видели свои драгоценности в последний раз?

– Сегодня утром. Я сняла сапфировые серьги, которые были на мне вчера, и заменила их простыми жемчужными.

– Все драгоценности были на месте?

– Я не проверяла, но мне казалось, что все в порядке. Конечно, могло не хватать кольца или еще какой-нибудь безделушки, но и только.

– А когда убирали утром ваше купе?

– Я взяла чемоданчик с собой в вагон-ресторан. Я всегда его беру… Только на этот раз оставила, когда выскочила…

– Следовательно, эта якобы невинная, назвавшая себя госпожой Собейской, явно виновна. Только куда, к дьяволу, она подевала драгоценности? Ведь в купе она оставалась одна не более минуты: только-только хватило бы времени на то, чтобы открыть чемоданчик поддельным ключом и взять содержимое. А дальше?

– Может быть, она их передала кому-нибудь?

– Не думаю. Я вернулся и загородил ей дорогу в коридор. Я бы видел, если бы кто-нибудь выходил отсюда.

– Может быть, она выбросила все в окно своему сообщнику?

– Такое, конечно, могло произойти, если бы мы не проезжали в этот момент по мосту над морем.

– Значит, она спрятала мои драгоценности здесь, в купе.

– Поищем!

Она энергично принялась за работу. Паркер Пайн рассеянно помогал. Когда она упрекнула его в невнимательности, он извинился:

– Я думал о том, что мне необходимо в Триесте отправить важную телеграмму.

Миссис Джеффри была раздосадована. Было заметно, что авторитет Паркера Пайна заметно упал в ее глазах. Он, поняв это, печально проговорил:

– Боюсь, вы на меня рассердились.

– Конечно, – согласилась она, – вы почти ничего не сделали.

– Вспомните, дорогая леди, что я не полицейский. Кражи и преступления – не моя специальность. Я занимаюсь человеческим сердцем.

– Я была расстроена, когда садилась в поезд, но гораздо меньше, чем сейчас! Я готова оплакивать мой прекрасный браслет… кольцо с изумрудом, которое Эдуард подарил мне, когда был женихом!

Поезд замедлил ход. Паркер Пайн выглянул в окно и объявил:

– Триест! Пойду пошлю телеграмму.

– Эдуард!

Лицо миссис Джеффри просветлело, когда она увидела своего мужа на перроне стамбульского вокзала. Она будто забыла о пропаже драгоценностей, о загадочных обрывках фраз на промокашке – одним словом, обо всем, кроме того, что она снова видит Эдуарда, который мог быть в обращении с нею суховатым и спокойным, но который ей был бесконечно дорог…

Они вошли в здание вокзала. Элси почувствовала чье-то легкое прикосновение к своему плечу и, обернувшись, увидела сияющего Паркера Пайна.

– Миссис Джеффри, – попросил он, – соблаговолите приехать через полчаса ко мне в отель «Токатлиан». Надеюсь, что смогу сообщить вам нечто приятное.

Она оглянулась на Эдуарда и представила их друг другу:

– Мой муж… мистер Паркер Пайн.

– Полагаю, миссис Джеффри телеграфировала вам о краже драгоценностей, – сказал детектив. – Я сделал все, что мог, для того, чтобы их найти, и, кажется, через полчаса смогу ее окончательно успокоить.

Джеффри быстро ответил:

– Ты хорошо сделаешь, если поедешь в «Токатлиан»… Сэр, моя жена обязательно приедет.

Ровно через полчаса Элси проводили в номер мистера Паркера Пайна, который встал, чтобы ее встретить, и сказал:

– Я разочаровал вас, не так ли? Не отрицайте! Я не считаю себя волшебником, но сделал что мог. Откройте это… – И он поставил перед ней картонный ящичек.

Миссис Джеффри повиновалась. Там оказались все пропавшие драгоценности – кольца, брошки, браслет.

– Ох! – воскликнула она. – Это чудо!

Детектив скромно улыбнулся:

– Я счастлив, что вы сдержали слово, дорогая леди, и что вы здесь.

– О, я чувствую себя очень неблагодарной, потому что с самого Триеста я была так нелюбезна с вами. Но как вы, сэр, нашли их? Где?

Он задумчиво покачал головой:

– Долго рассказывать… Когда-нибудь вы узнаете… Возможно, очень скоро.

– А почему не сейчас?

– У меня есть на то причины…

Женщина распрощалась, не удовлетворив, увы, своего любопытства.

После ее отъезда Паркер Пайн взял шляпу с тростью и вышел. По дороге он улыбался всему и всем и наконец дошел до маленького кафе, выходящего окнами на Золотой Рог. По другую сторону бухты стамбульские мечети поднимали к небу свои стройные элегантные минареты. Вид был великолепный.

Детектив, опустившись на стул, заказал две чашки кофе, которые тотчас принесли. Кто-то сел напротив него: это был Эдуард Джеффри.

– Я заказал чашку кофе и для вас, – сказал Паркер Пайн.

Джеффри наклонился и удивленно спросил:

– Как вы узнали, что я приду?

Паркер Пайн отпил глоток и ответил:

– Ваша жена говорила вам о том, что она прочитала на промокашке? Нет? Она вам скажет, она просто на время забыла… – Детектив рассказал об этом случае и продолжал: – Это в какой-то мере объясняет странность инцидента, происшедшего перед Венецией. По тем или иным причинам вам нужно было, чтобы драгоценности вашей жены были украдены. Но зачем вы написали: «Как раз перед Венецией будет самое подходящее место»? Это кажется какой-то бессмыслицей! Почему вы не оставили вашей служащей свободы выбора? Внезапно я понял: драгоценности вашей жены были похищены прежде, чем вы уехали из Лондона, и заменены поддельными.

Во всяком случае, вам, как человеку честному и порядочному, тяжело было думать, что станут подозревать слугу или какого-то другого невинного человека. Значит, надо было так обставить кражу, чтобы никто из домашних не был заподозрен.

Вы передали вашей доверенной ключ от чемоданчика и дымовую шашку. В нужный момент она поднимет тревогу, войдет в купе вашей жены, достанет драгоценности и выкинет их в море. Ее заподозрят, обыщут, ничего не найдут и отпустят… Выбор места понятен: в любом другом месте железнодорожной линии содержимое чемоданчика могло быть найдено, отсюда необходимость действовать именно в тот момент, когда поезд идет над морем.

Тем временем вы собирались продать настоящие драгоценности здесь, в Стамбуле. К счастью, моя телеграмма пришла вовремя. Вы послушались меня и принесли их в «Токатлиан» до моего приезда: знали, что иначе я выполню свою угрозу и заявлю в полицию. И вы пришли в это кафе…

Эдуард Джеффри, красивый блондин с наивными глазами, бросил на собеседника умоляющий взгляд и пробормотал:

– Как я вам все объясню? Вы принимаете меня за вульгарного вора…