Выпуск 1. Том 8 - Кристи Агата. Страница 16

«Что ж, — решила Франки, — придется пройти и через это. Но лучше бы она не была такой славной».

Всю вторую половину дня и вечер Франки проскучала, лежа в своей затемненной комнате. Миссис Бассингтон-Ффренч заглянула пару раз, чтобы справиться, как она себя чувствует, но тут же уходила.

Однако наутро Франки уже отдернула шторы и выразила желание побыть в чьем-нибудь обществе. Хозяйка дома немного с ней посидела. Выяснилось, что у них много общих знакомых и друзей, и к концу дня они стали почти подругами. Франки все больше терзали угрызения совести.

Миссис Бассингтон-Ффренч несколько раз поминала своего мужа и маленького сына Томми. Похоже, она была женщина без затей, глубоко любящая свою семью. Однако Франки почему-то вообразила, что она не очень-то счастлива. Время от времени в ее взгляде сквозила тревога, что никак не вязалось с душой, пребывающей в мире с самой собой.

На третий день Франки поднялась с постели и была представлена хозяину дома.

Это был крупный мужчина с тяжелой челюстью и добрый, но каким-то отсутствующим взглядом. Немало времени он, кажется, проводил, запершись у себя в кабинете. И все же Франки подумалось, что он очень любит жену, хотя почти совсем не интересуется домашними делами.

Семилетний Томми был здоровый, шаловливый малыш. Сильвия Бассингтон-Ффренч явно души в нем не чаяла.

— У вас здесь так славно, — со вздохом сказала Франки.

Она лежала в шезлонге в саду.

— Не знаю, из-за ушиба ли или из-за чего-то еще, но у меня совсем нет желания двигаться. Лежала бы тут и лежала.

— Ну и лежите себе на здоровье, — сказала Сильвия Бассингтон-Ффренч своим спокойным, отстраненным тоном. — Нет, правда, я говорю это не из вежливости. Не спешите возвращаться в город. Знаете, ваше общество доставляет мне такое удовольствие, — продолжала она. — Вы такая живая. С вами мне гораздо веселей.

«Значит, ей невесело», — промелькнуло у Франки в голове.

И ей тут же стало очень стыдно.

— Я чувствую, мы действительно подружились, — продолжала миссис Бассингтон-Ффренч.

Франки стало еще неуютней.

Она поступает подло.., подло.., подло. Надо с этим кончать! Вот вернется в город…

Меж тем хозяйка дома продолжала:

— Вам не будет у нас так уж скучно. Завтра возвращается мой шурин. Он наверняка вам понравится. Роджер всем нравится.

— Он тут живет?

— Время от времени. Ему не сидится на месте. Он себя называет паршивой овцой в семье, и, пожалуй, это отчасти верно. Он никогда не задерживается подолгу на одной работе.., в сущности, я не думаю, что он когда-нибудь занимался настоящим делом. Но иные люди так уж созданы.., особенно отпрыски древних фамилий. Обычно они необыкновенно обаятельны. Роджер удивительно симпатичный человек. Не знаю, что бы я делала без него этим летом, когда хворал Томми.

— А что такое было с Томми?

— Он очень неудачно упал с качелей. Их, видно, подвязали к гнилому суку, и он не выдержал. Роджер ходил убитый — он сам раскачивал малыша. И, понимаете, раскачивал сильно — дети это любят. Поначалу мы испугались, что поврежден позвоночник, но все обошлось — оказалось, просто небольшой ушиб, и сейчас Томми совершенно здоров.

— Это сразу по нему видно, — с улыбкой сказала Франки, до которой издали доносились воинственные кличи.

— Вы правы. Похоже, он совсем уже оправился. Я так рада. Ему, бедняжке, везет на несчастные случаи. Прошлой зимой он чуть не утонул.

— В самом деле? — изумилась Франки. Она уже не помышляла о возвращении в Лондон. Чувство вины поутихло.

Несчастные случаи!

Уж не специалист ли этот их Роджер по несчастным случаям.

— Если вы и правда не против, я с удовольствием еще немного у вас погощу. А ваш муж не будет возражать, что я так надолго к вам вторглась?

— Генри? — Лицо миссис Бассингтон-Ффренч приняло какое-то непонятное выражение. — Нет, Генри возражать не станет. Генри никогда не возражает.., теперь.

Франки с интересом на нее посмотрела.

«Будь мы лучше знакомы, она бы мне что-то рассказала, — подумала Франки. — В этом семействе наверняка происходит много странного».

Генри Бассингтон-Ффренч присоединился к ним во время чая, и Франки хорошо его разглядела. В нем, безусловно, была какая-то странность. Вроде бы вполне определенный и очень распространенный типаж — полнокровный, любящий спорт, простодушный сельский джентльмен. Однако человек такого склада не должен бы все время нервно подергиваться.., ему явно было не по себе: он сидел с отсутствующим видом, и, казалось, до него невозможно было достучаться.., если же к нему обращались, говорил с горечью и сарказмом. Но так было за чаем. Позднее, за обедом, его было просто не узнать — острил, смеялся, рассказывал разные истории — был просто блестящ, по-своему, конечно. Даже чересчур блестящ, решила Франки. Оживление было каким-то неестественным и явно не вязалось с его характером.

«Какие у него странные глаза, — подумалось ей. — Этот его взгляд даже слегка пугает».

Но ведь Генри Бассингтон-Ффренча она ни в чем не подозревала? В тот роковой день в Марчболте был не он, а его брат.

Франки с большим нетерпением ожидала встречи с его братом. Ведь, по их с Бобби мнению, он и есть убийца Причарда. То есть ей предстояло лицом к лицу встретиться с преступником.

Она вдруг заволновалась.

Но, полно, как он может догадаться?

Как ему может прийти в голову, что она интересуется его столь благополучно завершившимся преступлением?

«У страха глаза велики», — сказала она себе.

Роджер Бассингтон-Ффренч приехал на другой день, незадолго до чая.

Франки увиделась с ним уже за столом. Предполагалось, что перед чаем она еще, так сказать, отдыхает.

Когда она вышла на лужайку, где был сервирован чай, Сильвия сказала с улыбкой:

— А вот и наша больная. Знакомьтесь. Мой шурин — леди Франсез Деруэнт.

Франки увидела высокого сухощавого молодого человека лет тридцати с небольшим, у которого были удивительно милые глаза. Она поняла, конечно, что имел в виду Бобби, говоря, будто тому пристало бы носить монокль и усы щеточкой, сама же она прежде всего заметила густую синеву его глаз. Они пожали друг другу руки.

— Мне уже рассказали, как вы пытались проломить ограду парка, — сказал он.

— Признаюсь, шофер я никудышный. К тому же я была за рулем жуткой развалины. Мой собственный автомобиль в ремонте, и я купила подержанный.

— Из-под обломков автомобиля леди Франсез вытащил весьма привлекательный молодой доктор, — сказала Сильвия.

— Да, довольно приятный, — согласилась Франки. В эту минуту прибежал Томми и с радостными воплями кинулся к дяде.

— Заводной паровозик привез? Ты сказал, что привезешь. Ты сказал, привезешь.

— Ох, Томми! Выпрашивать подарки не годится! — сказала Сильвия.

— Все правильно, Сильвия. Я ведь обещал. Паровозик прибыл, старина, а как же. — Он мимоходом глянул на невестку. — Генри к чаю выйдет?

— Не думаю. — Голос у нее сразу стал напряженным. — По-моему, он сегодня не слишком хорошо себя чувствует. — И вдруг у нее вырвалось:

— Ох, Роджер, как я рада, что ты вернулся!

На миг он положил руку ей на плечо.

— Все будет в порядке, дружочек.

После чая Роджер гонял с племянником паровозик. Франки за ними наблюдала, она была в растерянности. Нет, не мог он никого столкнуть… Не мог этот прелестный молодой человек быть хладнокровным убийцей.

Но тогда.., тогда они с Бобби с самого начала ошибались. То есть ошибались в этой части своих рассуждений. Нет, Причарда столкнул с утеса конечно же не Бассингтон-Ффренч.

Тогда кто же?

Франки по-прежнему не сомневалась, что Причарда столкнули. Кто же это сделал? И кто подсыпал морфий в пиво?

При мысли о морфии до нее вдруг дошло, почему у Генри Бассингтон-Ффренча такие странные глаза — зрачки будто булавочные головки.

Неужели Генри Бассингтон-Ффренч наркоман?

Глава 13

Алан Карстейрс

Как ни странно, она получила подтверждение своей догадки уже на другой день, и не от кого-нибудь, а от Роджера.