Движущийся палец (= Одним пальцем) - Кристи Агата. Страница 6

Миссис Симмингтон бросила на нее обиженный взгляд и ответила, что мисс Джоан не следует понимать все так дословно.

Ответ Джоан позабавил меня, и мне пришло в голову, что миссис Симмингтон не очень мне симпатична. Мне показалось, что у этой анемичной красотки средних лет характер эгоистичный и алчный.

Джоан тем временем ехидно спросила, не собирается ли миссис Симмингтон устроить для Миген как - нибудь вечеринку с танцами.

- Вечеринку? - Этот вопрос явно и удивил и позабавил миссис Симмингтон. - О нет, у нас здесь таких вещей не делают.

- Ах, так. Стало быть, партия в теннис и тому подобное.

- Наш теннисный корт уже много лет пустует. Ни Ричард, ни я не играем в теннис. Может быть, позже, когда подрастут мальчики. А Миген - знаете, она уж найдет себе развлечение. Она вполне счастлива, когда может вволю болтаться по окрестностям. Постойте, я уже сделала ход?

Когда мы уже ехали домой, Джоан вдруг резко прибавила газу, так что машина рванулась вперед, и сказала:

- Страшно жаль мне эту девчонку.

- Миген?

- Да. Мать не любит ее.

- Успокойся, Джоан, это ты уж слишком.

- Ничуть не слишком. Множество матерей не любит своих детей. Миген, я легко могу это себе представить, - существо, с которым немало хлопот. Она нарушает образцовую картину семьи Симмингтонов. Без нее там полный комплект, она лишняя - это для чувствительного человека наихудшее ощущение. А Миген - именно такой человек.

- Да, - сказал я, - думаю, что да. Несколько мгновений я молчал. Внезапно Джоан ехидно засмеялась:

- Ас гувернанткой тебе, действительно, не повезло.

- Не понимаю, что ты имеешь в виду, - ответил я с достоинством.

- Чепуха. На твоем лице каждый раз, когда ты смотрел на нее, отражалось мужественно подавляемое огорчение. Впрочем, я согласна с тобой это была бы потеря времени. Вот только не знаю, за кем бы ты тут мог поухаживать. Разве что успокоишься на Эме Гриффит.

- Сохрани бог, - вздрогнул я. - А кстати, - добавил я, - откуда вдруг такая забота о моих чувствах? Что это ты, дорогая моя? Насколько я знаю, тебе требуется немного рассеяться. А поблизости ни одного непризнанного гения! Придется удовлетвориться Оуэном Гриффитом. В Лимстоке это единственный еще не занятый представитель мужского пола.

Джоан замотала головой.

- Доктор Гриффит меня терпеть не может.

- Да ведь он тебя почти не знает.

- Знает, наверное, раз только увидит издали - сразу переходит на другую сторону Хай - стрит.

- Довольно необычная реакция, - сказал я с сочувствием. - К этому ты не привыкла.

Джоан молча въехала в ворота "Розмарина" и, лишь свернув к гаражу, ответила:

- В том, что ты сказал, что - то есть. Чего это ради какой - то мужчина должен нарочно переходить на другую сторону улицы, лишь бы не встретиться со мной? Это неслыханно и взывает об отмщении!

- Ага, - сообразил я, - хочешь хладнокровно изловить беднягу в свои сети.

- Знаешь, не люблю, когда кто - то избегает меня.

Я осторожно, балансируя на костылях, вылез из машины и тогда только поучительно произнес:

- Разреши, дорогая, кое - что напомнить тебе. Оуэн Гриффит не очень то похож на твоих кротких и плаксивых гениев. Если не хочешь основательно получить по пальцам, не суй руку в это осиное гнездо. Этот парень может оказаться опасным.

- Ты думаешь? - спросила Джоан, явно обрадованная перспективой опасности.

- Оставь этого молодого человека в покое, - сказал я серьезно.

- А как он смеет переходить на другую сторону,

- заметив меня?

- Все вы, женщины, одинаковы. Все мелешь свое. А если я не ошибаюсь, его сестра Эме тоже не рассыпалась перед тобой в любезностях.

- Той я понравилась, как собаке палка, - сказала Джоан. Говорила она задумчиво, но с явным удовлетворением.

- Мы сюда приехали, - проговорил я уже без шуток, - чтобы пожить в мире и покое. Надеюсь, что они

- у нас здесь будут.

Однако мир и покой нас здесь и не ожидали.

Примерно через неделю, возвращаясь домой, я встретил на ступеньках веранды Миген. Она сидела, опершись подбородком о колени.

Поздоровалась она, как обычно, без всяких церемоний.

- Хелло, как вы думаете, можно мне будет остаться у вас на обед?

- Само собою, - кивнул я.

- Если у вас котлеты или что - нибудь в этом духе, и на меня не будет хватать - спокойно скажите! - крикнула она мне вслед, когда я пошел сообщить мисс Партридж, что за обедом нас будет трое.

Нашу Партридж все это явно взбесило. Не произнеся ни единого слова, она сумела дать понять, что с ее точки зрения мисс Миген могла бы хоть и сквозь землю провалиться.

Я вернулся на веранду.

- В порядке? - испуганно спросила Миген.

- Вполне, - ответил я. - У нас сегодня ирландский гуляш.

- Ага, это тот, который немного напоминает собачий корм, правда? В основном картошка и коренья.

- Именно так, - согласился я.

Мы молчали, я курил трубку. Это было дружелюбное молчание.

Через несколько минут Миген внезапно нарушила его:

- Я думаю, вы тоже, как и все остальные, считаете меня ужасной.

Меня это до того ошеломило, что я выпустил трубку изо рта. Трубка была пенковая, уже отлично обкуренная, а теперь она переломилась пополам. Я разъяренно вскрикнул:

- Видите, что вы наделали!

Реакцию этой девочки просто невозможно предвидеть. Вместо того, чтобы обидеться, она расплылась в широкой улыбке.

- А я вас прямо - таки люблю.

У меня стало тепло на сердце. Нечто подобное, думается, человеку (и, скорее всего, совершенно зря) могла бы, если бы умела говорить, сказать его собачка. Мне пришло в голову, что у Миген есть что - то общее с лошадью или собачкой. Определенно, она - не просто человеческое существо.

- Что вы сказали перед этой катастрофой? - спросил я, заботливо собирая остатки своей любимой трубки.

- Говорила, что вы наверняка считаете меня ужасной, - ответила Миген, но уже не тем тоном, что прежде.

- А почему это я должен так считать?

- Потому что так оно и есть, - хмуро сказала Миген. Я резко прервал ее:

- Не будьте дурочкой! Миген покачала головой:

- - Вот именно. Я не дурочка, а люди только и считают меня такой. Понятия не имеют, что я про себя знаю, какие они на самом деле, и все время ненавижу их.

- Ненавидите?

- Да, - сказала Миген.

Ее глаза, меланхолические, недетские, не моргая, глядели на меня. Это был долгий, невеселый взгляд.

- Вы бы тоже ненавидели людей, если бы были на моем месте, проговорила она через минуту. - Если бы были никому не нужны.

- Вам не кажется, что у вас действительно немного ум за разум зашел?

- Да, - вздохнула Миген. - Люди всегда так отвечают, когда им говоришь правду. А это правда. Я никому не нужна и хорошо знаю - почему. Мама меня ничуть не любит. Может быть, я напоминаю ей отца, который ужасно обращался с нею и, насколько я слышала, был порядочным негодяем. Только матери не могут говорить, что не хотят своих детей, и не могут уйти от них. Или съесть их. Кошки сжирают котят, если не хотят их. По - моему, это очень мудро: никакой потери времени, никаких церемоний. А у людей матери должны сохранять своих детей и заботиться о них. Было не так уж плохо, пока меня могли отсылать из Лимстока в школу - вы же видите, что мама не хочет ничего другого, как жить с отчимом и мальчиками - и только с ними.

- Мне все еще кажется, что это у вас чистое сумасбродство, - ответил я медленно. - Но, предполагая, что в сказанном вами есть хоть крупица правды, почему вы не уйдете от них и не начнете жить самостоятельно?

Она странно, не по - детски улыбнулась мне:

- Думаете, что я могла бы пойти работать? Сама зарабатывать себе на жизнь?

- Да.

- Каким образом?

- Можно было бы чему - то научиться. Стенографии, машинописи или бухгалтерии.

- Не думаю, что справилась бы. К таким вещам у меня никаких способностей. А кроме того...