Долгое прощание (сборник) - Кристи Агата. Страница 73

Вы безусловно правы.— Я с трудом сдерживал зевоту.

— Но как мы переправим их ему? Ведь у нас очень щекотливая позиция в этом вопросе, очень щекотливая.

— А что случилось с почтой? — спросил я, смеясь,— Наклейте на них двухпенсовую марку и опустите в ближайший почтовый ящик.

Подобное предложение потрясло его.

— Дорогой мой Педлер! Обыкновенный почтовый ящик, обыкновенной почтой?

Для меня всегда оставалось тайной, почему правительства пользуются специальными курьерами и придают такое большое значение секретным письмам.

— Если вам не нравится почта, пошлите одного из ваших молодых парней. Путешествие доставит ему удовольствие.

— Невозможно,— сказал Милдрей, качая головой, как старик.— Уверяю вас, мой дорогой Педлер, это совершенно невозможно.

— Ну,— сказал я, поднимаясь,— все это очень интересно, но мне нужно уходить.

— Одну минуту, дорогой Педлер, я прошу только одну минуту. Скажите мне по секрету, это правда, что вы собираетесь посетить Южную Африку в самом ближайшем будущем? Я знаю, что у вас есть дела в Родезии и вопрос присоединения Родезии к Союзу для вас должен представлять интерес.

— Да, я думал о том, чтобы потратить на это один из ближайших месяцев.

— Вы не смогли бы сделать это поскорее? В этом месяце? На этой неделе?

— Мог бы,— сказал я, глядя на него с некоторым интересом,—Но я бы не сказал, что этого хочу.

— Вы бы этим оказали правительству большую услугу. А оно не окажется неблагодарным.

— Короче говоря, вы хотите, чтобы я был почтальоном?

— Именно! Вы не занимаете официального положения, ваше путешествие предпринимается для собственного удовольствия. Все было бы очень удобно.

— Ну что ж,— произнес я медленно,— Я не возражаю. Единственное, что меня сейчас интересует,—уехать из Англии возможно скорее.

— Вы найдете климат Южной Африки превосходным.

— Дорогой мой, я знаю все, что касается местного климата. Я был там вскоре после войны.

— Я очень благодарен вам, Педлер. Я пришлю вам пакет со специальным человеком. Материалы должны быть переданы лично в руки генерала Сматоу, понимаете? В субботу отплывает «Килморден Кастл» — это очень хороший корабль.

Я проводил его немного по Пелл Мелл, прежде чем мы расстались. Он долго тряс мою руку и снова горячо благодарил. Идя домой, я думал о странной политике нашего правительства.

На следующий день Джервис, мой дворецкий, сообщил мне, что меня хочет видеть по личному вопросу какой-то джентльмен, отказывающийся сообщить свое имя. Я всегда боялся страховых агентов и поэтому попросил Джервиса сказать посетителю, что не смогу его принять. К несчастью, Гай Пагетт, который в первый раз в жизни был действительно нужен, лежал с воспалением желчного пузыря. Эти серьезные трудолюбивые люди с больными желудками всегда подвержены желчным приступам. Джервис вернулся.

— Джентльмен просил меня сообщить вам, сэр Юстус, что он пришел от мистера Милдрея.

Это меняло дело. Через несколько минут я принимал гостя в^ своей библиотеке. Это был статный загорелый молодой человек. От глаза до рта лицо его пересекал шрам, что немного портило его прекрасную внешность,

— Ну,— сказал я.— В чем дело?

— Мистер Милдрей послал меня, сэр Юстус. Я должен сопровождать вас в Южную Африку в качестве вашего секретаря.

—- Дорогой мой,— сказал я,— у меня уже есть секретарь.

— Я не сомневаюсь в этом, сэр Юстус. А где он сейчас?

— У него желчный приступ,— объяснил я.

— Вы убеждены, что это желчный приступ?

— Конечно, он подвержен этому заболеванию.

Гость улыбнулся.

— Может быть, а может быть, и нет. Время покажет. Но я должен сказать вам, сэр Юстус, что мистер Милдрей не удивится, если будет сделана попытка убрать с дороги вашего секретаря.— На моем лице отразилась тревога,—О, за себя вам нечего бояться. Вам ничто не угрожает. Если удастся убрать вашего секретаря, к вам будет легче проникнуть. Во всяком случае, мистер Милдрей просил меня сопровождать вас. Денежные расходы— это, конечно, наше дело, но вы должны уладить все, что касается паспорта, как будто решили взять второго секретаря.

Он казался весьма энергичным молодым человеком. Мы пристально посмотрели друг на друга, и он заставил меня опустить глаза.

— Хорошо,— сказал я нерешительно.

— Вы никому не должны говорить, что я буду сопровождать вас.

— Хорошо,— сказал я снова.

В конце концов, это даже хорошо, что он поедет со мной, но я боюсь, что меня вовлекают в опасное предприятие. Как раз когда мне казалось, что я достиг спокойствия. Я остановил своего гостя, когда он собирался уходить.

— Было бы, кажется, неплохо узнать имя моего нового секретаря,— заметил я саркастически.

Он подумал минуту.

— Гарри Рейберн, кажется, вполне подходящее имя,

У него была странная манера-знакомиться.

— Хорошо,— сказал я покорно в третий раз. 

 Глава 9

Героиня не должна страдать от морской болезни. Это не достойно ее. В книгах чем сильнее корабль бросает и кидает, тем это больше нравится. Даже если все вокруг больны, она одна ходит по палубе, смеясь над качкой и наслаждаясь штормом. Мне не очень приятно об этом рассказывать, но первая же качка заставила меня немедленно спуститься вниз. Симпатичная стюардесса дала мне сухой ломтик хлеба и имбирного пива. Три дня я стонала в своей каюте. Забыты были поиски преступников. У меня пропало всякое желание раскрывать тайны. Я была далека от той Анны, которая прибежала, ликуя, в дом мистера Флеминга.

Я не могу без улыбки вспоминать свой неожиданный приход в гостиную. Миссис Флеминг была одна. Она повернула голову, когда я вошла.

— А, это ты, моя дорогая. Я хочу кое о чем поговорить с тобой.

— Да,— сказала я, сдерживая нетерпение.

— Мисс Эмери уходит от меня.— Мисс Эмери была экономкой в доме Флемингов.— Если тебе не удалось ничего найти, мне бы хотелось... было бы очень хорошо, если бы ты навсегда осталась у нас.

Я была тронута. Она не любила меня, я хорошо это знала. И я почувствовала угрызения совести за то, что про себя критиковала ее. Неожиданно для себя самой я вскочила и, подбежав к ней, обвила ее шею руками,

— Вы милая,— закричала я.— Милая, милая, милая. И я вам очень, очень благодарна. Но все в порядке. Я уезжаю в субботу в Африку.

Мое внезапное нападение испугало добрую женщину, она не привыкла к неожиданным проявлениям чувств. Слова мои испугали ее еще больше.

— В Южную Африку? Анна, дорогая! Мы должны тщательно это обдумать.

Эго уж меня совсем мало устраивало. Я объяснила ей, что уже собрала свои вещи и что на время путешествия я устроилась горничной. Это было единственное, что пришло мне в голову. В Южной Африке, сказала я, большой спрос на горничных. Я убеждала ее, что в состоянии позаботиться о себе сама, и в конце концов она согласилась без дальнейших расспросов.

Прощаясь, она сунула мне в руки конверт. Внутри я нашла пять новеньких хрустящих пятифунтовых бумажек и записку: «Я надеюсь, что ты не обидишься на меня и примешь от меня небольшую сумму. Любящая тебя...»

Она была очень доброй женщиной. Я не могла оставаться в ее доме, но оценила ее отношение ко мне.

Итак, я оказалась обладательницей целого состояния в 25 фунтов.

На четвертый день стюардесса убедила меня выйти на палубу. Я решительно отказалась покинуть свою койку, надеясь быстрее умереть внизу. Теперь же она сообщила мне, что мы скоро прибудем на Мадейру. В моей груди вспыхнула надежда. Я могла оставить пароход и устроиться горничной на берегу. Сейчас меня привлекала только суша. Закутанная в пальто и платок, слабая, как котенок, я потащилась наверх и, как безжизненная масса, свалилась в палубное кресло. Я лежала в нем с закрытыми глазами, ненавидя и презирая жизнь.

Старший администратор корабля — молодой человек с красивой прической и круглым мальчишеским лицом — подошел ко мне и сел рядом.