Зеркальная игра - Чейз Джеймс Хедли. Страница 49
— Основная гипотеза, когда дело касается отравления,— виноваты муж или жена...
— Согласен с вами.
— Но в данном случае дело обстоит иначе. Мистер Серокольд очень любит свою жену.
— И она уже отдала ему свои деньги. Гульдбрандсена он убить не мог. Несомненно, существует связь между обоими преступлениями. Человек, который травит миссис Серокольд, убил и Гульдбрандсена, чтобы помешать ему открыть это преступление. Нам надо найти этого загадочного икса, который вчера убил Гульдбрандсена. Несомненно, подозреваемый номер 1 — это молодой Вилли Худ. Перегоревшие пробки дали ему возможность выйти из холла, чтобы заменить их. В его отсутствие послышался выстрел. У него были все условия, чтобы совершить преступление.
— Кто подозреваемый номер 2? — спросила мисс Марпл.
— Алекс Рестарик, который был один в машине и потратил слишком много времени, чтобы подъехать к дому.
— А другие? — Мисс Марпл, слегка поклонившись, добавила: — Очень любезно с вашей стороны рассказать мне все...
— Это не просто любезность,— заметил Кэрри.— Мне необходима ваша помощь. Вы попали в точку, спросив: «А другие?» Я могу положиться только на вас. Вы были в холле вчера вечером и можете точно сказать, кто выходил.
— По правде сказать, я не знаю. Мы все были очень перепуганы. Мистер Лаусон казался совершенно сумасшедшим. Он стонал, кричал ужасные вещи, и мы были поглощены только этим. Могла бы погаснуть половина ламп, и я бы этого не заметила.
— Во время этой сцены мог бы кто-нибудь выйти из холла, пройти по коридору до комнаты Гульдбрандсена, убить его и вернуться?
— Думаю, что это было возможно.
— Можете ли вы назвать хоть одного человека, который оставался в холле весь вечер, не сходя с места?
— Могу сказать это о миссис Серокольд, потому что я за ней наблюдала. Она сидела совсем рядом с дверью кабинета и ни разу не покидала своего места. Я была даже удивлена ее спокойствию. Мисс Беллевер выходила. Но... Я почти уверена, что это было после выстрела... Миссис Стрит?.. Я ничего о ней не знаю, она сидела позади меня. Джина была в другом конце комнаты, около окна. Кажется, что она все время оставалась там, но я не уверена. Стефан сидел у пианино. Он перестал играть, когда разразилась ссора.
— Не будем придавать особого значения моменту, когда послышался выстрел. Это известный трюк. Это сигнал, чтобы дать понять, что преступление совершено именно сейчас. Вряд ли мисс Беллевер могла это сделать. Но точно сказать нельзя... Она выходила из холла совершенно открыто?.. Для нас важно время, когда Христиан покинул холл и когда мисс Беллевер нашла его мертвым. Были люди, которые не могли участвовать в этом: Левис Серокольд и Эдгар Лаусон находились в это время в кабинете и миссис Серокольд в холле. Досадно, что Гульдбрандсен был убит именно в тот вечер, когда произошла ссора между Серокольдом и Лаусоном.
— Только досадно?..— пробормотала мисс Марпл.
— Что вы хотите сказать?
— По-моему, это не случайно.
— Так, так, что вы думаете об этом?
— Все удивлены, что у Эдгара Лаусона случился внезапно такой ужасный приступ. Его давно угнетал этот странный комплекс, назовите это как хотите. Уинстон Черчилль, лорд Монтгомери, оба казались ему возможными отцами при его состоянии ума. Предположите, ему кто-то вбил в голову, что на самом деле его отец — Левис Серокольд и он должен быть наследником Стонегата, В том плачевном состоянии рассудка, в котором он находился, он этому поверил. Рано или поздно разразился бы такой скандал. И кто-то позаботился дать ему револьвер.
— Револьвер Вилли Худа.
— Да,— сказала мисс Марпл.— Я об этом думала. Вилли скрытен, неприветлив, малообщителен, но я не думаю, чтобы он был глуп.
— И вы не думаете, что Вилли убийца?
— Для всех это было бы большим облегчением, это жестоко, но он здесь чужой.
— А его жена? Она бы тоже испытала облегчение?
Мисс Марпл не ответила. Перед ее глазами возникли
Джина и Стефан около пруда такими, какими она увидела их в день своего приезда. Она подумала об Алексе Рестарике, который, приехав накануне вечером, прежде всего нашел глазами Джину. Как же к этому относится сама Джина?
Двумя часами позже инспектор Кэрри, вытянувшись в мягком кресле, объявил:
— Плохо дело!
Сержант Лайк согласился с ним.
— Слуги не принимаются во внимание,— сказал он.— Все те, кто ночует в доме, в критический момент были вместе. Прочие уже разошлись по домам.
Кэрри утвердительно кивнул головой. У него устали мозги после допросов психиатров, преподавателей, не считая тех трех молодых людей, которые в тот день обедали в доме. Показания совпадали и расходились. Наконец он вызвал доктора Маверика, который, видимо, считал себя самой важной персоной в доме.
— Мы поговорим с ним сейчас,— сказал он Лайку.
Молодой врач вошел с очень занятым видом. Элегантный, со вкусом одетый. Правда, его глаза сквозь пенсне казались странными. Маверик подтвердил показания своего персонала и во всем был согласен с Кэрри.
— А теперь, доктор, расскажите нам, что вы сами делали в то время. Можете отчитаться?
— Конечно. Предвидя ваши намерения, я записал все, что делал в эти часы.
Доктор Маверик покинул холл в 21 час 15 минут вместе с Ларси и доктором Бомгартеном. Они пошли к последнему и были там все время, пока мисс Беллевер не прибежала и не попросила доктора Маверика вернуться в холл. Было приблизительно 21 час 30 минут. Он тут же пошел туда и нашел Эдгара Лаусона в состоянии полной прострации.
— Минутку, доктор. Этот молодой человек действительно душевнобольной?
Доктор Маверик снисходительно улыбнулся:
— Мы все немножко душевнобольные, инспектор.
«Глупый ответ»,— подумал инспектор. Он великолепно знал, что здоров, что бы ни говорил доктор Маверик.
— Может он отвечать за свои поступки?
— Полностью.
— Он совершил попытку убить мистера Серокольда.
— Нет, дело до этого не дошло. Лаусон не собирался причинить ему ни малейшего зла. Он любит мистера Серокольда.
— Странная манера доказывать свою любовь.
Маверик снова улыбнулся. Улыбка эта раздражала Кэрри.
— Я хотел бы поговорить с этим молодым человеком,— сказал он.
— Пожалуйста. Вчерашняя вспышка была временной. Сегодня ему лучше. Мистер Серокольд будет доволен.
Кэрри посмотрел на доктора Маверика, тот был невозмутимо серьезен.
— У вас есть мышьяк? - внезапно спросил инспектор.
Вопрос застал Маверика врасплох.
— Мышьяк? Почему мышьяк?
— Ответьте мне.
— Нет. У меня нет его ни в каких формах.
— Но есть у вас лекарства?
— Конечно. Успокаивающие, снотворные, морфий...
— Вы лечите миссис Серокольд?
— Нет. Я — доктор медицины, но практикую только как психиатр. Миссис Серокольд лечит домашний врач, доктор Гунтер из Маркет-Кемпбла,
— Понятно. Благодарю вас, доктор.
Маверик закрыл за собой дверь, и Кэрри тут же сказал Лайку, что психиатры вызывают у него ревматическую боль.
— Теперь перейдем к семье! — воскликнул он.— Прежде всего я хочу видеть Вилли Худа.
Вилли Худ был насторожен. Он с недоверием смотрел на полицейского офицера, но отвечал с готовностью. Он объяснил, что электрическая проводка в Стонегате очень старая, провода в ужасном состоянии и что этого никогда бы не допустили в Соединенных Штатах. Пробка, от которой зависели почти все лампы в холле, сгорела, и он пошел посмотреть, что произошло. Заменив пробку, он вернулся в холл.
— Сколько времени у вас это заняло?
— Не могу сказать точно. Пробки лежат в очень неудобном месте. Надо было найти лестницу, свечу... Я был занят, возможно, десять минут, возможно, и четверть часа.
— Вы слышали выстрел?
— Нет, не слышал ничего похожего. Дверь, которая выходит в коридор, двойная, и одна из сторон обита.
— Когда вы вернулись в холл, что там происходило?
— Они все собрались около кабинета мистера Серокольда. Миссис Стрит кричала, что мистер Серокольд мертв. Но она ошиблась.