Искатель. 1984. Выпуск №6 - Свиридов Тимур. Страница 23

— Мы как раз говорили о купонах на одежду, — поспешно сказала мисс Баннер. — Их не хватает.

Дверь с грохотом распахнулась, и в «Синюю птицу» влетела Банч Хармон.

— Привет, — сказала она. — Я опоздала?

— Ну почему же, дорогая, — сказала мисс Марпл. — Садись, выпей кофейку.

— Мы должны идти, — сказала мисс Блеклок. — Ты все купила, что нужно, Банни?

Она говорила уже более милостиво, но в глазах еще таился упрек.

— Да-да, спасибо, Летти. Я только забегу по пути в аптеку, куплю еще аспирин и лейкопластырь.

Когда дверь за ними закрылась, Банч спросила:

— О чем вы тут беседовали?..

ЭКСКУРС В ПРОШЛОЕ

Проведя ночь в поезде, инспектор Креддок наконец сошел на маленькой станции в Хайленде.

Сначала он поразился тому, что богатая мисс Гедлер, имевшая возможность поселиться в фешенебельном квартале Лондона, купить поместье в Хэмпшире или виллу на юге Франции, почему-то предпочла уединенную жизнь в Шотландии. Ведь она наверняка здесь была лишена общества друзей и многих развлечений. Как ей не одиноко? Или она настолько больна, что не обращает внимания на то, что ее окружает?

Его ждала машина с пожилым шофером. Утро было солнечное, и всю дорогу, все двадцать миль, инспектор наслаждался, хотя совсем недавно недоумевал, почему миссис Гедлер предпочла одиночество. Он спровоцировал шофера на разговор, который частично объяснил ему, что к чему.

— Она здесь в детстве жила, сэр. Эх, она ведь последняя в роду. Им с мистером Гедлером было здесь лучше всего, хоть он редко когда мог вырваться из Лондона Но уж если приезжал, то они резвились, точно дети малые…

Едва на горизонте показались стены средневековой крепости, Креддок почувствовал, что время будто отступает назад. Его встретил пожилой дворецкий, и после того, как Креддок умылся и побрился, его провели в комнату, где подали завтрак.

После завтрака пришла высокая пожилая женщина в медицинском халате, она назвалась сестрой Мекклелланд и заговорила приветливо и со знанием дела.

— Моя подопечная готова принять вас, мистер Креддок. Она очень ждала встречи с вами.

— Постараюсь не волновать ее, — пообещал Креддок.

— Однако лучше я заранее предупрежу вас о том, что произойдет. Сначала вам покажется, что миссис Гедлер чувствует себя нормально. Она будет охотно с вами беседовать, а потом, совершенно неожиданно, ее силы иссякнут. Тогда вам следует сразу же выйти и послать за мной. Видите ли, мы почти все время держим ее на морфии. Весь день она дремлет. Готовя ее к вашему посещению, я дала ей сильные стимуляторы. По едва их действие прекратится, она впадет в полубессознательное состояние.

— Понимаю, мисс Мекклелланд. А вы не могли бы мне сказать, каково в действительности состояние миссис Гедлер?

— Она умирает, мистер Креддок. Ей осталось жить всего несколько недель. Может, вы сочтете странным, если я скажу, что на самом деле она умерла уже много лет тому назад, но это правда. Миссис Гедлер поддерживала только ее огромная любовь к жизни и ее радостям. Наверно, вы удивлены, что я так говорю об инвалиде, который пятнадцать лет не выходит из дому, и все же это правда. Миссис Гедлер никогда не была сильной женщиной, но у нее потрясающая воля к жизни. — Она добавила с улыбкой: — А кроме того, она очень обаятельна, сами убедитесь.

Креддока провели в большую спальню с зажженным камином, на кровати под балдахином лежала старуха Ее белые волосы были аккуратно уложены, шея и плечи укутаны бледно-голубой ажурной шерстяной шалью.

— Что ж, любопытно, — сказала она. — Нечасто меня навещает полиция. Я слышала, Петиция Блеклок не сильно пострадала во время покушения? Как там моя дорогая Блеки?

— Прекрасно, миссис Гедлер. Она передавала вам огромный привет.

— Давно я ее не видела… Вот уже многие годы мы лишь обмениваемся поздравлениями с рождеством. Я просила ее заехать, когда она вернется в Англию после смерти Шарлотты, но она сказала, что через столько лет это будет мучительно, и, наверно, была права… Блеки всегда была очень разумной… Я полагаю, — пронзительно взглянула на него Белль, — вы хотите спросить о деньгах? После моей смерти деньги по завещанию Рэнделла перейдут к Блеки. Разумеется, у Рэнделла и в мыслях не было, что я его переживу. Он был крупным сильным мужчиной, никогда не болел, а у меня всегда была уйма болячек, я только п делала, что хныкала, и ко мне постоянно ходили доктора с кислыми минами.

— Не думаю, что к вам подходит слово «хныкать», миссис Гедлер.

Старая дама фыркнула.

— Я не в том смысле. Сама я никогда себя особо не жалела. Но считалось само собой разумеющимся, что раз я слабее, то уйду из жизни первой. Однако расчет не оправдался…

— Но почему ваш муж распорядился деньгами именно так?

— Вы хотите спросить, почему он оставил их именно Блеки? Нет, вовсе не из-за того, о чем вы, очевидно, подумали. Вы, полицейские, все не так понимаете! Рэнделл в жизни не был влюблен в Блекл, а она в него. Дело в том, что у Блеки воистину мужской склад ума. У нее нет никаких женских слабостей, По-моему, она вообще никогда не влюблялась. Она, правда, слегка подкрашивалась, но только потому, что так было принято, а вовсе не для того, чтобы выглядеть красивей. — В ее голосе зазвучала жалость. — Она никогда не понимала, как забавно быть женщиной.

Креддок с интересом посмотрел на хрупкое создание, казавшееся крошечным на такой огромной постели. Он осознал, что Белль Гедлер действительно наслаждалась — до сих пор — тем, что родилась женщиной. Она подмигнула ему.

— Я всегда считала, — сказала она, — что быть мужчиной безумно скучно. — Потом задумчиво произнесла: — Мне кажется, Рэнделл относился к Блеки как к младшему братишке. Он доверял ее мнению, она всегда оказывалась права. Она не один раз выручала его из беды.

— Мисс Блеклок рассказывала, как однажды помогла ему деньгами.

— И этим тоже, но я имела в виду нечто большее. Спустя столько лет можно открыть правду. Рэнделл не мог отличить честную сделку от бесчестной. Он был не настолько тонок. Бедняга не мог распознать, где ловкая махинация, а где просто надувательство. Блеки не давала ему сбиться с пути истинного. Одна из черт Летиции Блеклок — ее удивительная прямолинейность. Она никогда не совершит бесчестного поступка. Она очень хорошая. Я ею всю жизнь восхищалась. У девочек было тяжелое детство. Их отец был старый деревенский врач, упрямый как осел в ужасно ограниченный — сущий домашний тиран. Летиция порвала с ним, приехала в Лондон и стала учиться на общественного бухгалтера. Вторая сестра была калекой, у нее было какое-то увечье, и она ни с кем не встречалась и не выходила из дому. Поэтому когда старик умер, Летиция все бросила и уехала ухаживать за сестрой. Рэндалл рвал и метал, но поделать ничего не смог. Если Летиция считала что-то своим долгом, она его выполняла, и никто не мог ее переубедить.

— Это случилось задолго до смерти вашего мужа?

— Кажется, года за два. Но завещание Рэнделл составил еще до того, как она бросила фирму, и не стал его менять. Он сказал мне: «Ведь у нас нет детей (Наш малыш умер, когда ему было два года) Пусть после нашей смерти деньги достанутся Блеки. Она будет играть на бирже и пустит их в рост»

Понимаете, — продолжала Белль Гедлер, — Рэнделл обожал сам процесс делания денег, ему не стоило нравились деньги, сколько острые ощущения, волнения, риск. И Блеки это тоже любила. Она так же была охоча до приключений и имела те же жизненные принципы. Бедняжка, у нее никогда не было обыкновенного человеческого счастья: она не влюблялась, не интересовала мужчин, не кокетничала с ними. И семьи у нее не было, и детей, в общем, она не жила по-настоящему.

Креддок подумал: как странно, что женщина, жизнь котором была омрачена болезнью, женщина, лишившаяся единственного ребенка, потерявшая мужа, оставшаяся одинокой вдовой, женщина, много лет прикованная к постели, может быть такой снисходительной и так сочувствовать другим.