Кривой дом (сборник) - Кристи Агата. Страница 78
— Подождите немного у телефона,— попросил я.
Положив трубку на полку, я. открыл дверь кабины, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Никто не обращал на меня внимания. Аптекарь в клубах дыма беседовал у табачного прилавка. Бармен протирал стаканы. Две девушки в брюках играли в автоматические кегли. Высокий худой парень в черной рубашке и бледно-желтом шарфе просматривал журналы. Он не был похож на бандита.
Я снова закрылся в кабине и взял,трубку.
— По моей ноге пробежала крыса,— объяснил я.— Теперь все в порядке. Вы сказали, что получили ее обратно. Каким образом?
— Надеюсь, вы не очень разочарованы,— баритоном ответила старуха.— Обстоятельства несколько странные.
Я еще не решила, стоит ли это объяснять. Позвоните мне завтра утром. Поскольку я не хочу продолжать расследование, оставшиеся деньги вы можете считать своим гонораром.
— Разрешите мне уточнить, вы действительно получили монету обратно? Не обещание вернуть ее, а...
— Конечно нет. И я устала Так что, если вы...
— Одну минутку, миссис Мардок. Все это не так просто. Случилось...
— Утром вы сможете рассказать мне обо всем,— резко сказала она и положила трубку.
Я вышел из кабины и попытался закурить сигарету. Пальцы меня не слушались. Теперь аптекарь был один. С сосредоточенным и хмурым видом, он чинил карандаш маленьким ножиком.
— Этот карандаш достаточно отточен,— заметил я.
Аптекарь удивленно поднял голову. Девушки у автомата тоже с любопытством посмотрели на меня. Я подошел к зеркалу и взглянул в него — сам я тоже выглядел удивленным Я уселся на стул.
— Двойное виски!
Бармен изумленно уставился на меня.
— Сэр. здесь не бар.
— Верно. Им енно это я и имел в виду. Я немного ошарашен. Дайте мне чашку кофе и бутерброд с ветчиной. Впрочем, не надо, я не буду есть. До свидания!
Я встал со стула и направился к двери. Парень в черной рубашке с желтым шарфом пялился на меня из-за «Нью-Рипаблик».
— Лучше выбрось этот журнал и займись чем-нибудь серьезным, бездельник,— посоветовал я ему не очень дружелюбно и вышел.
— В Голливуде таких полно,— заметил кто-то за моей спиной.
Глава 14
Поднялся ветер, зашелестели верхушки деревьев, от качающихся фонарей по улице поползли светлые пятна.
Ломбард находился на Санта-Моника, около Уилкокса — тихий, старомодный домик. Казалось, волны времени не коснулись его. На его витринах было все, что угодно,— от высушенных мух в деревянных коробках до портативного органа, от детской коляски до фотокамеры с девятисантиметровыми линзами, от лорнета в жемчужной оправе до «кольта» сорок четвертого, калибра военного образца, из каких стреляли наши предки в вестернах.
Я вошел в ломбард, и над моей головой звякнул звонок. За прилавком появился старый еврей в черной шапочке. Он улыбнулся, глядя на меня поверх очков.
Я достал кисет, вынул из него дублон Брашера и положил на прилавок. Изнутри витрина ничем не была задрапирована, и я ощущал себя голым, зная, что виден с улицы.
Еврей взял монету и подбросил на руке.
— Золото? Так сказать, из старых запасов? — Он подмигнул мне.
— Необходимо двадцать пять долларов,— быстро сказал я.— Жена и дети голодают.
— О, это ужасно! Судя по весу, это золото. Чистое золото и, возможно, платина.
Он положил монету на весы.
— Золото. Хотите десять долларов?
— Двадцать пять.
— А что я с ней буду делать за двадцать пять долларов? Думаете, продам за эту цену? Не больше, чем за пятнадцать долларов. Хотите пятнадцать?
— У вас есть хороший сейф?
— Мистер, в таком бизнесе используются самые лучшие сейфы, какие только можно приобрести. Об этом вам нечего беспокоиться. Пятнадцать долларов хотите?
— Выписывайте закладную.
Он выписал. Я назвал свое имя и адрес: Голливуд, Норд-Бристоль-авеню, 1634, Бристоль-апартаментс.
— Живете в таком районе и занимаете пятнадцать долларов...— печально проговорил еврей и, оторвав корешок закладной, стал отсчитывать деньги.
В ближайшей аптеке я купил конверт и отправил по своему адресу талон закладной.
Я был голоден, поэтому зашел в первое попавшееся кафе, перекусил там, сел в свою машину и направился в контору. Ветер все еще качал верхушки деревьев.
В окнах высоких домов горел свет, над магазинами сияли огни рекламы. В Белфонт-билдинге светились все окна. Тот же самый старый конь сидел в кабине лифта, глядя прямо перед собой. Наверное, он вспоминал историю.
— Полагаю, вы знаете, где мне найти управляющего зданием? — обратился я к нему.
Старик медленно повернул голову и уставился куда-то мимо меня.
— Я слышал, что в Нью-Йорке есть лифты со свистом,— сказал он.— Мгновенно пролетают тридцать этажей. Высокая скорость. Но это К Нью-Йорке.
— К черту Нью-Йорк,— поддержал разговор я.— Мне и здесь нравится.
— Здесь здоровый мужчина поднимается быстрее лифта.
— Не обманывайте себя, папаша. Все города одинаковы, и кнопки те же самые. Их выпускает одна фирма. Ясно?
— Я работаю двадцать часов в сутки. И рад этому.
— Смотрите, чтобы об этом не узнали в профсоюзе.
— Вы знаете, что может сделать профсоюз?
Я покачал головой. Он объяснил мне. Потом посмотрел на меня.
— Где я вас видел раньше?
— Как насчет вашего управляющего? — вежливо повторил я вопрос.
— Год назад он разбил свои очки,— вспомнил старик.
Я чуть не расхохотался.
— Да? А где мне его найти?
Лифтер пристально посмотрел на меня.
— Ах, управляющего зданием? Разве его нет дома?
— Может быть, он и дома, а может, пошел в кино. Но где его дом? Как его фамилия?
— Вам что-нибудь нужно?
— Да.
Я сунул руки в карманы, чтобы не ударить его.
— Мне нужен адрес одного из арендаторов. Его нет в телефонной, книге. Ни телефона, ни адреса. Где он живет? — заорал я.— Где?
— Кто именно вам нужен?
— Мистер Морнингстер.
— Он не дома, он в конторе.
— Вы уверены?
— Вполне уверен. Я не очень приглядываюсь к людям, но он старый, как и я, и его я замечаю. Он еще не уходил..
Я вошел в кабину и сказал: «Восьмой».
Старик захлопнул дверь и нажал кнопку. Мы поползли вверх. Он больше не глядел на меня и не пытался заговорить со мной. Лифт остановился, я вышел и, завернув за угол коридора, выглянул. Старик продолжал сидеть на стуле в лифте с тем же неопределенным выражением лица.
Две двери конторы нумизмата в конце коридора были освещены. Я остановился перед дверью, закурил сигарету и прислушался. Полная тишина.
Тогда я открыл дверь с надписью «вход» и вошел в узкую комнату с пишущей машинкой на столе. Дверь в смежную комнату была приоткрыта. Я постучал в нее и позвал:
— Мистер Морнингстер!
Ответа не было. Тишина, даже дыхания не- слышно.
У меня зашевелились волосы на голове. Заглянул в дверь. Свет с потолка освещал весы, старое, обшарпанное кресло, часть стены и блестящий черный ботинок с белым хлопчатобумажным носком на ноге.
Ботинок был вывернут под каким-то неестественным углом. Остальная часть ноги была скрыта большим сейфом. Кажется, я дрожал, входя в комнату.
Старый нумизмат лежал на спине. Совсем одинокий, мертвый.
Дверца сейфа была распахнута настежь, в ней торчали ключи. Металлический ящик открыт и пуст. Там могли храниться деньги. Все остальное в комнате, казалось, сохранилось на прежних местах.
Карманы старика были вывернуты, но я не стал прикасаться к ним, только потрогал ладонью его лицо. Сбоку на лбу запеклась кровь. Очевидно, он ударился при падении, или его ударили. Порохом в комнате не пахло, а синюшный цвет лица говорил о том, что старик, возможно, умер от сердечного приступа. Видимо, страх доконал его. Но это не может быть признано смягчающим обстоятельством, когда судят за убийство.
Я не стал выключать свет, вытер дверную ручку и спустился по пожарной лестнице на шестой этаж. Проходя по коридору, машинально читал надписи на дверях. «X. Р. Тигер. Зубопротезная лаборатория». «Л. Придвью. Общественный бухгалтер». «Дальтон и Риис. Машинописное бюро». «Доктор 9. Д. Бласкович». А чуть ниже фамилии: «Врач-хиромант».