Лицо Елены - Кристи Агата. Страница 5
Значит, успел! Он ворвался в гостиную. Джиллиан сидела в высоком кресле у камина.
Кажется, она приняла его за сумасшедшего. Он схватил ее за руку и, крикнув что-то нечленораздельное, вытащил, точнее сказать, выволок ее из квартиры на лестничную площадку.
Роскошная верхняя нота прозвучала чисто, сильно, в полный голос — любой исполнитель о таком мог только мечтать. И одновременно с нею раздался еще один звук — нежный звон разбившегося стекла.
В приоткрытую дверь квартиры прошмыгнула бездомная кошка. Джиллиан двинулась было за ней, но мистер Саттертуэйт удержал ее за руку, бормоча при этом что-то не очень вразумительное.
— Нет-нет — это смертельно! Никакого запаха — вы даже ничего не почувствуете. Один вдох — и все кончено… До сих пор точно не изучено, насколько смертоносно его воздействие. Ничего подобного в практике еще не было…
Он повторял слева, слышанные сегодня за ужином от Филипа Истни.
Ничего не понимая, Джиллиан уставилась на него.
Филип Истни проверил время по карманным часам. Половина двенадцатого. Вот уже три четверти часа он выхаживал взад-вперед по набережной. Он взглянул на Темзу и, снова обернувшись, увидел перед собою лицо своего давешнего соседа по ресторанному столику.
— Надо же, — рассмеялся он. — Судьба прямо-таки сталкивает нас сегодня!
— Можете считать это судьбой, если угодно, — сказал мистер Саттертуэйт.
Филип Истни взглянул на него повнимательней, и выражение лица его изменилось.
Что такое? — тихо спросил он.
— Я только что от мисс Уэст, — прямо сказал мистер Саттертуэйт.
— Что такое? — тихо, смертельно тихо повторил тот же голос.
— Мы с ней вынесли из квартиры дохлую кошку.
Некоторое время оба молчали, потом Истни спросил:
— Кто вы?
Настала очередь мистера Саттертуэйта говорить, и он рассказал все от начала до конца.
— Как видите, я успел, — закончил он. Потом, помолчав немного, мягко спросил:
— Хотите что-нибудь сказать?
Он ожидал, что сейчас последует взрыв чувств, что начнутся страстные оправдания. Но он ошибся.
— Нет, — тихо сказал Филип Истни и, развернувшись, ушел прочь.
Мистер Саттертуэйт смотрел ему вслед, пока его фигура не скрылась во мраке. Он испытывал невольное уважение к Истни, как художник к художнику, как вечный воздыхатель к истинному влюбленному, как простой смертный к гению.
Наконец, выйдя из оцепенения, он двинулся в ту же сторону, что и Истни. От реки начал подниматься туман. Встретившийся на набережной полицейский оглядел мистера Саттертуэйта весьма подозрительно.
— Вы тут только что всплеска не слыхали? — спросил полицейский.
— Нет, — сказал мистер Саттертуэйт.
Полицейский внимательно вглядывался в речную гладь.
— Видно, опять кто-то в воду сиганул, — мрачно буркнул он. — Ну, народ! Топятся и топятся.
— Возможно, у них есть на то свои причины, — предположил мистер Саттертуэйт.
— Да какие причины? В основном деньги, — сказал полицейский. — Иногда, правда, женщины, — добавил он, поворачиваясь. — Они, может, сами и не виноваты — просто от некоторых женщин кругом одни неприятности.
— Да, бывают такие женщины, — согласился мистер Саттертуэйт.
Когда полицейский ушел, он присел на окутанную туманом скамью и задумался: может, и Троянская Елена была самая обыкновенная женщина, которой — на счастье или на беду — боги даровали прекрасное лицо?