Мастера детектива. Выпуск 3 - Сименон Жорж. Страница 125

Вошел хозяин, и Сэм обернулся ему навстречу. Возраст Эндикотта был более заметен, чем у его жены, но он нес свои годы со спокойным достоинством. Это было трудно объяснить, но между ним и его домом существовало неуловимое сходство. Они были пригнаны друг к другу, как корабли и их капитаны. Пока хозяин не заговорил, Сэм успел подумать, что было бы хорошо, если бы его положение в обществе позволяло ему иметь таких вот друзей. Затем он вспомнил, что его сюда привело.

– Если не ошибаюсь, вы хотели со мной поговорить, – вступил в разговор Эндикотт.

– Да, сэр. Если не ошибаюсь, вы знакомы с мистером Мантоли? – Сэм знал, что это не слишком удачное начало, но отступать было уже поздно.

– Мы знакомы с ним очень близко. Надеюсь, он не попал в какую–нибудь неприятную историю?

Стесняясь в душе, что не сделал этого раньше, Сэм поднял руку и снял форменную фуражку.

– И да и нет, мистер Эндикотт. – Сэм покраснел. Теперь уже ничего не оставалось, как выложить правду. – Мне очень жаль, но я должен сообщить вам, что его убили.

Эндикотт оперся было о спинку кресла, потом медленно осел на сиденье; глаза его сошлись в какой–то далекой, невидимой точке.

– Энрико мертв. Невероятно.

Сэм неловко стоял и ждал, пока Эндикотт придет в себя.

– Это ужасно, – наконец произнес Эндикотт. – Он был самым близким и дорогим нашим другом. Сейчас у нас гостит его дочь. Я…

В глубине души Сэм проклял тот день, когда бросил гараж и пошел служить в полицию. Эндикотт повернулся к нему.

– Как произошел несчастный случай? – спросил он едва слышно.

На сей раз Сэм нашел более уместные слова.

– К несчастью, сэр, это не случай. На мистера Мантоли напали ранним утром, почти в самом центре города. Нам еще не известно, кто и как это сделал. Я обнаружил тело около четырех утра. – Сэму хотелось что–нибудь добавить. – Очень сожалею, что вынужден сообщить вам такие новости, – сказал он, пытаясь хоть как–то смягчить удар, который обрушился на сидящего перед ним человека.

– Вы хотите сказать, – осторожно подбирая слова, спросил Эндикотт, – что его убили намеренно?

Сэм молча кивнул, благодарный, что это произнесли за него. Эндикотт поднялся.

– Пожалуй, мне лучше сперва сообщить об этом жене, – сказал он. Сэму показалось, что человек перед ним внезапно почувствовал странную усталость: это было не утомление одного–единственного дня, а то изнеможение, которое въедается в кости и не проходит, словно болезнь.

– Присядьте, пожалуйста, – сказал Эндикотт и медленно вышел из своей красивой, эффектной гостиной; с его уходом Сэму показалось, будто она опустела.

Сэм разрешил себе присесть и опустился на краешек одного из глубоких удобных кресел. Теперь он то ли сидел на корточках, то ли стоял в неудобной согнутой позе, но это положение как нельзя больше соответствовало его душевному состоянию. Сэм попытался выкинуть из головы ту сцену, которая должна происходить сейчас в другой части дома. Он заставлял себя вглядываться в открывшуюся за стеклянной стеной величественную панораму, на которой лежал отблеск вечности.

Эндикотг вернулся в гостиную.

– Может быть, в подобных случаях необходимо что–нибудь такое… для чего потребуется моя помощь? – спросил он.

Сэм поднялся на ноги:

– Да, сэр. Мне… То есть нам известно, что дочь мистера Мантоли находится в этом доме, и, наверное, ее следует известить. Попозже, когда она почувствует себя в силах сделать это, нам бы хотелось, чтобы она приехала официально опознать тело.

На какую–то секунду Эндикотт заколебался.

– Мисс Мантоли здесь. Но она еще отдыхает. Вчера вечером мы засиделись, обсуждая последние планы насчет музыкального фестиваля. – Он провел рукой по лбу. – Когда мисс Мантоли проснется, моя жена сообщит ей о случившемся. А кстати, разве есть какая–нибудь причина, из–за которой я не могу опознать тело? Мне бы хотелось избавить ее от этого. Это возможно?

– По–моему, вполне, – ответил Сэм. Он старался говорить очень сочувственно, но ему казалось, что звуки слетают у него с языка совсем не такими, как было бы нужно. – Можете поехать сейчас со мной, если хотите. Вас доставят обратно на полицейской машине.

– Хорошо, – согласился Эндикотт. – С вашего разрешения, я только предупрежу жену.

На обратном пути в город, каждую секунду ощущая рядом с собой присутствие Эндикотта, Сэм не сводил глаз с извилистой дороги и старался вести машину очень плавно и ровно. С такой же сверхосторожностью он подъехал к зданию муниципалитета с той стороны, где был вход в полицию, высадил своего пассажира, затем, все время держась на шаг сзади, последовал за ним по лестнице и дальше, через проходную, к столу дежурного.

Он уже собирался было попрощаться и получить разрешение отправиться домой, но, когда Эндикотт, предводимый Арнольдом, повернулся, чтобы идти в морг, Сэм передумал и пошел рядом со стариком в надежде, что это хоть как–то его поддержит. Когда отдернули простыню и Эндикотт горестно склонил голову, Сэму стало совсем не по себе.

– Удостоверяю, что это тело маэстро Энрико Мантоли, – произнес Эндикотт и, исполнив свой долг, поспешно повернул к выходу. У стола дежурного он остановился. – Нельзя ли мне повидать начальника полиции? – спросил он.

Фрэд повернулся к селектору. Секунду спустя он кивнул, и Сэм, уловив, что от него требуется, показал дорогу.

– Мистер Эндикотт… мистер Гиллспи, – представил он, когда они вошли в кабинет.

Эндикотт протянул руку.

– Мы знакомы, – сказал он просто. – Я ведь член городского совета.

Гиллспи встал и торопливо вышел из–за стола.

– Конечно, конечно, мистер Эндикотт. Большое спасибо за то, что вы приехали. – Он было направился обратно к своему креслу, но потом повернулся:

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил он.

Джордж Эндикотт осторожно опустился на жесткий дубовый стул.

– Мистер Гиллспи, – начал он, – я убежден, что вы и ваши сотрудники сделаете все возможное, чтобы найти и наказать того, кто это совершил. Если вам в чем–то понадобится моя помощь, я прошу вас тут же звонить мне. Маэстро Мантоли был очень близким другом моей семьи, он и приехал сюда по нашему приглашению. Так что в какой–то степени мы виноваты в случившемся. Надеюсь, вы понимаете, что я сейчас переживаю.

Гиллспи достал блокнот и взял ручку с письменного прибора.

– Быть может, вы не откажетесь дать мне кое–какие сведения? – начал он. – Сколько лет было покойному?

– Энрико исполнилось сорок семь.

– Женат?

– Вдовец.

– Ближайшие родственники?

– Дочь Дьюна, его единственный ребенок. Сейчас она гостит у нас.

– Гражданство?

– Он гражданин Соединенных Штатов.

Гиллспи слегка нахмурился, затем его лицо прояснилось.

– Место рождения? – спросил он.

Эндикотт заколебался.

– Где–то в Италии. Не могу точно припомнить.

– Генуя, я полагаю, – тихо уточнил Вирджил Тиббс.

Оба повернулись и посмотрели на него. Первым заговорил Эндикотт.

– Маэстро Мантоли был вашим другом? – спросил он.

– Нет, я никогда не имел чести быть с ним знакомым, но по предложению мистера Гиллспи сегодня утром я осматривал тело.

Эндикотт, казалось, несколько растерялся.

– Вы… из похоронного бюро? – предположил он.

Тиббс отрицательно качнул головой. Ответить он не успел – в разговор вмешался Гиллспи:

– Это Вирджил, он следователь из Беверли–Хиллс, в Калифорнии.

– Из Пасадены, – уточнил Тиббс.

– Ну хорошо, из Пасадены. Какая разница? – В голосе Гиллспи прорвалось раздражение.

Джордж Эндикотт встал.

– Простите, я не расслышал вашей фамилии, – сказал он и протянул руку. Молодой негр поднялся и пожал ее.

– Тиббс, – представился он.

– Очень рад познакомиться с вами, мистер Тиббс, – произнес Эндикотт. – Какого рода случаи вы расследуете?

– Совершенно различные, сэр. Я занимался наркотиками, дорожными происшествиями и кражами со взломом, но в основном я специалист по преступлениям против личности – убийствам, изнасилованиям и подобным крупным правонарушениям.