Мастера детектива. Выпуск 3 - Сименон Жорж. Страница 140

– А вы знаете, как с ним обращаться? – спросил Сэм.

– Весьма относительно, но, по правде сказать, я и не думаю, чтобы он мне понадобился. При случае хватит одного его вида. Вот и все, зачем он мне нужен, пока тянется это дело. Надеюсь, оно все–таки движется?

– Я не имею права говорить об этом, – ответил Сэм, но был уверен, что нашел самый безопасный ответ.

– Понимаю… Да, чтобы не забыть, Дьюна просила меня поблагодарить вас от ее имени: вы были так добры к ней в тот день, когда она потеряла отца. Она еще не совсем оправилась от удара, но ее состояние уже много лучше – мы даже не могли на это надеяться. Она просто удивительная девушка, и будь вы знакомы с ней так же, как я, вы бы сказали то же самое.

– Я в этом целиком и полностью убежден, – с чувством сказал Сэм, и каждое слово этой фразы было исполнено для него второго, скрытого смысла. И тут он решил, что, отважившись на такое полупризнание, можно сделать и более отчаянный шаг. – Странно, что вы до сих пор на ней не женились.

– Это мое самое заветное желание, – отозвался Кауфман, – и мне уже казалось, что все близится к благополучному завершению, но тут произошло это ужасное событие. Когда неизвестность останется позади и мы сможем уехать, надеюсь, все вернется на прежнее место.

– Что ж, скорее всего, ваши надежды сбудутся, – сказал Сэм, намеренно затягивая свою пытку.

– Хотелось бы верить.

– Ну, я искренне желаю вам успеха, – солгал Сэм и заставил себя сердечно протянуть руку. Несмотря ни на что, сегодня Кауфман вызывал в нем куда более теплые чувства. Как это прекрасно – испытывать благожелательность к ближним и сознавать, что они отвечают тебе тем же! Сэм оглянулся: нет ли здесь Вирджила Тиббса?

Пит поймал его взгляд и подозвал к столу:

– Шеф хочет тебя видеть.

– Иду, – сказал Сэм и повернул в коридор, ведущий к кабинету Гиллспи. По дороге он на секунду заглянул в умывальную, пригладил волосы и поправил рубашку. Хотя Сэм не испытывал особого уважения к Гиллспи, являясь к начальнику, он хотел выглядеть полицейским до кончиков ногтей – исполнительным и знающим службу. Он дошел до конца коридора и с должным почтением постучал в закрытую дверь.

Около шести Вирджил Тиббс подвел свой взятый напрокат автомобиль к полицейской стоянке и устало вылез из–за руля. Прежде чем хлопнуть дверцей, он перегнулся через спинку кресла, взял что–то с заднего сиденья и только потом поднялся по ступенькам в участок.

Когда Тиббс поравнялся со столом дежурного, уже заступившего на вечернюю смену, тот поднял глаза от газет.

– Ну как? – спросил он.

– Шеф случайно еще не ушел? – поинтересовался Тиббс.

– Не ушел. Только, по–моему, он вряд ли будет в восторге, если его побеспокоить.

– Он что, не один? – осведомился Тиббс.

– Нет, один. Но лучше не попадаться ему на глаза, если у тебя что–нибудь не очень важное.

– Пожалуйста, доложите ему, что я здесь и мне надо его видеть.

Чтобы протянуть руку и щелкнуть клавишей селектора, дежурному понадобилось изрядное время.

– Тут пришел Вирджил, – наконец доложил он. – Я сказал, что вас лучше не беспокоить, но он настаивает.

– Пусть войдет, – донесся голос Гиллспи.

– Проходи, – сказал дежурный и вернулся к своей газете.

Тиббс прошел по коридору и постучал в закрытую дверь кабинета.

– Я ведь сказал, можешь войти, – раздалось оттуда.

Вирджил открыл дверь и тихо ступил в комнату. Взглянув на Гиллспи, возвышавшегося над столом, он сразу понял: тот чем–то здорово потрясен.

– Ну? Что там случилось, Вирджил? – спросил Гиллспи. Но в его словах не слышалось обычной напористости, это был голос человека, который рискнул на смелый и неожиданный шаг и теперь сомневался, правильно ли он поступил.

Тиббс двинулся к столу и положил перед Гиллспи небольшой деревянный обрубок. Это была грубая суковатая палка около двух дюймов в диаметре и двадцати двух в длину. Гиллспи молча окинул ее взглядом.

– Ну и что? – спросил он.

– Это орудие убийства, – сказал Тиббс. Гилл–спи взял роковой обрубок и с любопытством осмотрел. Отчетливые пятна на одной стороне дубинки служили ужасающим доказательством того, для чего она, по всей вероятности, была использована. Шеф повертел ее в пальцах, а затем вскинул, словно прицеливаясь, и посмотрел, насколько она прямая.

– Как тебе удалось найти это? – спросил он.

– Мне помогли, – сказал Тиббс и умолк в ожидании дальнейших вопросов.

Гиллспи продолжал молча вертеть обрубок. Тогда заговорил Тиббс.

– Вам что–нибудь не нравится? – спросил он.

– Ведь я уже говорил тебе, мы тут и сами умеем управляться со своими делами. Нет, не то что я не ценю, что ты мне принес эту штуку… И твой отчет об осмотре тела вполне удовлетворителен. Но, пожалуй, пора тебе узнать: около часа назад я собственноручно арестовал убийцу Мантоли.

У Тиббса вырвался короткий вздох.

– Можно ли у вас спросить… – начал он.

– Кто он такой? – подсказал Гиллспи.

– ..вы получили признание? – закончил Тиббс.

– Нет. Он, конечно, все отрицает. – Гиллспи остановился и вновь поднял со стола обрубок. – Но это его рук дело, я знаю. – Он продолжал рассматривать смертоносное орудие, а потом взвесил его на ладони. – Ну и что тебе дала эта штуковина? – спросил он.

– Она лишь подтвердила то, что мне уже было известно, мистер Гиллспи, так будет точнее.

– Что же именно?

– Кто совершил убийство, – ответил Тиббс.

Гиллспи вновь отложил обрубок.

– Ну, тут я тебя опередил. А теперь вот что, если хочешь навестить своего дружка Сэма, ты найдешь его в первой камере отсюда.

Вирджил Тиббс обратил на Гиллспи взгляд, полный изумления и недоверия, а затем перевел глаза на окно, собираясь с мыслями.

– Сэма Вуда? – спросил он, словно это было выше его понимания.

– Совершенно верно, – ответил Гиллспи.

Тиббс в молчании опустился на стул.

– Сэр, – наконец произнес он, стараясь не задеть Гиллспи, – я знаю, вам не хочется этого слышать, но мой долг сказать, что я думаю. Невиновность мистера Вуда совершенно очевидна. И вы можете сами создать препятствия вашему продвижению по службе, если оставите его под арестом. – Он выждал паузу и устремил на Гиллспи твердый взгляд темно–коричневых глаз. – Видите ли, сэр, у меня нет никаких сомнений, что вы арестовали не того человека.

Глава 10

Еще мальчиком, с тех пор как он себя помнил, Билл Гиллспи был значительно крупнее своих сверстников – и соседских ребят, и школьных приятелей. Поэтому он мог диктовать правила игры и навязывать свою волю более слабым. К его чести, Гиллспи не превратился из–за этого в драчуна и не задирал тех, кто, по всей видимости, не испытывал к нему расположения. Но привычное первенство лишило его одного из самых необходимых качеств – житейской гибкости. Он и сам понимал, что дипломат из него никудышный, и время от времени бывал этим обеспокоен.

Ночью, после того как он арестовал Сэма Вуда по подозрению в убийстве, эта мысль тревожила его особенно сильно. Гиллспи метался в постели, переворачивался с боку на бок и колотил подушки, остававшиеся молчаливыми и безучастными. Наконец он встал и сварил себе кофе. Перед глазами неотступно стояла сцена, происшедшая днем в его кабинете: еще ни один человек не встречал натиск Билла с такой выдержкой, и он испытывал невольное восхищение Сэмом Вудом. Разумеется, выигрыш, как и всегда, остался за Гиллспи, но теперь его стали одолевать мучительные сомнения; они все надвигались и надвигались, пока не стали казаться ему какими–то бесконечными римскими фалангами. Больше всего его беспокоила настойчивая уверенность Вирджила Тиббса в том, что Сэм Вуд невиновен. Гиллспи не собирался придавать слишком большого значения словам черномазого сыщика и совершенно ясно дал ему это понять, но в то же время помнил, что следователь из Пасадены чересчур часто оказывался прав. Гиллспи чуть ли не молился, выпрашивая у Господа серьезную, бесспорную и прочную улику, поддерживающую его версию. Что скрывать, ему нравился Вуд, хотя он никогда и не думал, будто Сэм классный полицейский, но к убийцам Гиллспи испытывал глубокое отвращение, а Сэм Вуд был убийцей, он в этом уверен.