Убийство в закрытом клубе - Браун Картер. Страница 24

— А где Ларри?

— Ларри мертв, Чарли, — мягко объяснил за меня Мейер. — Иначе с какой бы стати здесь оказался Холман?

Грузное тело бухгалтера плюхнулось на сиденье, и темнота в салоне машины поглотила его. Словно исполнив реквием по своему соратнику, Чарли пару раз громко высморкался в носовой платок и затих.

— Джин, Стентон мертв — ваш парень превратил его лицо в кровавое месиво и сам погиб, — тихо сообщил я.

— Тогда он хоть отчасти справился с задачей. Но Ларри всегда был таким вспыльчивым. В конце концов это и погубило его. Скверная черта характера, не правда ли, Рик?

— Вы совершенно правы, — согласился я, — плохо, когда человек не в силах унять своих эмоций. Джин, теперь эта девушка, Коупек, ни для кого опасности не представляет?

— Какая еще Коупек? — удивленно спросил Мейер. — Никакой девушки с такой странной фамилией я не знаю.

— Спасибо, — поблагодарил я его. Я уже собрался отойти от машины, как снова услышал голос Мейера.

— Рик! — крикнул он, и это уже не прозвучало как слабый выдох, а скорее напомнило удар хлыста. — Вы не забыли, как совсем недавно я произнес “до свидания, Рик”?

— Еще бы. Неужели человек в силах выбросить из памяти того, кто вынес ему смертный приговор?

— Вас не волнует ваше будущее?

— Знаю, что вам достаточно шевельнуть пальцем, и меня быстренько накроют в любом из пятидесяти штатов, Джин. Но теперь за свою жизнь я спокоен. Как я говорил Стентону, вы действуете на грани разумного риска. Вот и сейчас, послав своего телохранителя убрать нас обоих, вы рисковали, но рисковали не так уж и безумно. Теперь, когда Стентон и парень мертвы, вы, прежде чем ликвидировать меня, тысячу раз подумаете. Теперь от меня никакой угрозы не исходит. Так ради чего вам снова рисковать? Или я не прав?

— Нет-нет, Рик, — прошептал он. — На этот раз вы совершенно правы. Вернетесь домой к себе на побережье, передайте от меня огромный привет... Нет, лучше не надо! Зачем навлекать на моего друга неприятности?

Я отошел от “кадиллака”, и тут же меня снова окликнули. На этот раз Чарли.

— Мистер Холман! — высунувшись из окна, крикнул бухгалтер.

— Да, Чарли?

— Ведь вас нанял Стентон. Не так ли?

— Да, — подтвердил я.

— Тогда кто же теперь оплатит ваши?.. Он не успел закончить фразу, как чья-то рука отдернула его от окна, и он, крякнув, плюхнулся на сиденье. “Кадиллак” тотчас сорвался с места и плавно покатил по улице.

Мне пришлось ответить на бесконечное множество вопросов, сделать пару заявлений лейтенанту полиции, который изо всех сил старался вывести меня из равновесия. Как ни поднаторел он в искусстве вести допросы, ему все же не удалось добиться своего — вежливая улыбка не сходила с моего лица. В конце концов все необходимые формальности были соблюдены, протокол допроса подписан, и я с чувством, если не законопослушного гражданина, то, по крайней мере, просто гражданина покинул полицейский участок.

В десять часов чудесного солнечного утра такси, на котором я ехал, остановилось у подъезда дома Стентона. Мне осталось только забрать свою дорожную сумку и узнать, на сколько я могу рассчитывать за свою не совсем удачную командировку. Когда я шел по вестибюлю, меня сверлила мысль, а этично ли вообще думать о вознаграждении, когда твой клиент мертв, пусть даже и по его собственной вине.

Услышав приглушенные звуки шагов, я напрягся. Медленно поворачивая голову, я попытался определить, откуда они доносятся, и наконец понял — из кабинета Стентона. Из кабинета? Я с ужасом сунул руку в карман, вытащил ключ и, подойдя к двери, отпер ее.

Худосочный седовласый джентльмен вышел из двери, и тут я почувствовал угрызения совести — передо мной стоял тот самый пьяный, который лежал под столом, когда впервые в тот вечер я зашел в кабинет.

Завидев меня, джентльмен вежливо улыбнулся.

— До свидания и огромное вам спасибо, — произнес он на безупречном английском. — Какая чудесная вечеринка!

Счастливо улыбаясь, англичанин пересек вестибюль и выбрался на улицу.

Едва немного успокоившись, я снова заволновался: как же мне теперь объяснить Нине, почему я в течение последних десяти часов так и не вспомнил о ней?

Войдя в кабинет, я увидел Нину, лежавшую на полу на том же месте и в той же позе. С безмятежной улыбкой на лице она продолжала сладко спать. В эту минуту от злости я готов был ее убить! Пока я разглядывал ее, она открыла глаза и, узнав меня, улыбнулась.

— Доброе утро, Рик, — промурлыкала Нина и сладко потянулась. — О! Как крепко я спала. А ты?

— Просто потрясающе! — обескураженно ответил я.

— Здесь так тихо. За всю ночь не услышала ни звука, — с довольным видом произнесла девушка. — Вечеринка удалась на славу, Рик?

— Она переросла в нечто, что никак не может закончиться, — пробормотал я. — Но ты ровным счетом ничего не потеряла, дорогая.

Нина села на полу и снова потянулась.

— Я так чудесно отдохнула! — радостно воскликнула она. — Готова свернуть горы!

— Рад за тебя, крошка, — чуть не поперхнулся я. Девушка запрокинула назад голову и поводила ей из стороны в сторону:

— Слушай, Рик!

Голос Нины прозвучал сипло, словно у нее была сенная лихорадка или того хуже.

— Да? — раздраженно откликнулся я.

— Мне в голову пришла отличная идея, — вкрадчиво произнесла она. — В доме кто-нибудь еще есть?

— Оставалось несколько залежалых трупов, но, думается, их уже убрали.

— О, Рик, ты сегодня с утра такой грубый! А что за трупы?

— Мертвецы! — фыркнул я. — Что же еще они могут собой представлять?

— Нет, я хотела спросить, как умерли эти люди.

— Все они застрелены — двое из револьвера, а третий из автоматического пистолета.

— О Боже! — восхищенно покачала головой Нина. — Ну и воображение! Слушай, Рик, из-за тебя я чуть не забыла о своей блестящей идее!

— А я забыл, — упавшим голосом сказал я.

— Так вот, — загадочно улыбнулась она, — раз никого, кроме нас, в доме не осталось, а я так превосходно отдохнула, почему бы нам тогда не прошмыгнуть в Голубую комнату и не...

— Нет! — взревел я.

— Что?

Секунд на пять я закрыл глаза.

— Пойми меня правильно, Нина, дорогая, — мягко произнес я. — В любое другое время я бы по достоинству оценил твою идею! Но прошлой ночью я даже глаз не сомкнул. Здесь творилось такое... А, да ладно. Поверь мне, за эти десять часов я так вымотался! — Но девушка, казалось, меня не слушала — ее взгляд сосредоточился на кармане моего пиджака. — Ты меня поняла, дорогая? — ласковым голосом спросил я.

— Да, лучше некуда, лживый обманщик! — клокочущим от возмущения голосом воскликнула Нина.

Она вдруг подалась ко мне и резким движением руки выдернула из моего кармана какой-то предмет.

— Мой бедный крошка Рик! — произнесла она, и ее глаза зловеще засверкали. — Ты действительно, должно быть, устал. Не спал? Как же тебе удалось десять часов напролет заниматься этим, дорогой?

— Чем этим? — удивился я.

— И кто же причина вашей бессонной ночи, мистер Холман? — ядовито спросила возмущенная Нина. — Как же ее звали?

— Что?

— Как ее имя?! — взвизгнула девушка. — Я хочу знать, кто же эта маленькая потаскушка, Холман?

— Ты не в своем уме! — закричал я. — Никаких женщин со мной не было.

— Тогда ваши пристрастия сильно изменились, мистер Холман. Или вы хотите сказать, что не снимали это с момента вашего выхода из отряда герлскаутов?

Нина словно фокусник выбросила перед собой руку и разжала пальцы — на ее ладони я увидел маленькие трусики из черного кружева.

Тут я вспомнил, как подобрал их с дивана, когда ждал возвращения Стентона, а когда тот пришел, то машинально сунул трусики себе в карман.

Нина тем временем, поддев трусики указательным пальцем, раскачивала ими в воздухе как неопровержимым доказательством моей измены.

— Интересно, мистер Холман, — ледяным голосом произнесла она, — как вы теперь объясните, каким образом это попало в карман вашего пиджака? Отличная задачка на сообразительность.