Прелюдия любви - Маклин Джулианна. Страница 22

– Хотела бы верить, что такие отношения возможны и для меня.

Его взгляд потеплел при этих словах – словах, которые говорили о том, что однажды она сможет вылезти из своей раковины, которую соорудила для себя, словах, которые вселяли в него надежду – Ты прекрасна. – Он обнял ее, и их губы сомкнулись. О всех своих страхах она подумает завтра, а сейчас целиком отдастся блаженству, которое слишком сказочно даже для романтического сна.

– Хочешь пойти наверх поиграть в «Монополию»? – спросил Донован после ужина. Было пасмурно, и они решили не вылезать из дома в этот вечер.

– «Монополия»… это новое название «Горизонтального мамбо»? – поинтересовалась Джоселин, улыбаясь.

Он рассмеялся.

– Нет, лучшего термина для «Горизонтального мамбо», чем «Горизонтальное мамбо», не найти.

Я действительно предлагаю поиграть в «Монополию».

– Тогда почему наверху? – спросила она недоверчиво.

– Я подумал, мы можем поиграть в «Монополию» на кровати в обнаженном виде.

Он настоящий Казанова! Она подскочила к нему и, обвив руками его шею, прильнула к его губам.

– Только учти, я с детства играю в эту игру. Ты не знаешь, во что ввязываешься.

Донован глубоко вздохнул, борясь с нарастающим желанием.

– Если кто-то сейчас и ввязывается в нечто опасное, так это ты. Будь осторожнее, иначе «Монополия» так и будет пылиться на полке до следующей непогоды.

Джоселин выпустила его из объятий и побежала к лестнице. Донован бросился за ней.

Он догнал ее у самой кровати и мягко опрокинул на матрас, покрывая поцелуями ее губы и глаза, светящиеся радостью.

– Давай поиграем, – произнесла Джоселин, почувствовав мощную волну вожделения.

Они встали на колени напротив друг друга, чтобы освободиться от одежды.

– Подожди, – сказала Джоселин, – мы не заперли дверь.

– Я запру. – Донован соскочил с кровати и, сделав все необходимое для их безопасности, в мгновение ока снова был рядом с ней.

Полностью обезоруженный счастливым выражением на ее красивом лице, он не мог в течение нескольких мгновений оторвать от нее взгляда.

– Ты сказочно красива, – прошептал он и, склонясь над ней, осторожно обнял, словно касаясь хрупкой драгоценности. Прижимая ее все крепче к своей груди, он почувствовал, что хочет быть рядом с ней все ночи и дни своей жизни.

Эта внезапная мысль ускорила бег крови в его венах – он навсегда хотел остаться рядом с этой женщиной. Уверенность в этом была настолько сильной, что полоснула его сердце словно ножом.

Он никогда не отпустит ее от себя.

Джоселин обвила своими красивыми длинными ногами его талию и стала покрывать поцелуями его шею.

– Джоселин, – прошептал он, гладя ее волосы, я ничего подобного раньше не испытывал.

Он потянулся к ящику за презервативом и, быстро надев его, слился воедино с такой желанной женщиной.

– Я тоже ничего подобного прежде не испытывала, Донован, – прошептала она.

Он входил в нее медленно, наблюдая за ее реакцией. За последние несколько дней он хорошо изучил ее сексуальные предпочтения и знал, как двигаться внутри нее, когда ослабить или усилить давление, чтобы доставить ей больше удовольствия. Он прислушивался к каждому удару ее сердца, к каждому вдоху.

Джоселин открыла глаза и посмотрела на него с обожанием. Они двигались в вечернем свете, и им казалось, что время остановилось. Сердце Донована переполняла любовь. Да, это была любовь.

– Джоселин! – почти крикнул он, достигнув оргазма. – Я не хочу, чтобы это кончалось.

Он имел в виду не только секс.

Сумерки сменились непроглядной тьмой, и дождь начал тихонько барабанить по крыше. С каждой секундой его монотонная песня становилась все громче, и наконец на их домик обрушился настоящий ливень.

– Похоже, сегодня не удастся полюбоваться звездным небом, – тихо произнесла Джоселин.

– Я люблю слушать дождь, – вздохнул Донован. – Он напоминает мне дни моего детства, когда мы с бабушкой ходили в походы. Нам всегда не везло с погодой, но все равно это было здорово.

– Когда я была маленькой, мы с родителями пару раз выезжали на пикник, но никогда не ходили в поход. У нас в семье вообще не было традиции проводить каникулы вместе. Мне бы хотелось сходить в настоящий поход.

– Это легко устроить.

– Да, конечно.

Он наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза, но не смог в темноте разглядеть их выражение.

– Нет, правда. Давай отправимся в поход, как только Коэн окажется за решеткой. Возьмем с собой бутылку шампанского.

Она кивнула, но он почувствовал, что ей грустно.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем.

Он приподнялся на подушке.

– Нет, что-то не так.

– Да все нормально, Донован.

– Пожалуйста, скажи мне, в чем дело.

Некоторое время она лежала молча, потом сказала:

– Реальность вступает в свои права.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что в конце концов нам придется покинуть это чудесное место, а мне здесь так хорошо.

– Мне тоже хорошо здесь, но вместе нам будет хорошо и в Чикаго.

Она пожала плечами.

– Почему ты думаешь, что мы будем вместе?

Тебе больше не нужен будет телохранитель, мы вернемся к нашей обычной жизни, и то, что было между нами, покажется чудесным сном.

Донован дернул шнур абажура, и комнату заполнил мягкий зеленоватый свет. Их глаза встретились.

– Помнишь, что я сказал во время нашей близости: я не хочу, чтобы это кончалось.

– Я думала, ты имел в виду…

– Не только. Я имел в виду все грани наших отношений. Я не хочу расставаться с тобой, Джоселин.

Она опустила ноги на пол и села, повернувшись к нему спиной.

– Не думаю, что это хорошая идея, – глухо произнесла она.

Эти слова болью отозвались в его сердце. Неужели она хочет исчезнуть из его жизни, исчезнуть после всего, что было между ними? Не может быть.

Он ей нравился, в этом не могло быть сомнения. Ее прикосновения, взгляды, улыбки были красноречивее слов. За эти несколько дней они многое узнали друг о друге. Они говорили об очень личном: о своем прошлом, о своих переживаниях. Они открыли друг другу душу.

– Но почему? – спросил он. – Ведь нам хорошо вместе. Ты больше не будешь моим телохранителем, и ничто больше не помешает нашим отношениям.

– Но есть одно серьезное препятствие.

Он тяжело сглотнул.

– Есть что-то, что ты утаила от меня?

Она слегка повернулась, чтобы увидеть его лицо.

– Нет, ничего такого. Это то, что я говорила тебе прежде: я не верю в продолжительное счастье.

В глазах Донована появилось такое отчаяние, что Джоселин не могла не взять его за руку.

– Дело не в том, что я не доверяю тебе или не хочу быть с тобой. Дело во мне. Я боюсь, что полюблю тебя так сильно, что не переживу, если счастье закончится.

– Но почему оно должно закончиться?

– Оно всегда заканчивается.

– Это не правда. Многие счастливо живут до конца своих дней.

– Только не мы с тобой.

Некоторое время они молчали, потом Донован сказал:

– Джоселин, я тоже раньше так думал. Может быть, и сейчас иногда так думаю. Мне не дано видеть будущее и… признаюсь, я тоже очень боюсь разочароваться, боюсь, что наши отношения могут не сложиться. Но я знаю, что ни к одной женщине я не относился так, как к тебе. Это ведь должно что-то значить?

Она покачала головой.

– Не знаю, Донован. Мои родители когда-то любили друг друга, и смотри, чем все закончилось. Отец бросил маму и ушел к молодой красотке, не оглянувшись назад. Мама была в отчаянии, которое так и не смогла до конца преодолеть. Она очень любила его и годы спустя плакала, глядя на его фотографию. Все это происходило на моих глазах и оставило очень тяжелый след в душе. Я не хочу, чтобы то же самое случилось со мной. Я не хочу пережить все то, что пережила она.

– Значит, из-за возможности неудачи ты готова лишить себя шансов на счастье?

– Я не играю в рискованные игры, Донован.