Сердце огня - Роман - Кристи Агата. Страница 7
Она умолкла, вопросительно посмотрев на него.
— Девочка моя, — сказал Кеттеринг, — сейчас со мной лучше не говорить о черном жемчуге, ах, радость моя, я на мели.
Она тотчас отреагировала на его тон: села и широко раскрыла глаза.
— Что ты говоришь, Дерек? Что случилось?
— Мой уважаемый тесть, — ответил Кеттеринг, — готовится вышибить из меня дух.
— Не может быть!
— Да, он хочет, чтобы Руфь развелась со мной.
— Как глупо, — сказала Мирель, — и зачем же, позволь узнать?
Дерек Кеттеринг ухмыльнулся.
— Не зачем, а из-за кого?
Мирель пожала плечами.
— Господи, как глупо, — сказала она.
— Очень глупо, — согласился Дерек.
— И что теперь делать? — спросила Мирель.
— Девочка, что можно сделать? С одной стороны, человек с неограниченными средствами, с другой — с неограниченными долгами. Вопрос, кто одержит верх, можно не ставить.
— Американцы такие странные, — сказала Мирель. — Ведь она даже не любит тебя.
— Любит, не любит, — отвечал Дерек, — но что нам, конкретно, делать?
Она вопросительно округлила глаза. Дерек подошел ближе и взял ее руки в свои.
— Ты останешься со мной?
— Что ты имеешь в виду? После…
— Да. После того, как кредиторы набросятся на меня, как волки. Я очень люблю тебя, Мирель. Ты не бросишь меня?
Она отняла руки.
— Ты же знаешь, я обожаю тебя, Дерек.
Он сразу уловил уклончивые нотки в ее ответе.
— Значит, так и будет. Крысы покидают тонущий корабль.
— О, Дерек!
— Покончим со вздором, — сказал он резко. — Ты собираешься бросить меня, разве не так?
Она пожала плечами.
— Я очень люблю тебя, mon ami, правда, люблю. Ты такой привлекательный — un bien garcon, но ce n’est pas pratique.
— Ты доступна только богачам. Так, что ли?
— Наверное, можно и так выразиться.
Она опустилась на подушки, откинув назад голову.
— Все равно, ты мне очень нравишься, Дерек.
Он подошел к окну и некоторое время смотрел на улицу, повернувшись к Мирель спиной. Наконец, балерина приподнялась на локте и любопытно на него посмотрела.
— О чем ты думаешь, mon ami?
Он улыбнулся через плечо странной улыбкой, от которой даме стало слегка не по себе.
— Так случилось, дорогая, что я думал о женщине.
— О женщине? — ухватилась Мирель за его слова. — Ты думаешь о какой-то другой женщине?
— О, можешь не беспокоиться: просто фантастический образ — образ леди с серыми глазами.
Мирель сухо спросила:
— И когда ты ее встретил?
Дерек Кеттеринг не без иронии рассмеялся.
— Я чуть не сбил ее сегодня в коридоре отеля «Савой».
— Ну и что она сказала?
— Насколько я помню, я сказал: «Прошу прощения», а она ответила: «Не стоит» или что-то подобное.
— А дальше? — продолжала настаивать балерина.
Дерек пожал плечами.
— Дальше? Тут и конец приключению.
— Я совершенно не понимаю, зачем ты это рассказал, — обиделась балерина.
— Образ сероглазой дамы, — задумчиво сказал Дерек. — Просто я вряд ли еще когда-нибудь встречу ее.
— Почему?
— Она может принести мне несчастье. С женщинами это бывает.
Мирель спокойно встала с дивана, подошла к Дереку и обняла за шею своей длинной, тонкой рукой.
— Ты глуп, Дерек, — сказала она, — ты очень глуп. Ты — bien garcon, и я обожаю тебя, но я не создана для того, чтобы жить в бедности, нет, решительно не создана. Теперь слушай меня: все очень просто. Ты должен договориться со своей женой.
— Боюсь, невозможно, — сухо ответил Дерек.
— Почему? Не понимаю.
— Ван Алден, дорогая, не оставил никаких шансов. Если уж он решает что-то…
— Я слышала о нем, — кивнула балерина, — он ведь очень богат? Кажется, один из богатейших людей Америки. Несколько дней назад в Париже он купил самый замечательный в мире рубин с прекрасным именем «Сердце огня».
Дерек не ответил и она продолжала:
— Чудесный камень! Такой камень должен принадлежать роскошной женщине, вот как я. О! Владеть рубином «Сердце огня» — большое счастье.
Она слегка вздохнула.
— Ты ничего не понимаешь, Дерек, ведь ты мужчина. Ван Алден, наверное, отдаст рубин дочери — она ведь его единственный ребенок?
— Да.
— Значит, она унаследует огромные деньги, когда он умрет — будет богатой женщиной.
— Она и так богатая женщина, — сухо сказал Кеттеринг, — получила пару миллионов на нашу свадьбу.
— Два миллиона! Сумасшедшие деньги! А если она умрет? Богатство достанется тебе?
— Насколько я знаю, она не составляла завещания, — медленно ответил Кеттеринг, — так что, наверное, капитал достанется мне.
— Mon Dieu! — возбужденно заговорила Мирель, — но ведь как бы здорово все разрешилось, если бы она взяла да и умерла.
Они немного помолчали, и вдруг Дерек Кеттеринг рассмеялся.
— Мне нравится твой простой и практичный ход мыслей, дорогая, но боюсь, мечты неосуществимы. У моей жены, ох-хо-хо, кре-е-пкое здоровье.
— Eh bien! — ответила Мирель. — Но ты забыл несчастные случаи.
Он внимательно посмотрел на нее, но, не ответил.
— Ты прав, mon ami, не стоит рассуждать о случайностях. Послушай, Дерек, надо прекратить разговоры о разводе — твоя жена должна выбросить их из головы.
— А если не выбросит?
У балерины сузились глаза.
— Я думаю, выбросит, дружок, она ведь из тех, кто не любит газетной шумихи вокруг своего имени. Я знаю несколько занятных историй, которые она вряд ли хотела бы увидеть в газетах.
— Что ты имеешь в виду? — быстро спросил Кеттеринг.
Мирель рассмеялась, откинув назад голову.
— Parbleu! Я имею в виду джентльмена, который называет себя графом де ля Рош. Я все о нем знаю — ведь я же парижанка. Он был любовником твоей жены до того, как она вышла за тебя, разве нет?
Кеттеринг схватил ее за плечи.
— Гнусная ложь! — выкрикнул он. — И потом, не забывай, что ты говоришь о моей жене.
Мирель немного успокоилась.
— Вы, англичане, странные люди, — пожаловалась она, — но все равно, может быть, ты прав: американки такие холодные, правда? Но позволь уж мне сказать, что она влюбилась в него до того, как вышла за тебя замуж, а ее отец вмешался и послал графа куда подальше, А бедная девица плакала-плакала, но подчинилась. И все-таки ты, так же как и я, знаешь, Дерек, что теперь совсем другое дело: она видится с ним каждый день, а четырнадцатого едет на свидание в Париж.
— Откуда ты знаешь? — удивился Кеттеринг.
— Я? У меня есть в Париже друзья, которые близко знают графа. Любовники обо всем договорились: она едет на Ривьеру, как она сама говорит, но на самом деле граф ждет ее в Париже и, кто знает, что последует дальше! Хотя, я уверена, они уже обо всем договорились.
Дерек Кеттеринг не шелохнулся.
— Вот видишь, — промурлыкала балерина, — если ты будешь вести себя умно — птичка в твоих руках. Ты можешь предложить ей красивую… клетку.
— О, Бога ради, перестань, — вскричал Кеттеринг, — хватит!
Мирель рассмеялась и снова улеглась на диван. Кеттеринг схватил шляпу и пальто и вышел, хлопнув в сердцах дверью. Балерина продолжала смеяться ему вслед — она была довольна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПИСЬМА
«Миссис Сэмюэл Харфилд свидетельствует свое почтение мисс Катрин Грей и хочет указать, что в сложившихся обстоятельствах мисс Грей, может быть, не совсем правильно понимает…»
Дописав до этого места, миссис Харфилд прочно застряла, не в силах преодолеть трудность, с которой многие встречаются при написании писем: трудность ясного изложения собственных мыслей, когда повествование идет от третьего лица.
После минутного колебания миссис Харфилд порвала написанное и взяла чистый лист.
«Уважаемая мисс Грей, высоко оценивая добросовестное выполнение вами обязанностей на службе у моей кузины Эммы (чья недавняя смерть оказалась для нас тяжелым ударом), я, тем не менее, хотела бы отметить…»