Спящий убийца - Кристи Агата. Страница 29

– А даже если и полиция… Знаешь, Джим, иногда обещают большое вознаграждение за помощь в поимке убийцы.

– И чем же ты можешь помочь? Знать ты ничего не знаешь, а все выдумала из головы.

– Это ты так говоришь. А я думаю…

– Ты думаешь! – с презрительной гримасой изрек мистер Кимбл.

– Да, я думаю… С того самого момента, как прочитала в газете. Может быть, я знаю что-то и похуже. Та самая Лейони, она была немного глуповата, как все иностранцы, не могла как следует понять, что ей говорили, ее английский был совершенно ужасен. Если она не имела в виду то, что она мне сказала… Я все пытаюсь вспомнить имя того мужчины… И если она видела именно его… Помнишь фильм, про который я тебе рассказывала? Тайный любовник. Такой интересный! В конце концов его распознали по автомобилю. Он заплатил пятьдесят тысяч долларов рабочему в гараже, чтобы тот забыл, что заправлял его машину ночью. Не знаю, сколько это будет в переводе на фунты… А там был еще один, и муж просто рехнулся от ревности. Все они по ней с ума сходили. А в конце…

Мистер Кимбл с грохотом отодвинул свой стул. Он медленно и с сознанием своей важности поднялся на ноги. Готовясь покинуть кухню, он выдвинул ультиматум, ультиматум человека, который, несмотря на неумение членораздельно излагать свои мысли, отличался определенным хитроумием.

– Выбрось все это из головы, моя девочка, – заявил он. – Иначе будешь горько потом жалеть.

Он вышел в судомойню при кухне, надел сапоги (Лили ревностно следила за чистотой пола на кухне) и удалился.

Лили села за кухонный стол и погрузилась в фантазии, доступные ее ограниченному умишку. Конечно, она не может действовать наперекор мужу, но тем не менее… Джим такой ограниченный, такой отсталый. Вот если бы можно было с кем-то посоветоваться… Кто знает про вознаграждения, и про полицию, и про все прочее. Жаль упускать возможность получить хорошие деньги.

Радиоприемник… прибор для завивки… пальто вишневого цвета, такое модное… и даже, может быть, старинный гарнитур «Жакоб» для гостиной…

Распаляемая алчностью, она все глубже и глубже погружалась в мечты… Так что же точно сказала ей Лейони много лет назад?

Наконец она приняла решение. И вооружилась чернилами, пером и стопкой бумаги.

– Знаю, как мне следует поступить, – сказала она себе. – Напишу доктору, брату миссис Холидей. Он-то скажет мне, что надо делать… если только он жив. И пусть останется на моей совести, что я ничего не сказала тогда ему про Лейони… и про тот автомобиль.

Потом на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только скрипом пера. Ей очень редко случалось писать письма, и сочинение послания доктору потребовало от нее больших усилий.

Тем не менее письмо было написано, положено в конверт и запечатано.

Однако она не испытала при этом того огромного удовлетворения, на которое рассчитывала. Десять к одному за то, что доктор или умер, или уехал из Дилмута.

Был ли замешан в этой истории кто-нибудь еще?

И как звали того молодого человека?

Если бы только она могла вспомнить это…

Глава 20

Девушка Элен

Джайлс и Гвенда едва закончили завтрак на следующий день после возвращения из Нортумберленда, как им доложили о приходе мисс Марпл.

Она начала с извинения:

– Боюсь, я слишком рано явилась с визитом. Это совсем не в моих правилах. Но мне надо кое-что сообщить вам.

– Мы всегда счастливы видеть вас, – сказал Джайлс, подвигая ей стул. – Выпейте чашечку кофе.

– О, нет, нет, благодарю, не надо ничего. Я уже неплохо позавтракала. Позвольте мне сказать кое-что. Пока вы были в отъезде, я приходила сюда, с вашего любезного позволения, чтобы заняться прополкой…

– Очень любезно с вашей стороны, – поблагодарила ее Гвенда.

– Кстати, два раза в неделю совсем недостаточно для этого сада. Во всяком случае, думаю, что Фостер пользуется вашей добротой. Слишком много чая и слишком много разговоров. Мне стало ясно, что он не сможет работать еще и третий день, поэтому я взяла на себя смелость нанять еще одного человека – на среду – как раз на сегодня.

Джайлс с недоумением посмотрел на нее. Он был немного удивлен. Трудно поверить, но действия мисс Марпл напоминали вмешательство в их дела. А это было совсем не похоже на нее.

– Фостер, – робко заметил он, – по-моему, слишком стар для такой тяжелой работы.

– Боюсь, мистер Рид, что Мэннинг даже старше Фостера. Ему семьдесят пять, как он мне сказал. Но, понимаете ли, я решила его нанять всего на несколько дней, и это может оказаться очень полезным, потому что он много лет назад работал у доктора Кеннеди. А имя того молодого человека, с которым Элен была помолвлена, было, между прочим, Эффлик.

– Мисс Марпл, – сказала Гвенда. – Я мысленно упрекнула вас. Но вы – гений. А знаете ли вы, что я получила образцы почерка Элен от Кеннеди?

– Знаю. Я была здесь, когда он принес их.

– Отправлю их по почте сегодня же. Я на прошлой неделе достала адрес хорошего графолога. Пойдемте в сад, познакомимся с Мэннингом, – предложила Гвенда.

Мэннинг был согбенным, сварливым стариком со слезящимися хитроватыми глазками. Когда наниматели подошли ближе, темп его работы по расчистке дорожки заметно ускорился.

– Доброе утро, сэр. Доброе утро, мадам. Леди сказала, что вам требуется еще один работник на среду. Мне это подходит. А здесь все ужасно запущено.

– Боюсь, что садом не занимались много лет.

– Так и есть. Я припоминаю, какой он был при миссис Файндисон. Просто картинка. Она очень любила сад, миссис Файндисон.

Джайлс взялся за газонокосилку, Гвенда срезала несколько бутонов роз. Мисс Марпл, немного отойдя в сторону, занялась вьюнками. Старик Мэннинг снова начал орудовать граблями. Все располагало к непринужденному разговору о прежних временах и садоводстве в те старые добрые времена.

– Я полагаю, вы знаете все сады в округе, – для затравки сказала Гвенда.

– Да, я действительно знаю эти места сравнительно хорошо. Забавные люди здесь жили. Вот миссис Юл, в «Ниагре», у нее была живая изгородь из тиса, и она подстригала ее в форме белок. Глупо, я думаю. Павлины – совсем другое дело, а белки – нет. А вот полковник Лампард был большой любитель бегоний. У него были красивые клумбы с бегониями. Теперь клумбы вышли из моды. Не буду вам говорить, сколько мне пришлось разбивать клумб на газонах перед домами и выкладывать их дерном за последние шесть лет. Кажется, люди совсем потеряли интерес к герани и лобелии.

– Вы работали у доктора Кеннеди, не так ли?

– Да, давно это было. Наверное, в двадцатом году. Теперь он уехал, насовсем. Сейчас в его доме, в «Кросби-Лодж», живет доктор Брент. У него странные методы лечения – маленькие белые таблетки. Он зовет их виттапины.

– Думаю, вы помните Элен Кеннеди, сестру доктора.

– Да, я хорошо помню мисс Элен. Хорошенькая была. С длинными желтыми волосами. Доктор очень заботился о ней. Когда она вернулась, то жила в этом самом доме, после того как вышла замуж. Военный джентльмен, из Индии.

– Да, – сказала Гвенда, – мы знаем.

– А, я слышал – как раз вечером в субботу, – что вы и ваш муж приходитесь ей родственниками. А мисс Элен была хорошенькая, как картинка, когда она вернулась из школы. Полная веселья. Хотела успеть и на танцы, и на теннис, и повсюду. А мне тогда пришлось размечать теннисный корт, и, скажу вам, им не пользовались лет двадцать. И он зарос кустами. Мне пришлось обрезать их. И добыть извести, чтобы разметить линии. Много работы сделано, а там почти не играют. Странная вещь вышла, скажу я вам.

– Какая странная вещь? – спросил Джайлс.

– Дела на теннисном корте. Кто-то пришел ночью и порезал сетку на ленты. Прямо на ленты. Со зла, скажу я вам. Так оно и было – мерзкое зло.

– Но кто мог сделать такую вещь?

– Вот и доктор тоже хотел это знать. Он был вне себя от этого, и я его не виню. Но никто из нас не мог сказать, кто это сделал. Мы так никогда и не узнали. А он сказал, что не собирается покупать другую – и правильно сделал, – порезали, мол, одну, порежут и другую. Но мисс Элен очень переживала, ей всегда не везло, сначала эта сетка, а потом ее бедная нога.