Зельда - Браун Картер. Страница 9

— Правильно, — проговорил я. — Так что же случилось?

— Сначала все шло хорошо, — сказал он грустным голосом, — но потом какая-то крыса все испортила. Угадайте кто. Даю вам три попытки.

— Гарри Тайг.

— Кто же еще? — Он отпил из рюмки. — Вы должны что-нибудь предпринять, Холман.

— Но что?

— Откуда, черт возьми, я знаю. — Он беспомощно пожал плечами. — Нанять вас — это идея Зельды, а не моя. Вам лучше знать, мистер Примирение, ведь это вы суете свой любопытный нос во все дела. Вот и займитесь этим делом.

— Что вы предлагаете, Броган? — Я старался говорить как можно вежливее.

— Скрутить руки Гарри, пока он не закричит “Дяденька, отпустите!” и не отдаст мне пачку измятых банкнот. Я сказал вам — это ваша проблема, а не моя. — Броган неистово замахал руками. — Спросите Зельду. Она считает вас гением, который может уладить все.

— Почему так важно получить деньги с Гарри? — вновь задал я вопрос. — У остальных, наверное, их достаточно, чтобы внести его долю. А если они не идут на это — можно найти другого спонсора, чтобы покрыть недостающую сумму.

— Я сказал вам — это не моя проблема, — устало произнес он. — Идите и спросите у Зельды, она вам все скажет.

— Я скорее поговорил бы с вами, Броган, — холодно заметил я. — Вы посвящены в это. Почему бы вам не сказать правду? Что кроется за всеми этими недомолвками?

— В последний раз говорю: идите и спросите Зельду, — упрямо повторил он. — У нее все ответы.

— О'кей, — воскликнул я. — Подожду здесь, а вы приведите ее.

— Не понимаю почему, черт возьми! — Он увидел мой взгляд и выбрался из кресла. — Ладно, но ей это явно не понравится.

— Мое сердце истекает кровью, — оборвал я его. Он вышел из библиотеки, и несколько томительных минут я рассеянно разглядывал унылые жесткие корешки непрочитанных книг, которые бесконечными рядами тянулись вдоль стен.

Дверь открылась, и внезапно вся атмосфера комнаты преобразилась, когда в нее вошла Зельда. Ряды книг отодвинулись вглубь и превратились в размытый фон, который я больше не замечал.

— Ли сказал, что ты хочешь поговорить со мной, дорогой. — Она досадливо нахмурилась. — Я надеялась, что он объяснит тебе все о нашей маленькой загвоздке.

— Давай будем говорить начистоту, милая, — произнес я твердо. — Броган не в состоянии оправдать Гитлера перед комиссией Джона Берга [3].

— Очень хорошо, Рик, — покорно ответила она. — Что конкретно ты хочешь знать?

— Твои трудности, милая, — воскликнул я оживленно, — от “а” до “я”. Мне нужно, чтобы ты была откровенна со мной, открой тайные планы своего маленького сердца папе Рику, детка.

— Дорогой, о чем ты говоришь?

— Ты собралась устроить здесь небольшой рэкет, милая, — произнес я беспристрастно, — а Гарри Тайг взял и все сорвал? Так что, если ты хочешь поправить дело, мне нужно знать, что за кашу попыталась ты заварить с помощью своего прелестного шантажа.

— Шантаж? — Ее голубые глаза сияли оскорбленной невинностью. — Не понимаю, о чем ты говоришь, дорогой, решительно не понимаю.

— О'кей, — я расслабился в кресле, v— тогда я возвращаюсь в Лос-Анджелес завтра утром, сказав тебе спасибо за то, что вспомнила обо мне, а также за этот чудесный уик-энд и всю эту компанию.

— Рик, подожди. — Она ненадолго задумалась. — Мы не можем разговаривать здесь. Сюда может войти кто-нибудь. Почему бы не подняться в мою комнату, где нас никто не побеспокоит и где мы можем спокойно обо всем поговорить.

— Отлично, — уступил я, — что мне терять?

— Не скромничай, дорогой, — пробормотала она, — ты становишься похожим на мисс Келли.

— А как же твои остальные гости? — добавил я, неожиданно вспомнив сборище счастливых лиц в гостиной. — Они не заметят отсутствия своей очаровательной хозяйки и не заскучают?

— Они никогда не будут скучать по мне, — запротестовала Зельда. — Они слишком заняты собственными проблемами, чтобы желать развлечений.

Я последовал за ней из библиотеки в просторный зал. Мы поднялись по громадной лестнице, которая выглядела так, словно первоначально была построена для Дугласа Фербэнкса, а затем переделана для Флинна. Наконец мы добрались до роскошных апартаментов Зельды в северном крыле дома, выходящем к океану. Она осторожно прикрыла за нами дверь и повернулась ко мне спиной.

— Расстегни, пожалуйста, молнию, дорогой, — воскликнула она беспечно.

Я послушно расстегнул до пояса молнию на ее платье. Она слегка повела плечами, и облегающее платье упало к ее ногам, а она осторожно переступила через него, оставшись в черном шелковом бюстгальтере со шнуровкой и шелковой нижней юбочке. Черное белье возбуждающе контрастировало с нежно-розовой кожей, и даже ее колье сверкало еще ярче.

— Теперь мы можем поговорить, дорогой, — сказала она со слабым вздохом облегчения. — Это платье такое тесное, словно корсет, никогда в жизни я не надену эти ужасные вещи! — Ее руки пригладили черный шелк на ее округлых бедрах в самодовольном жесте удовлетворения. — И к тому же, дорогой, зачем прятать то, что делает тебя женщиной? Ты согласен?

Зельда, волнообразно покачивая восхитительными бедрами, прошла к нарядному туалетному столику, села напротив зеркала и стала неторопливо причесывать волосы.

— Это все не совсем разумно, милая, — холодно произнес я. — У тебя неожиданно возникла блестящая идея создать фильм о своей личной жизни, и ты пригласила пять человек, которые были бы заинтересованы вложить в него деньги. Среди них — три экс-супруга, южноамериканский диктатор и твоя личная подруга. Это означает наверняка, что никто не вложит ни цента в то, чтобы фильм вышел на экраны.

— Но почему, дорогой? — удивилась она. Щетка по-прежнему совершала ритмичные движения.

— Потому что до боли очевидно, что у каждого из них есть какие-то тайны, которые они не хотели бы выставлять напоказ перед публикой. Они должны сойти с ума, чтобы оказывать тебе свою финансовую поддержку. — Ее отражение наблюдало за мной внимательным немигающим взглядом, и я продолжал:

— У тебя была очень хорошая идея, Зельда, но не было ни одного шанса из миллиона, чтобы они вложили деньги в создание такого фильма. Напротив, они попытаются заплатить значительно больше, чтобы фильм никогда не появился на свет.

Зельда тихо вздохнула:

— Ты помнишь, Рик, дорогой, как мы ждали самолет на взлетной полосе в джунглях, когда ты увозил меня из дворца. Хосе? — Ее длинные ресницы опустились не спеша вниз, словно падающий занавес, прикрывающий приятные воспоминания. — Ты был тогда как пожарный, вынесший меня из пламени.

— Конечно, — заверил я сухо, — но мне не хотелось бы менять тему. Как я уже сказал внизу в библиотеке, твою блестящую идею можно назвать одним неприятным словом — шантаж.

— Ты не понимаешь, дорогой. — Ее глаза снова широко распахнулись. — Все, о чем я попросила их, — это поддержать картину. И если они настаивают на том, чтобы дать мне деньги, лишь бы картину не создавать, в этом не моя вина!

Я присел на край кровати, смяв нежно-голубой атлас, и зажег сигарету.

— Возможно, это глупый вопрос, милая, — признался я, — но почему? Неужели ты нуждаешься в деньгах?

— Любому нужны деньги, дорогой, — отчетливо произнесла она. — Знаешь ли, бриллианты так дороги, особенно когда покупаешь их сама.

— Выходит, что мир действительно приближается к концу света, раз Зельда Роксан, — я покачал головой, — уже сама покупает себе бриллианты.

— Ладно, дорогой, — она повернулась ко мне в резком неожиданном порыве, — если ты хочешь знать, я ненавижу их. Ненавижу за то, что они сделали со мной, за всю боль и унижения, которые испытывала многие годы. Они просто использовали меня. Ни один из них никогда не любил меня. Сомневаюсь даже в том, нравилась ли я им вообще когда-нибудь.

— Это звучит как прекрасная роль, — запротестовал я, холодно ухмыляясь ей. — Что это будет? Телевизионная мелодрама или что-нибудь значительное и солидное, не для широкой публики?