Тень на стекле - Кристи Агата. Страница 3

— Взгляните.

Сумерки быстро сгущались, но окно на втором этаже было еще вполне различимо, и там, за стеклом, совершенно отчетливо вырисовывался силуэт мужчины в рыцарской шляпе с плюмажем, [6] эпохи Кавалеров.

— Любопытно, — усмехнулся Портер. — Действительно любопытно. А что, если стекло вдруг разобьется? Мистер Саттертуэйт улыбнулся.

— А вот это и есть самое интересное. На моей памяти его меняли по меньшей мере раз одиннадцать, если не больше. Последний раз двенадцать лет назад. Тогдашний владелец дома решил «положить конец россказням». Но всякий раз результат был один и тот же: пятно появлялось снова. Не сразу: постепенно, мало-помалу — но, как правило, через месяц-другой оно было уже на месте.

Портер невольно вздрогнул. Только сейчас он действительно почувствовал интерес к рассказу своего спутника.

— Ну и дела! Чертовщина какая-то. А для чего доски изнутри?

— Видите ли, постепенно эту комнату стали считать проклятой, что ли. Сначала ее занимали Ившемы — и, как нарочно, перед самым их разводом. Потом какое-то время в ней жил Стэнли с женой — как раз тогда он и сбежал со своей певичкой.

Портер поднял брови.

— Вот как! Стало быть, опасно не для жизни, а для моральных устоев?

«А вот теперь Скотты, — подумал про себя мистер Саттертуэйт. — Не знаю, не знаю!»

Они молча повернули к дому. По дороге каждый думал о своем. Шли тихо, почти бесшумно ступая по траве, — и вот когда они уже подходили к дому огибали зеленую стену остролиста — из глубины «Укромного» сада до них донесся звенящий, гневный голос Айрис Стэйвертон:

— Ты об этом еще пожалеешь! Да, пожалеешь! Ей отвечал Ричард Скотт, но слишком тихо и невнятно, чтобы можно было что-то разобрать. Потом снова послышался голос женщины. Позже невольным свидетелям разговора пришлось вспомнить ее слова:

— Ревность! Она доводит человека до безумия! Да она и есть безумие! Она ведь и на убийство толкнуть может. Берегись же, Ричард, заклинаю тебя, берегись!

В следующее мгновение она появилась на дорожке перед майором и мистером Саттертуэйтом и, ничего не видя перед собой, словно невменяемая, кинулась к дому.

Мистер Саттертуэйт снова вспомнил, что сказала о ней леди Синтия. Опасная женщина! Впервые он почувствовал неумолимое приближение трагедии, которую невозможно ни предотвратить, ни избежать.

Впрочем, уже к вечеру он устыдился собственных страхов. Чего, собственно, беспокоиться? Миссис Стейвертон небрежно-равнодушная, как прежде, не проявляла никаких признаков волнения. Мойра Скотт держалась все так же мило и непосредственно. Кстати, обе женщины прекрасно ладили между собой. Сам Ричард Скотт разговаривал громко и оживленно. Словом, все было очень мило.

Озабоченной выглядела одна лишь хозяйка, дородная миссис Анкертон. Она долго поверяла свои горести мистеру Саттертуэйту.

— Вы как хотите, но меня просто дрожь берет. И, скажу вам по секрету, я уже потихоньку от Неда послала за стекольщиком.

— За стекольщиком?

— Ну да — чтобы заменил стекло в этом проклятом окне. Все бы хорошо, Нед им даже гордится — оно, дескать, «придает дому особый шарм». Но я вам прямо скажу: не нравится мне это! Пусть лучше вместо него будет обычное стекло — без всяких там кавалеров в шляпах.

— Но вы забываете… — начал мистер Саттертуэйт. — Впрочем, вам, может быть, и неизвестно: пятно ведь возвращается!

— Ну, не знаю, — пожала плечами миссис Анкертон. — Если оно возвращается, это уж, знаете ли, и вовсе ни на что не похоже!

Брови мистера Саттертуэйта поползли вверх, но он промолчал.

— А хотя бы и так, — вызывающе продолжала миссис Анкертон. — Нам с Недом вполне по карману, чтобы раз в месяц — да даже раз в неделю, если надо, менять стекло.

Мистер Саттертуэйт не нашелся, что возразить. Слишком часто ему приходилось видеть, как все сущее теряется и меркнет перед властью денег, так что, пожалуй, и призрак кавалера вполне мог не выдержать неравной борьбы. Однако явное беспокойство миссис Анкертон показалось ему любопытным. Даже она почувствовала сгущавшееся напряжение в воздухе — только усмотрела в нем отголоски все той же злополучной истории с призраком, а не реальный конфликт между живыми людьми, своими гостями.

Позже в тот же вечер мистеру Саттертуэйту пришлось услышать обрывок еще одного разговора, несколько прояснившего ситуацию. Он уже поднимался в свою комнату по широкой парадной лестнице, когда снизу до него донеслись голоса Джона Портера и миссис Стэйвертон, сидевших в алькове большой залы. В неподражаемом голосе миссис Стэйвертон звенела легкая досада:

— Да я понятия не имела, что Скотты будут здесь! Знай я об этом, я бы, конечно, не приехала. Но Джон, милый, раз уж я здесь — не уезжать же!..

Поднявшись еще на несколько ступенек, мистер Саттертуэйт уже не мог ничего услышать. «Интересно, правда ли это? — подумал он. — Знала она или нет? И чем все это закончится?»

Он покачал головой.

Однако утром, на свежую голову, ему уже показалось, что вчера он, пожалуй, уж слишком нафантазировал. Некоторое напряжение, конечно, ощущалось — ну и что, это ведь неизбежно при подобных обстоятельствах — но больше-то ничего не было! Все уладилось, и его страхи насчет якобы нависшей угрозы — чисто нервное. Да-да, всему виной нервы — или, может, печень? Точно, печень! Кстати, через пару недель ему ведь уже ехать на воды в Карлсбад. [7]

И вечером, когда начало смеркаться, он по собственному почину предложил майору Портеру прогуляться на соседний холм, проверить, как-то миссис Анкертон держит свое слово: сменили уже стекло или нет. Себе же он сказал: «Моцион и еще раз моцион — вот что мне сейчас нужно!»

Пока они поднимались по лесной тропинке, Портер, как всегда, был молчалив, беседу поддерживал в основном мистер Саттертуэйт.

— Сдается мне, мы с вами вчера перестарались, — говорил он. — Навоображали бог весть каких ужасов. В конце концов, надо ведь как-то обуздывать свои чувства, да и, вообще, вести себя соответственно!

— Возможно, — отозвался Портер и через минуту добавил:

— Как подобает цивилизованным людям.

— То есть?..

— Те, кому долгое время приходилось жить вдали от общества, иногда забывают о приличиях — деградируют, если угодно.

Добрались наконец до поляны. Мистера Саттертуэйта мучила одышка, он очень не любил подниматься в гору.

Обернувшись к окну, он убедился, что лицо кавалера все еще на месте и проступает даже явственней, чем прежде.

— Да, видно, наша хозяйка передумала! Портер лишь мельком взглянул на окно — Скорее, хозяин заартачился, — равнодушно отозвался он. — Такие господа дорожат фамильными призраками, хотя бы и чужими, и так просто с ними не расстанутся — все ж таки денежки уплачены!

Он немного помолчал, уставившись в одну точку, — но не на дом, а куда-то в гущу обступившего их подлеска — и вдруг спросил:

— А вам не приходило в голову, что цивилизация чертовски опасна?

— Опасна? — Такая неожиданная постановка вопроса поразила мистера Саттертуэйта до глубины души.

— Ну да. В ней ведь нет предохранительного клапана. Портер резко повернулся, и они начали спускаться вниз той же тропинкой, по которой только что поднялись.

— Я, право, не могу уразуметь, — начал мистер Саттертуэйт, с трудом поспевая за размашистыми шагами спутника. — Разве благоразумным людям… — Но неожиданный смех майора окончательно сбил его с толку, и он умолк.

Оборвав смех. Портер окинул взглядом своего маленького, благоразумного спутника.

— По-вашему, мистер Саттертуэйт, я говорю ерунду?

Однако есть люди, которые способны предсказывать бурю — просто чувствуют ее заранее. И точно так же есть люди, которые могут предсказывать беду. Так вот, мистер Саттертуэйт, беда уже близко. Большая беда! Она может случиться в любой момент. Она…

Он вдруг застыл на месте, вцепившись в локоть мистера Саттертуэйта. И в эту самую минуту, пока они напряженно вслушивались в тишину, до них донеслись два выстрела и вслед за ними крик — женский крик.