Хлеб великанов - Кристи Агата. Страница 25

— Ты думаешь? — неуверенно спросила Нелл.

— Это всем видно. Для него это удар; так всегда бывает в его возрасте. Что ж, телячья любовь у юнцов проходит, я полагаю. Только не давай вскружить себе голову, Нелл.

— О мама, он всего лишь мальчик — милый, но мальчик.

— Он красивый мальчик, — сухо сказала мать. — Я просто тебя предупреждаю. Влюбиться в мужчину, которого не можешь получить, — весьма болезненно. Еще хуже…

Она запнулась. Нелл знала, куда устремились ее мысли. Капитан Верикер был когда-то красивый, голубоглазый, но бедный младший офицер. Мать была виновата в том, что безрассудно вышла за него замуж по любви. Она горько пожалела об этом. Слабый человек, неудачник, пьяница. Достаточно разочарованный, чтобы развеять все иллюзии.

— Полезно иметь преданного человека, — сказала миссис Верикер, возвращаясь на землю. — Но он не должен мешать твоим отношениям с другими мужчинами. Ты разумная, ты не дашь ему монополизировать тебя до такой степени. Напиши ему, предложи съездить в Рейнло [16] и пригласи к нам на обед в воскресенье.

Нелл кивнула. Она встала, ушла в свою комнату, сняла кимоно и стала одеваться. Расчесала длинные волосы и уложила их вокруг своей прелестной маленькой головки.

Окно было открыто. Закопченный и грязный лондонский воробей распевал и чирикал с присущей ему дерзостью.

Сердце Нелл сжалось. О, почему все так… так…

Как — она не знала, не могла выразить словами переполнявшее ее чувство. Почему нельзя, чтобы все было хорошо, а не так скверно? Богу это было бы нетрудно.

Нелл никогда не задумывалась о Боге — знала, конечно, что он существует. Так или иначе, Бог мог бы все для нее устроить.

В это летнее утро в Нелл ожило что-то детское.

Вернон был на седьмом небе. Сегодня утром — такое счастье! — он встретился с Нелл в парке, а теперь ему предстоит пронести с ней восхитительный вечер! Он был в таком восторге, что даже к миссис Верикер испытывал нежность. Вместо обычного определения «мегера» он думал: «Может, она не так уж плоха. Во всяком случае, Нелл она обожает».

За обедом он изучал остальных. Была какая-то жалкая девушка в зеленом, которую даже сравнить нельзя с Нелл, и высокий чернявый майор в безупречном фраке, который много говорил об Индии. Нестерпимый зазнайка! Вернон его возненавидел. Хвастается, воображает, ведет себя развязано! Холодная рука сжала сердце: Нелл выйдет за него и уедет в Индию. Он это знает. Он отказался от блюда, которое передал ему майор, и обижал девушку в зеленом, отвечая односложными репликами на все ее попытки заговорить.

Второй мужчина был старше — на взгляд Вернона, совсем старик. Очень прямой, с седыми волосами, голубыми глазами и решительным квадратным лицом. Оказалось, что он американец, хотя ни малейшего акцента в его речи не чувствовалось. Разговаривал он скованно и излишне правильно. Похоже, богатый. Подходящая компания для миссис Верикер, подумал Вернон. Вот и пусть сама выходит за него замуж, а Нелл оставит в покое, чтобы ей не приходилось вести такую ненормальную жизнь.

Мистер Четвинд восхищался Нелл, что было вполне естественно, высказал ей пару старомодных комплиментов. Он сидел между Нелл и ее матерью.

— Миссис Верикер, вы с Нелл должны летом приехать в Динар [17], просто обязаны. Туда многие наши едут. Замечательное место.

— Звучит заманчиво, мистер Четвинд, но не знаю, удастся ли. Мы уже многим обещали поехать и туда, и сюда.

— Я понимаю, на вас такой спрос, что претендовать трудно. Надеюсь, дочь не услышит, если я скажу вам, что вы — мать первой красавицы сезона.

— И тут я говорю груму…

Это майор Дакр.

Все Дейры были солдатами, почему бы ему не стать солдатом, вместо того чтобы заниматься бизнесом в Бирмингеме? Но Вернон тут же себя высмеял. Нелепая ревность. Что может быть хуже, чем младший офицер без гроша за душой? О Нелл тогда нечего было бы и мечтать.

До чего же американцы речистые, он уже устал от голоса этого Четвинда. Хоть бы скоро кончился обед. Можно будет погулять с Нелл под деревьями.

Но погулять с Нелл оказалось не так-то просто. Верноном завладела миссис Верикер, задавала вопросы про мать, про Джо, держала его возле себя. Он не мог бороться с ее тактикой, пришлось делать вид, что ему то приятно. Одно утешало: Нелл шла не с Дакром, а с этим стариком.

Вдруг они наткнулись на друзей миссис Верикер и остановились поговорить. Вот его шанс. Он подошел к Нелл:

— Пошли со мной. Быстро. Бежим.

Получилось! Он увел ее от остальных! Он так спешил, что она почти бежала, чтобы держаться рядом, но не протестовала и не насмехалась. Голоса все отдалялись. Ему стало слышно частое дыхание Нелл. Это оттого, что они так быстро бегут? Почему-то он подумал: нет, не поэтому! Он пошел медленнее. Они оказались одни, одни в целом мире. Как на пустынном острове.

Надо что-то сказать, простое, обыкновенное. А то она повернется и уйдет, а этого он не перенесет. Хорошо, что она не знает, как бьется его сердце — мощными толчкам ударяет под самое горло.

Он отрывисто сказал:

— Я вступил в бизнес дяди.

— Да, я знаю. Тебе нравится?

Прелестный холодноватый голос, никакого возбуждения.

— Не слишком. Но думаю, что привыкну.

— Наверное, станет интереснее, когда ты будешь больше понимать.

— Сомневаюсь. Знаешь, делать дырки в пуговицах…

— О! Да, не слишком вдохновляет.

Наступила пауза, и она сказала:

— Ты терпеть не можешь эту работу?

— Боюсь, что да.

— Мне очень жаль. Я тебя понимаю.

Весь мир меняется, если кто-то тебя понимает! Нелл великолепна! Он, запинаясь, сказал:

— Знаешь, с твоей стороны это так славно…

Еще пауза — насыщенная эмоциями, пугающая. Она торопливо заговорила:

— Ты… мне казалось, ты начал заниматься музыкой?

— Да. Но бросил.

— Почему? Как жаль!

— Больше всего на свете я хотел бы этим заниматься. Но мне надо зарабатывать деньги. — Сказать ей? Момент был подходящий. Нет, он не осмелится. И тут же брякнул: — Видишь ли, Эбботс-Пьюисентс — ты его помнишь?

— Конечно. Вернон, мы же говорили о нем на днях.

— Извини. Я сегодня глуповат. Понимаешь, я ужасно хочу снова там жить.

— Я думаю, ты поступил замечательно.

— Правда?

— Да. Бросить то, что любишь, и делать то, что должен делать. Это великолепно!

— Превосходно. Хорошо, что ты так сказала. Ты даже не представляешь себе, как это все меняет!

— Правда? Я очень рада.

Про себя она думала: «Надо возвращаться. О! Надо возвращаться. Мама очень рассердится. Что я делаю? Я должна вернуться и слушать, что говорит этот Джордж Четвинд, но он такой скучный. О боже мой, хоть бы мама не очень рассердилась!»

И она шла рядом с Верноном. Странно, что с ней такое? Хоть бы Вернон что-нибудь сказал! О чем он думает?

Она спросила отстраненным голосом:

— А как поживает Джо?

— Сейчас с головой ушла в искусстве. Я думал, вы с ней встречались, когда они была в городе.

— Я ее один раз видела, и все. — Она робко добавила: — Кажется, я ей не нравлюсь.

— Что за чушь! Нравишься, конечно.

— Нет, она думает, что я вертихвосткам что меня интересуют только танцы и вечеринки.

— Кто тебя знает, ни за что так не скажет.

— Не уверена. Иногда я чувствую себя. Я ужасно глупой.

— Ты? Глупой?

Невыразимо теплый голос. Дорогой Вернон! Он так хорошо о ней думает! Мама была права.

Они вышли на какой-то мостик, встали, опершись о перила, и стали смотреть на воду. Вернон хрипло произнес:

— Как здесь хорошо.

— Да.

Оно приближалось… приближалось.

Нелл не могла бы сказать, что именно, но она его чувствовала. Мир застыл, изготовившись к прыжку.

— Нелл…

Почему у нее так дрожат колени? Почему его голос звучит словно издалека?

— Да?

Неужели это она сказала такое странное и короткое «да»?