Валькирии - Коэльо Пауло. Страница 22

Он мог солгать. Однако так, с ходу, трудно и придумать правдоподобное, но ложное правило. А женщина заметит заминку и разгадает его хитрость.

— Следующее правило — правило пространства, — продолжал он. — Война в ущелье ведется не так, как в поле. Четвертое — правило выбора: воитель знает, как выбрать хорошего советника и хорошего союзника, который не дрогнет на поле сражения. Вождя не должны окружать трусы и предатели.

— Пятое — правило стратегии, — заключил он. — То, как планируется битва.

Он назвал все пять правил. Глаза девушки блестели.

— Теперь расскажи про ангелов.

Она посмотрела на него — и ничего не ответила. Она узнала формулу победы, пусть слишком поздно. Эти отважные рыцари не проиграли ни одного сражения. Легенда гласит, что им помогают пять правил победы. Теперь ей известно, что это за правила.

Как и то, что проку ей от этого никакого, зато теперь она может умереть спокойно. Она заслужила наказание, которое и так бы ее не миновало.

— Расскажи мне про ангелов, — повторил воин.

— Нет! Я ничего не скажу.

Выражение лица у рыцаря переменилось, и ей это понравилось. Он будет беспощаден. Единственное, что ее страшило, — воин, руководствуясь законом морали, может сохранить ей жизнь. А она этого не заслуживала. Она была виновна: десятки, сотни грехов накопила она за свою короткую жизнь. Она огорчала родителей, разочаровывала мужчин, которые оказывались рядом. Предавала воинов, сражавшихся вместе с ней. И вот теперь позволила взять себя в плен — то есть оказалась слабой. Она заслужила наказание.

— Ненависть! — донесся откуда-то издалека женский голос. — В основе ритуала — ненависть!

— Мы ведь договорились, — произнес воин, и голос у него был холодным, как сталь. — Свое слово я сдержал.

— Ты все равно не оставишь меня в живых, — ответила она. — Но я, по крайней мере, получила то, что хотела. Хоть мне и нет от этого никакого проку.

— Ненависть! — далекий голос женщины подействовал на него. Пауло постепенно охватывали самые худшие эмоции. Ненависть проникла в сердце воина.

— Ты поплатишься, — произнес он. — Ты будешь подвергнута самым страшным пыткам.

— Пусть.

«Я это заслужила», — подумала она. Она заслужила боль и наказание. Даже смерть она заслужила. С самого детства она уходила от борьбы — не верила, что способна бороться. Многое терпела от окружающих, молча сносила несправедливость, жертвой которой становилась. Ей хотелось, чтобы все видели, какая она хорошая девочка. Какое у нее доброе сердце, и как она готова всем помочь. Ей хотелось всем нравиться — любой ценой, Бог даровал ей хорошую жизнь, а она не сумела прожить ее так, как следовало. Вместо этого выпрашивала у окружающих любовь, жила так, как от нее требовали, — и все для того чтобы показать, как она добра и как готова всем угодить. Она предала Бога, отрешилась от Него в своей жизни. А потому ей нужен был палач, чтобы отправить ее прямиком в ад.

Воин почувствовал, как ремень оживает в его руке. На мгновение он встретился взглядом со своей пленницей. Он ждал, что она передумает, попросит прощения. Она же вздрогнула, словно ожидая, когда он нанесет удар.

Закон Морали. Внезапно его захлестнула ярость оттого, что пленница его обманула. На него волнами накатывала ненависть, и он чувствовал, что готов на любую жестокость. Он всегда давал слабину, всякий раз сдавался, проявляя нерешительность, когда следовало воздать по справедливости. Всякий раз прощал — не потому, что был хорошим, а потому, что был трусом. Он боялся, что не выдержит, что ему не хватит решимости идти до конца.

Валгалла и Крис обменялись взглядом. Неверный лунный свет не позволял им как следует заглянуть в глаза друг другу, и в душе каждая из них была этому рада, не желая выдать свои чувства.

— Господи! — вскрикнула Рота, увидев занесенный над ней ремень.

Воин, начавший наносить удар, на полпути удержал руку. Но враг уже успел явить себя.

— Хватит! — сказала Валгалла. — Этого достаточно.

Глаза Пауло блестели. Он схватил Валгаллу за плечи.

— Я чувствовал эту ненависть! — воскликнул он. — Я ничего не изображал! Я дал волю демонам, о которых даже не подозревал!

Валгалла забрала у него ремень и подошла к Роте — посмотреть, сильно ли та поранилась. Та плакала, уткнувшись головой в колени.

— Это правда, — сказала она, обнимая Валгаллу. — Я спровоцировала его и использовала как средство, чтобы наказать себя. Я хотела, чтобы он меня уничтожил. Родители говорили мне, что я сама во всем виновата, то же говорили и мои братья. Всю жизнь я жила неправильно.

— Пойди смени блузку, — посоветовала Валгалла. Рота встала на ноги, пытаясь привести в порядок порванную одежду.

— Лучше я останусь так, — сказала она.

Валгалла подумала и не стала возражать. Подойдя к стене каньона, она полезла вверх. Взобравшись на стену, стоя в окружении других валькирий, она сделала оставшимся в ущелье знак подниматься следом.

Крис, Рота и Пауло, не говоря ни слова, принялись карабкаться вверх. Луна светила ярко, а на изъеденной ветром скале было много уступов, и восхождение оказалось не слишком сложным. Наверху они увидели огромное плато, изрезанное оврагами.

Валгалла приказала Пауло и девушке встать лицом к лицу и обняться.

— Больно я тебя ушиб? — спросил Пауло. Он сам себя сегодня испугал.

Рота отрицательно помотала головой. Ей было стыдно, и казалось, что она никогда не станет достойной женщин, которые ее сейчас окружают. Она слишком слаба.

Валгалла связала платки двух валькирий и, пропустив их через ременные петли, обвязала вокруг обнявшихся мужчины и женщины. С того места, где стояла Крис, эта пара видна была на фоне луны, выполнявшей роль ореола. Красивая сцена — если забыть все то, что случилось несколько минут назад. Если бы эти двое не были так далеки друг от друга — и так в чем-то схожи…

— Я недостойна видеть своего ангела, — сказала Рота Валгалле. — Я слаба, и мое сердце переполнено стыдом.

— Я недостоин видеть своего ангела, — произнес Пауло — так, чтобы было слышно всем. — В моем сердце живет ненависть.

— Я многих любила, — продолжала Рота. — Но отвергла настоящую любовь.

— Я многие годы лелеял ненависть и мстил себе за пустячные прегрешения, — продолжил Пауло. — Меня прощали друзья, а я так и не научился прощать их в ответ.

Валгалла повернулась к луне.

— Вот мы, архангел. Да исполнится воля Господня. Наш удел — ненависть и страх, унижение и стыд. Да исполнится воля Господня. Разве не достаточно было просто закрыть врата в рай? Стоило ли заставлять нас нести ад в наших душах? Но если такова воля Божья — знай, все человечество исполняло ее из поколения в поколение.

Валгалла принялась ходить по кругу и нараспев декламировать:

— Это вступление или приветствие.

Славься Господь Бог наш Иисус Христос, да будет Он славен вовеки.

Знающие за собой вину воины обращаются к Тебе.

Те, что всегда использовали лучшее оружие — против самих себя.

Те, что считают себя недостойными благословения.

Те, которые полагают, что счастье — не для них.

Те, что страдают больше остальных.

Те, что, придя к вратам освобождения, увидели рай и сказали себе: «Не войдем. Мы недостойны».

Они взывают к Тебе.

Те, что однажды познали осуждение окружающих — и решили, что окружающие, конечно же, правы.

Они взывают к Тебе.

Те, что судят самих себя.

Они взывают к Тебе.

Одна из валькирий протянула Валгалле ремень, и та подняла его к небесам.

— Вот первый элемент: Воздух.

Вот ремень. Если мы заслужили, накажи нас.

Накажи нас за то, что мы не такие. За то, что мы осмелились мечтать и верить в то, во что больше никто не верит.

Накажи нас за то, что мы бросили вызов сущему, которое все принимают, а большинство хотели бы оставить неизменным.

Накажи нас за то, что мы говорим о вере, а чувствуем отчаяние. Мы говорим о любви, но не получаем ни привязанности, ни утешения, которых, как нам кажется, заслуживаем. Мы говорим о свободе, а сами — пленники собственного чувства вины.