Кот, который болтал с индюками - Браун Лилиан Джексон. Страница 27

(Снимает телефонную трубку.) Коммутатор? Говорит «Голос Пикакса». Будьте добры, соедините редакцию новостей с радиорубкой в Глубокой гавани.

(Слышен вой ветра, шум прибоя и, наконец, прорезавшийся голос.) Все жители Глубокой гавани буквально оглохли. Рёв ветра, грохот гигантских волн, треск и визг рушащихся деревянных построек. Волна ударяется в бетонный волнорез – и раздаётся звук, подобный взрыву. Старый деревянный волнорез давно уже разнесён в щепки. Непрекращающийся шум заглушает сигналы бедствия, которые пытаются подавать с кораблей. Они отчаянно просят о помощи, но все спасательные суда разбило о скалы.

Воды озера заливают уже такую широкую полосу суши, что даже старожилы этих мест не упомнят ничего похожего. Все рыбаки лишились своих сараев, баркасов, причалов, сетей. Прибрежные дома сносит с фундаментов. Никто из живущих в прибрежной зоне не ляжет сегодня спать. Конец сообщения. Пикакс?

ВЕДУЩИЙ НОВОСТЕЙ. Держитесь! Жители прибрежных посёлков должны быть в любой момент готовы к немедленной эвакуации. Тех, кто живет дальше от озера, просят не выходить из домов. Один из фермеров попытался открыть дверь сарая и был заживо погребён под снегом, буквально за доли секунды лавиной ворвавшимся в приоткрытую дверь.

В данный момент весь наш округ отрезан от остального мира. Телефонные провода оборваны. Железнодорожное движение парализовано. Из-за заносов остановился пассажирский поезд, следовавший из Центра, и ехавшие в нём люди оказались в положении пленников. Гибель кораблей и разрушение причалов означает обрыв главной линии жизнеобеспечения Мускаунти. Пища, керосин, уголь не попадут сюда ещё много дней.

Все учреждения Пикакса закрыты и будут закрыты вплоть до особого распоряжения. Даже службы спасения не в состоянии откликаться на вызовы. Снежная буря и ураган слепят и сбивают с дороги, не позволяя пожарным, врачам и полиции добраться туда, где срочно нужна их помощь.

Как только ураган стихнет, потребуются волонтёры для расчистки заваленных снегом улиц. Одним дорожным рабочим будет не справиться.

А пока городские власти настоятельно просят: не выходить из домов, экономить еду и топливо. Повторяю: власти города убедительно просят всех оставаться дома и экономить еду и топливо. Ещё одна просьба: держите приемники на волне «Голоса Пикакса» и ждите следующих сообщений.

Это все новости к этому часу в воскресенье, девятого ноября.

Свет начал медленно гаснуть, звуки адского вихря из «Франчески да Римини» захлестнули зал, а Квиллер исчез со сцены, чтобы вернуться через несколько мгновений – в другом плаще, с новой пачкой бумаг в руках. Весь его облик был суров и мрачен. По знаку, поданному Максине, музыка стала затихать, а сцена постепенно осветилась.

– Среда, двенадцатое ноября. Самый чудовищный ураган, когда-либо проносившийся над нашим озером, затих, и мы пытаемся уяснить масштабы трагедии. Мускаунти подсчитывает нанесённый ему урон и приступает к восстановлению разрушенного. Фермеры сообщают, что в поле померзло много голов скота. Промысловые рыбаки потеряли средства к существованию. А так как рыболовство – важнейший промысел северного побережья, это, скорее всего, нанесёт серьёзный ущерб всей экономике Мускаунти. Прибрежная полоса усеяна грудами обломков. Это останки причалов, лодочных сараев, рыболовных баркасов, домов, пляжных кабинок, спасательных станций. Но самое страшное – это потери человеческих жизней. В пучине погибло около двух сотен моряков, их тела всё ещё в воде, их относит течением к канадскому берегу. В сельской местности много пропавших без вести. Предполагается, что в пурге люди сбились с пути и замерзли насмерть.

Спасательная служба сумела выручить из беды экипаж крупнотоннажного судна «Ханна». Этого удалось добиться после тридцати шести часов отчаянных и, казалось уже, безнадежных попыток. Двадцать пять моряков и поразившая всех своей храбростью судовая повариха были благополучно переправлены на берег с помощью лодки-волнореза. Разбитое судно останется на скале до весны, и только тогда можно будет начать работы по его эвакуации».

Многим корабельным экипажам повезло меньше. Суда тонули, их разламывало надвое или, как говорит один из свидетелей, просто «крошило, как яичную скорлупу». То, что выглядело как большой корабль, дрейфовавший вдали от берега, оказалось перевернутым вверх дном грузовым судном, которое плавало на воде, как пузырь, и в результате пошло на дно.

В число счастливо спасшихся попало шестеро охотников на уток. Они спустили свой баркас на воду прежде, чем начался ураган, и потом просидели всю ночь на Острове одинокого дерева. Их спасли в понедельник, все они были в состоянии сильнейшего переохлаждения, грозящего привести к пневмонии. Один из членов этой группы готов рассказать нашим радиослушателям о пережитых им ужасах и, так сказать, представить информацию из первых рук.

(Берёт телефонную трубку.) Оператор, будьте добры, дайте связь с Мусзиллем. Алло! Да, это редакция новостей «Голос Пикакса». Сэр, расскажите, пожалуйста, каким образом вы оказались на острове!

ГОЛОС ОХОТНИКА. Ну что я могу сказать? Мы, я и ещё пятеро парней, наняли лодку в воскресенье утром и отправились на остров пострелять птиц. Только отплыли, ветер начал крепчать. Сначала-то мы особо не обратили внимания. Но потом начало завывать с этаким жутковатым посвистом, а это уже всегда предвещает беду. Мы были в двух милях от берега, и я понимал, что хорошо бы развернуться и поскорее убраться оттуда. Но ребята сказали: «Нет, хоть немножко-то пострелять надо, а уж потом давать деру». Ветер быстро усиливался и стал уже ураганным. Утки, и те почуяли недоброе и все полетели, ну, можно сказать, назад.

Наш баркас стало кружить, и не успели мы моргнуть глазом, как он потерял управление, и его понесло на середину озера. Холодало тоже здорово быстро. А потом мы очутились на острове, где единственное укрытие – жалкая хижина да несколько чахлых деревьев. Одеты мы были тепло, но сразу же пошли в хижину и развели там огонь в печурке. Тут же и снег пошёл. Такого густого, такого слепящего я не видал никогда. Мело так, что кроме кружащейся белизны было уже ничего не видно. А потом вода в озере начала подниматься. Поднималась и подходила всё ближе к хижине. Мы все ютились около печки, пока вода не нахлынула и не погасила огонь. Весь остров уже был затоплен. Когда стемнело, мы оказались по пояс в холодной воде. Кто-то сказал, что надо обвязаться веревкой. Не знаю, зачем это нужно, но мы так и сделали. Потом наша лачуга как бы поползла, и я подумал, что нас сейчас смоет в залив. Но эта развалюха застряла между двух деревьев, и мы повисли, прямо как пойманные в капкан зверюги.

ВЕДУЩИЙ НОВОСТЕЙ. Скажите, сэр, сколько времени бушевал ветер?

ГОЛОС ОХОТНИКА. Да часов, думаю, что шестнадцать, а то и восемнадцать. Стихать начало этак около двух часов ночи, и мы торчали там, обвязанные верёвкой, и дрожали, лязгая зубами, пока те, кто искал нас, не подошли на лодке из Мусвилля.

ВЕДУЩИЙ НОВОСТЕЙ. А что вы делали, чтобы сохранить бодрость духа… суметь пережить весь этот кошмар? Вы разговаривали? Пели? Рассказывали анекдоты?

ГОЛОС ОХОТНИКА (после паузы). Да, мы говорили. Говорили о наших семьях. И, думаю, правильно будет сказать, что мы много молились.

ВЕДУЩИЙ НОВОСТЕЙ. Спасибо, сэр. Мы рады, что вам удалось вернуться живыми. У вас сильный кашель – лечите его хорошенько!

Новости, сообщённые из Фишпорта, менее утешительны. Тела двух охотников, хотевших пострелять уток, выбросило на берег, неподалеку от места, где нашли их разбитую лодку.

Возле Глубокой гавани ураган обнажил трагические свидетельства давней мучительной загадки. Семь лет назад буксир с командой из пяти человек исчез, едва покинув порт. По словам очевидцев, вот только что он был здесь – и вдруг словно растаял в воздухе. Ни люди, ни корабль так и не были обнаружены. Но во время воскресного урагана волны выбросили на берег трубу и каюту давно пропавшего судна. Вместе с обломками буксира обнаружено было и тело одного из матросов, чудовищно изуродованное и объеденное за семь лет пребывания на дне озера. Кроме того, из Дип-Харбора сообщают, что и бетонный волнорез не сумел выдержать ударов стихии. Плиту длиной в триста футов размыло, и волны швыряли огромные глыбы бетона, как камешки-голыши.