Пятая гора - Коэльо Пауло. Страница 27

— В мир иной ушло лишь тело твоей матери. Она остается с нами. Твоя мама сказала нам, что она — Акбар. Мы должны помочь ей возродить былую красоту.

В городе было тихо. По улицам брели старики, женщины и дети. Это напомнило ему картину в ночь нашествия ассирийцев. Казалось, люди не совсем понимали, что им делать.

Каждый раз, когда кто-то проходил мимо них, мальчик замечал, что Илия крепче сжимает рукоять меча. Но люди не обращали на них никакого внимания. Многие узнавали израильского пророка, некоторые с ним здоровались, но лица их не выражали ничего, даже ненависти. «Они разучились даже ненавидеть», — подумал он, глядя на вершину Пятой Горы, окутанную облаками. В этот миг ему вспомнились слова Господа:

"Повергну трупы ваши на обломки идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами. Опустошу землю вашу, города ваши сделаю пустынею.

Оставшимся из вас пошлю в сердца робость, и шум колеблющегося листа погонит их.

И падут, когда никто их не преследует».

"Вот что ты наделал, Господи: исполнилось слово Твое, по земле все еще бродят живые мертвецы. Ты избрал Акбар прибежищем для них».

Они пришли на главную площадь, сели среди руин и посмотрели вокруг. Похоже, в городе царила еще более безнадежная разруха, чем он думал. Почти во всех домах обрушились крыши, город утопал в грязи, и в воздухе носились полчища мух.

— Нужно убрать трупы, — сказал Илия. — Иначе в главные ворота города войдет чума.

Мальчик сидел, опустив голову.

— Выше голову, — сказал Илия. — Мы должны как следует, потрудиться, чтобы твоя мать осталась довольна. Но мальчик, казалось, не слышал его. Он начинал понимать, что где-то среди этих развалин лежит тело женщины, давшей ему жизнь, и оно подобно тем телам, которые лежат вокруг. Илия не настаивал. Он встал, положил себе на спину труп и отнес его на середину площади. Он не вспоминал наставлений Господа о погребении мертвых. Все, что он должен был сделать, — не пустить в город чуму, и единственный выход — предать трупы огню. Он работал все утро. Мальчик так и не сдвинулся с места, ни разу не поднял глаза, но выполнил обещанное своей матери: ни слезинки не упало на землю Акбара. Рядом остановилась женщина. Она долго смотрела, как трудится Илия.

— Человек, который решал споры живых, убирает теперь тела мертвых, — сказала она.

— Где мужчины Акбара? — спросил Илия.

— Они ушли и унесли с собой последнее, что оставалось.

В городе уже нечего делать. Остались только слабые:

Старики, вдовы и сироты.

— Но здесь жили целые поколения горожан. Нельзя так легко отрекаться от прошлого.

— Попробуй объяснить это тому, кто все потерял. — Помоги мне, — сказал Илия, поднял еще одно тело и положил его на груду трупов. — Давай предадим эти тела огню, чтобы к нам не явился бог чумы. Он не выносит запаха горелой плоти.

— Пусть приходит бог чумы, — сказала женщина. — И пусть заберет нас всех поскорее.

Илия снова принялся за работу. Женщина села рядом с мальчиком и стала наблюдать за тем, как работает Илия. Через некоторое время она снова подошла к нему. — Зачем ты спасаешь город, который обречен?

— Если я остановлюсь, чтобы подумать об этом, я не смогу сделать то, что хочу, — ответил он. Старый пастух был прав: единственное, что ему остается, — забыть прошлое и сотворить для себя новую историю. Прежний пророк умер вместе с вдовой в объятом пламенем доме. Теперь он — человек, не верящий в Бога, терзаемый сомнениями. Но он все еще жив, хотя и бросил вызов самому Богу, не убоявшись Его проклятия. Если он хочет и дальше идти своим путем, то придется поступать так, как он задумал.

Женщина выбрала тело полегче и потащила его за ноги к груде тел, которые собрал Илия.

— Я делаю это не из страха перед богом чумы, — сказала она. — И не ради Акбара, все равно ассирийцы скоро вернутся. Я делаю это ради мальчика, который сидит, опустив голову. Он должен понять, что у него еще вся жизнь впереди. — Спасибо, — сказал Илия.

— Не благодари меня. Может быть, среди этих руин мы найдем тело моего сына. Ему было примерно столько же лет, сколько и этому мальчику.

Она закрыла лицо рукой и разрыдалась. Илия мягко коснулся ее руки.

— Боль, которую мы чувствуем, не пройдет никогда, но пережить ее нам поможет работа. Страдание не может ранить уставшего человека. Весь день они посвятили скорбному труду: собирали трупы и укладывали их в одну груду. Почти все тела принадлежали юношам, которых ассирийцы приняли за воинов Акбара. Во многих из них Илия узнавал своих друзей. Слезы застилали ему глаза, но он не прекращал работать.

К концу дня они совсем обессилели. Но они успели сделать далеко не все. Ни один житель Акбара не предложил им свою помощь.

Они вернулись туда, где сидел мальчик. Впервые за все время он поднял голову.

— Я хочу есть, — сказал он.

— Пойду поищу чего-нибудь, — ответила женщина. — Во многих домах осталось достаточно еды, ведь люди готовились к долгой осаде.

— Возьми еды для себя и для меня, ведь мы трудимся в поте лица ради восстановления этого города, — сказал Илия. — А если этот мальчик захочет поесть, ему придется позаботиться о себе самому.

Женщина поняла, в чем дело. Она поступала так же со своим сыном. Она отправилась туда, где раньше стоял ее дом. Грабители перевернули вверх дном почти весь дом в поисках ценных вещей. На полу валялись осколки стекла — все, что осталось от годами собираемой коллекции ваз, изготовленных лучшими мастерами стекольного дела. Наконец ей удалось найти немного муки и сухие фрукты, припрятанные раньше. Она вернулась на площадь и разделила еду с Илией. Мальчик не проронил ни слова. К ним подошел старик. — Я видел, что вы провели весь день, собирая тела умерших, — сказал он. — Вы зря тратите время. Разве вы не знаете, что, как только ассирийцы завоюют Тир и Сидон, они вернутся сюда? Пусть лучше придет бог чумы и уничтожит их. — Мы трудимся не для них и не для себя, — ответил Илия. — Эта женщина трудится, чтобы показать ребенку, что все еще впереди. А я — для того чтобы показать, что прошлого больше нет.

— Пророк не угрожает больше великой царевне Тирской: какое чудо! Иезавель будет править в Израиле до конца своих дней. Если ассирийцы не проявят великодушия к побежденным, для нас там найдется пристанище.

Илия ничего не сказал. Имя, прежде вызывавшее в нем столько ненависти, звучало сейчас как-то отдаленно. — Так или иначе, Акбар будет восстановлен, — упорно твердил старик. — Место для возведения города выбирают боги, и они не забудут об Акбаре. А мы можем оставить эту работу для следующих поколений.

— Да, можем. Но не оставим.

Илия повернулся к старику спиной, положив конец разговору.

Женщина, Илия и мальчик ночевали под открытым небом. Женщина обняла мальчика и услышала, как от голода у него урчит в животе. Она решила дать ему немного еды, но тут же передумала. Телесная усталость в самом деле ослабляет душевную боль, и этому мальчику, который, похоже, очень много страдал, нужно было чем-то заняться. Возможно, голод заставит его трудиться.

На следующий день Илия и женщина снова принялись за работу. Старик, приходивший накануне вечером, опять подошел к ним.

— Мне нечем заняться. Я мог бы помочь вам, — сказал он. — Но я слишком слаб, чтобы носить на себе тела умерших. — Тогда собирай кирпичи и щепки. Выметай золу. Старик принялся делать то, что ему сказали.

Когда солнце достигло зенита, Илия, обессиленный, опустился на землю. Он знал, что ангел по-прежнему рядом с ним, но он больше не услышит его. «Да и к чему мне это? Ангел не смог помочь мне, когда я ждал помощи, а теперь мне не нужны его советы. Главное — навести в этом городе порядок и показать Богу, что я способен Ему противостоять. Затем я могу уйти, куда пожелаю». Иерусалим был не очень далеко — всего семь дней пешего хода. Путь не был трудным, но ведь на родине его считали предателем. Может быть, лучше отправиться в Дамаск или найти место писца в одном из греческих городов.