Арвендейл - Злотников Роман Валерьевич. Страница 58

Идш подсуетился и надыбал где-то бродячий оркестрик из шести музыкантов, поэтому в таверну этим вечером набилась куча народу. Сначала народ заходил в «Дубовый лист», привлеченный звуками музыки. А уж затем доброхоты из завсегдатаев сообщали вновь прибывшим, что «та самая», которую уже неделю разыскивал по всей столице молодой, но уже успевший прославиться десятник из сотни Даргола, наконец-таки отыскалась. «Вон, вон она, за тем столом… вишь как глазки-то блестят!» Народ вглядывался и… одобрительно кивал. Не то чтобы она была так уж красива, скорее мила… но было в ней нечто такое… ради чего мужики бросаются в огонь или… с улыбкой на лице идут выносить мусор и вешать постиранное белье.

Из таверны они выбрались далеко за полночь. Трой даже не надеялся… но Ликкета сама взяла его под руку, и они двинулись переулками в сторону дворца. Некоторое время они шли по улицам, мило разговаривая о том, о сем. Вернее, говорила в основном Ликкета, похоже, подобные посиделки были для нее в новинку и она была переполнена впечатлениями. В то же время ее речь никак нельзя было назвать восторженным щебетанием. Трой же больше молчал и глупо улыбался…

Неожиданно Ликкета умолкла и некоторое время шла, не говоря ни слова и лишь изредка бросая на Троя задумчивый взгляд. Молодой десятник забеспокоился. Похоже, он сделал что-то не так, не сумел поддержать разговор, но, как назло, ничего путного на ум не приходило. Ну не будешь же с юной девушкой беседовать о достоинствах сапог из шкуры брага или обсуждать преимущества «радужной» заточки лезвия меча перед «скосовой»? Однако Ликкета сама пришла ему на помощь.

— Да-а-а, десятник Трой, сегодня вы удивили меня, пожалуй, даже больше, чем при первой нашей встрече…

Трой настороженно подобрался. Удивить — еще не значит понравиться… Но, как оказалось, Ликкета не имела в виду ничего плохого.

— Подумать только, — все так же задумчиво продолжала она, — в одном десятке служат люди, гном, эльф и, — тут она хмыкнула и удивленно покачала головой, — даже идш! А как вам удалось убедить Даргола принять идша на службу?

Трой засмущался:

— Да я… это, и не убеждал никого… Просто сказал, что идш просится к нам в десяток… А сотник покачал головой и сказал: «Когда его начнут лупить всей сотней — подставишь и свою спину».

Ликкета удивленно посмотрела на Троя и весело рассмеялась.

— Вот уж не подозревала, что у Даргола есть чувство юмора…

В этих словах была некая неправильность, что-то такое, что резануло Троя по ушам, но что он не успел понять… Потому что в ближайшем переулке метнулась чья-то тень.

— Интересно, а как вы все уживаетесь?

Трой, не отрывая напряженного взгляда от приближающегося темного зева переулка, незаметно ухватил за рукоятку свой радаганский нож и осторожно вытащил его из ножен.

— Так это… гном с идшем и не уживаются. Всю дорогу ругаются… а как распалятся, так идш гнома начинает звать пустоголовым каменным грызом, а гном идша бестолковым волосатым… кхм… прошу прощения, хреном.

Ликкета несколько мгновений переваривала услышанное, а потом громко расхохоталась:

— Но ведь пока на идша никто не пытался, как это говорят, наехать, а? — заговорила она, посерьезнев.

Трой от удивления даже забыл про переулок:

— То есть как это наехать? На кого? На нашего побратима?

Тут настал момент удивляться Ликкете.

— Идш — ваш побратим?

Трой кивнул:

— Ну да. Сначала-то все как-то само собой получилось. Ну, когда мы побратались… А потом уже вроде как традиция. Ежели я кого в десяток беру, он тут же нашим побратимом и становится.

Ликкета некоторое время шла молча, очевидно размышляя над тем, что услышала.

— Так все они не только ТВОИ побратимы, но и друг с другом?

— Ну да.

— И гном с эльфом тоже?

— Ну! — снова кивнул Трой и тихо шепнул: — Погоди-ка, я сейчас его…

Он успел замахнуться, но когда рука готова уже была метнуться вперед, посылая тяжелый, мощнее кинжала, радаганский нож прямо в тускло обозначившийся силуэт, Ликкета, подпрыгнув, вцепилась ему в плечо и закричала:

— Не надо!

Трой еле успел стиснуть пальцы, не выпуская клинок, уже готовый радостно устремиться к телу врага, и пробормотал:

— Он за нами, почитай, от самой таверны идет.

— Да, я знаю. — Ликкета шумно выдохнула. — Это мой… — она запнулась, — мой племянник. После того случая… дядюшка с отцом решили, что мне не стоит разгуливать по ночным улицам в одиночку. Так что теперь, когда мне предстоит поздно возвращаться домой, Левкад сопровождает меня до дворца.

Троя болезненно кольнуло в сердце. Оказывается, у Ликкеты есть штатный защитник, а ведь он сам претендовал на это место…

— Левкад, — Ликкета повернулась к фигуре в темном плаще, выступившей из густого сумрака, — как видишь, сегодня у меня есть сопровождающий. Так что можешь спокойно отправляться домой.

Тот, кого назвали Левкадом, молча поклонился и растворился в сумраке переулка…

На следующее утро Трой проснулся совершенно счастливым. Кубарем скатившись по лестнице, он выскочил на задний двор таверны, подбежал к коновязи, запрыгнул на нее, сделал стойку на вытянутых руках, несколько раз отжался ногами вверх и соскочил на землю, кувыркнувшись в воздухе.

— Да уж, ТАКОГО способа сбросить любовное томление я еще не встречал.

Трой резко обернулся.

В дверях конюшни стоял гном и с усмешкой смотрел на него. Трой смутился.

— Да я… это…

Гном махнул рукой:

— Ладно уж, вон, иди окатись из бадьи. — Он повернулся и скрылся в конюшне. Трой еще минутку постоял, глядя на ворота конюшни, потом подошел к колодцу и, подхватив бадью, полную ледяной воды, опрокинул на себя. Этого ему показалось мало, и он еще два раза, работая воротом, вытаскивал бадью и поливал себя водой.

После завтрака гном подошел к нему:

— Десятник, надо бы дойти до сотника.

— Это зачем?

Гном ухмыльнулся:

— Да ты, похоже, забыл. Нам предстоит рейд.

— Так это же еще через две недели!

Гном воздел глаза к потолку:

— О боги, ну почему, когда вы одаряете людей любовью, взамен забираете разум? Очнись, десятник, Даргол, конечно, говорил о двух неделях, но после того разговора уже прошло двенадцать дней.

Трой помрачнел:

— Мы договорились с Ликкетой встретиться через неделю, на празднике Тригана-святителя.

Гном покачал головой и неожиданно сказал:

— Я бы на твоем месте не строил далеко идущих планов.

— Почему это?

Гном пожал плечами:

— Нет, погулять там, потискаться вам никто не помешает… ежели тоже чего там сладится — опять же, все в ваших руках, а вот насчет семьи… я бы не сильно рассчитывал.

— Почему?

Гном тяжело вздохнул:

— Трой, чем ты слушал?

— Чего?

— Ты что, не слышал, она рассказывала, что ее отец — из знатных, а сама она служит в свите у принцессы Лиддит. — Гном покачал головой. — Охоньки… и что в мире творится?

Трой вспомнил суровую принцессу в сверкающих доспехах на белоснежном эльфийском скакуне и невольно поежился. Не хотел бы он постоянно торчать рядом с такой воительницей. Бедная Ликкета…

— Нет, ты не только поглупел, но и оглох! — рявкнул Гмалин. — Ты что, не слышишь, что я тебе говорю?

— Что? — очнулся Трой.

— А то, что она — дворянка, а ты — простолюдин.

— И что?

— А то, — чуть спокойнее продолжил гном, — что у вас нет никаких шансов.

— То есть?

— Ну, не получится у вас ничего.

— Это почему же?

— А вот поэтому и не получится, — угрюмо сказал гном. — Порядки у вас, у людей, такие.

Трой немного помолчал, раздумывая.

— То есть ты хочешь сказать, что, ежели я простолюдин, ей за меня никак нельзя? — проговорил он наконец.

Гном утвердительно мотнул головой. Трой вновь наморщил лоб:

— А ежели…

— Да пойми ты, дурья башка, может быть, у вас все действительно по-серьезному закрутится, да только радости от этого ни тебе, ни ей не будет. Ну, сладится у вас, ну, согласится она за тебя пойти, ну, даже найдем мы какого священника, что обряд для вас проведет, и что? Согласно Имперскому уложению она тут же лишится дворянства, а значит, ее сразу же вышибут из дворца, от нее отречется семья, с ней перестанут разговаривать ее подруги, друзья, сродственники… ты сам для нее такого хочешь?