Кот, который был почтмейстером - Браун Лилиан Джексон. Страница 27

– Шампанское, мадам, – чуть ли не пропел Ланспик, – и виноградный сок.

Пенелопа смутилась, быстро взглянула на брата и выбрала безалкогольный напиток.

– Есть и смешанные напитки, – подсказал Квиллер.

– Считаю, нам подвернулся подходящий повод выпить шампанского, – заявил Александр. – Сегодня здесь делается история. Как мы знаем, это первый торжественный обед в доме Клингеншоенов за всё время его существования.

– Клингеншоены никогда не принимали активного участия в общественной жизни Пикакса, – подняв брови, объяснила его сестра.

Гости прогуливались, обмениваясь замечаниями по поводу размеров каучуконосов, восхищаясь кошками, тихонько переговариваясь.

– Привет, Коко, – храбро обратился Роджер к коту, но тот не обратил на него внимания. Коко и Юм-Юм, жадно принюхиваясь и негромко фыркая, без устали ходили кругами возле Пенелопы.

Почётный гость поддразнивал Шарон, потешаясь над местным аэропортом.

– Не смейтесь, мистер Райкер. Моя бабушка приехала сюда в фургоне всего каких-то семьдесят пять лет назад. На нашей ферме не было электричества до тысяча девятьсот тридцать седьмого года.

Джуниору Райкер сказал:

– Вы, должно быть, самый молодой редактор в мире,

– Я начал сверху, но стремлюсь попасть вниз. Мечтаю стать переписчиком в «Дневном прибое».

– Литобработчиком, – поправил Райкер. По сигналу хозяйки вечера дворецкий принёс поднос с конвертами для мужчин – в них содержались имена женщин, которых они должны будут сопровождать в столовую.

– Обед подан! – объявил дворецкий.

Музыканты заиграли венский вальс, и гости попарно прошествовали в столовую.

Никто не заметил, что сзади, гордо подняв хвосты, выступают Коко и Юм-Юм.

Пенелопа, сопровождаемая Квиллером, шепнула ему:

– Простите, что вчера была резка с вами. Я получила плохие новости, хотя это меня и не извиняет. Мой брат не видит причин, по которым учреждение стипендии Тиффани Троттер могли бы неправильно воспринять.

Распахнулись двери столовой, и все слегка онемели, сраженные открывшейся взору картиной. Пятнадцать восковых свечей горели в серебряных канделябрах и ещё двадцать четыре электрические – в подсвечниках из оленьих рогов. И всё это на фоне резных панелей и бархатных драпировок. Раздались восторженные восклицания. Затем гости почувствовали запах фазаньего паштета, а Квиллер уголком глаза заметил, как два коричневых хвоста исчезли под краем белоснежной дамастовой скатерти. Он сел во главе стола. Справа расположилась Пенелопа, слева – Аманда. Квиллер кратко рассказал об инциденте с собакой Флагштока и о своём решении подать жалобу в суд.

Аманда поддержала его:

– Наконец-то нашёлся человек, способный прижать этого чокнутого. Если бы наш мэр не был ослом, он не позволил бы Флагштоку зайти так далеко.

Пенелопа перевела разговор на более приятную тему:

– Все необычайно обрадованы тем, мистер Квиллер, что вы дарите этот дом городу в качестве музея.

– Город не оценит вашего подарка, – возразила Аманда. – Подсчитают, во что обходится отопление, электричество, и продадут его под меблированные комнаты.

Квиллеру показалось, что на другом конце стола разговор вёлся более искусно и тонко. Прислушавшись, он понял, что Райкер рассказывал газетные истории, Александр описывал общественную жизнь Вашингтона, Мелинда повествовала о своём пребывании в Париже, а Шарон и Милдред смеялись над наивными туристами в Мусвилле.

Сиамцы всё ещё сидели под столом. Юм-Юм искала подходящие шнурки, чтобы развязать их, а Коко, поглощенный какой-то мыслью, прислушивался к голосам гостей.

К тому времени, когда подали крокеты из лососины, хозяин обнаружил, что стало довольно трудно поддерживать разговор. Джуниор, казалось, онемел от благоговейного страха: без сомнения, он никогда не видел такой сервировки и не ел паштета из фазана. Роджер ушёл в свои мысли. Пенелопа была чем-то озабочена, высказывая осторожные замечания, и не пила вино. Что же касается молчавшей Аманды, то казалось, она вот-вот уснёт.

Мелодии вальсов, доносившиеся из холла, действовали подобно снотворному. Квиллер пожалел, что музыканты не играют Моцарта или Боккерини. И лишь ближайшие соседи Мелинды были приятно оживлены.

Квиллер пытался предложить то одну, то другую тему для разговора.

– В приёмник Берна вмонтирован кассетный магнитофон, которым можно управлять на расстоянии. Есть даже интерком… Я предпочитаю ездить на старом велосипеде по шоссе «Скатертью дорога»… Оно ровное, движения мало, и эта жуткая шахта «Бакшот»… Ты много знаешь об истории шахт, Роджер. Какими были остальные девять?

Роджер поморгал глазами и еле слышно произнёс:

– Ну… была шахта «Гудвинтер», «Большая Б.», «Димсдейл»…

– И «Мусджо», – отозвалась его жена с дальнего конца стола.

– «Мусджо», «Блэк крик». Сколько это?

– Только шесть, дорогой.

– Ну… ещё «Хони Хилл»… Я упоминал «Олд глори»?

– Не забудь «Смитс фолли», дорогой.

– «Смитс фолли». Вот! – облегчённо закончил он. Квиллер стал считать по пальцам:

– Включая «Бакшот» всего лишь девять.

– Он забыл шахту «Три сосны», – подсказала Шарон. – Ту самую, где произошёл большой обвал несколько лет назад. Даже «Дневной прибой» писал об этом.

«Ф-ф-фу!» – раздалось под столом.

Когда подали барашка, Пенелопа спросила:

– Вы пишете что-нибудь?

– Только письма. У меня огромная почта.

– Как я понимаю, вы лично отвечаете на каждое письмо, и притом самым изящным образом. Это прелестно.

Квиллер уловил знакомое ёканье под столом и понадеялся, что Коко так выражает своё мнение по поводу разговора, а не собирается броситься на туфли Пенелопы. Он также слышал, как Милдред рассказывала Александру о своей талантливой ученице, которая, ни с кем не попрощавшись, уехала из города.

– Очень жаль, – говорила она, – что бедняжка вышла из бедной семьи, а могла бы учиться в колледже и достичь определенных успехов.

Александр авторитетно заявил:

– Каждый год многие молодые женщины, спасаясь бегством от нудного существования, перебираются из маленьких городков в мегаполисы, где, освоившись, достигают иногда завидного положения. Мы теряем таланты, потому что не способны поддержать их, помочь развить способности и как следует вознаградить.

«Ф-ф-фу», – донеслось из-под стола.

– Очень плохо, – произнесла Милдред, – что мы не можем ничего сделать для художников, а только поддерживаем фермеров.

Когда принесли салат, Квиллер ещё раз попытался оживить разговор за столом и с облегчением вздохнул, лишь когда подали бисквит с лесной малиной и сливками. Он встал и произнёс речь:

– Дамы и господа, за столом отсутствует важная персона, у которой много обязанностей: она ведёт этот дом, курирует коллекцию, занимается оценкой предметов старины. И никто не может с большим основанием претендовать на звание шеф-повара. Мы обязаны поблагодарить Айрис Кобб за тот обед, который вкушали сегодня. И я хотел бы попросить её присоединиться к нашему столу.

Раздался одобрительный шум. Квиллер прошёл на кухню и вернулся со смущенной домоправительницей. Грянули аплодисменты, когда он поднёс стул и усадил миссис Кобб между собой и Пенелопой, которая напряглась и неестественно выпрямилась.

За кофе и ликерами сонные гости Квиллера начали оживать.

Несколько человек принялись обсуждать портрет молодой женщины с осиной талией в турнюре, написанный в 1880 году.

– Она была танцовщицей, прежде чем вышла замуж, – пояснила Аманда. – Обратите внимание, какой у неё вызывающий взгляд.

– Давайте послушаем какую-нибудь историю. Роджер, расскажите о «К. салуне», – попросил Джуниор.

Роджер мгновенно излечился от своего недомогания.

– Думаете, я смогу?

– Почему нет?

– Давай, Роджер!

– Хорошо, дело было так… И это правда. Одним из постоянных посетителей «К. салуна» был шахтер по имени Гарри. И случилось так, что он напился до смерти. Его отвезли в магазин мебели, который одновременно служил и похоронным бюро. Но его приятели решили, что он должен в последний раз побывать в своём любимом баре. Они вытащили его из магазина, положили на сани – дело происходило в середине зимы – и двинулись в «К. салун». Они поставили Гарри возле бара, и все товарищи выразили ему своё уважение, а заодно соболезнования. Наконец в три часа утра друзья Гарри положили его снова на сани и подстегнули лошадей. Они пели, веселились и не заметили, как тело соскользнуло с саней. Когда приехали в магазин, обнаружилось, что Гарри нет! Всю оставшуюся ночь они искали, но так и не нашли его, потому что шёл снег…