Бойцы с окраины Галактики - Злотников Роман Валерьевич. Страница 45

— О леди, вы уже очнулись?

Эсмиель открыла глаза. Над ней склонился лорд-наследник дома Эомиренов.

Несколько мгновений он рассматривал ее с явно видимым удовольствием, а потом снова заговорил:

— Я чувствую, вам страшно и одиноко, леди. — Он дурашливо покачал головой. — Не волнуйтесь. Я позаботился о том, чтобы рядом с вами были знакомые лица. — И он, протянув руку, схватил ее за волосы и приподнял ей голову, развернув в сторону дальней стены. Только в этот момент девушка осознала, что ее руки и ноги стянуты силовыми путами, но в следующую секунду ей стало не до того. В углу, скрючившись, лежал варвар, опутанный такими же силовыми путами, его голова была вся в крови, а сам он был без сознания. Но это было еще не все. У самых дверей два крепких мордоворота держали обмякшее тело верного Смея, руки которого были стянуты силовыми наручниками. Девушка сдавленно вскрикнула. Эоменик с довольной ухмылкой сказал:

— Ну что ж, все действующие лица выведены на сцену. Хотите знать либретто нашего балета? Тем более что все произошедшее здесь завтра появится на страницах самых популярных серверов для мужчин и станет достоянием миллионов. — И, не дожидаясь ответа, самодовольно продолжил:

— Сначала вашему верному псу вколют лошадиную дозу денгреона, потом вас обоих развяжут и оставят в этом помещении, а затем…

В этот момент раздался резкий хруст. Варвар в углу зашевелился и, повернув залитую кровью голову, разлепил губы. Все замерли. Лицо варвара почти мгновенно налилось кровью, приобретя почти синюшный оттенок.

— Убью…

Это слово было произнесено почти шепотом, но все находящиеся в комнате вдруг почувствовали, что их прошиб холодный пот. Эоменик вздрогнул и рефлекторно втянул голову в плечи, но тут же опомнился и, высокомерно вытянув шею, повернулся в сторону варвара. Тот был по-прежнему стянут путами, скрючен, но это, похоже, не имело для него особого значения. Его лицо больше не дергалось, а пылало в сумраке багровым огнем. Глаза же горели жаждой убивать. Лорд-наследник дома Эомиренов несколько мгновений героически пытался выдержать этот взгляд, но потом отвернулся и, машинально вытерев мгновенно вспотевший лоб, накинулся на стоящего рядом с испуганным видом Семинея:

— Ну чего уставился? Заткни рот этому животному.

Тот обиженно вскинулся, но, наткнувшись на бешеный взгляд Эоменика, счел за лучшее заткнуться и не перечить. Окинув варвара опасливым взглядом, он вытащил из поясной кобуры парализатор и, сдвинув рычажок на максимум, повернул ствол в его сторону и несколько раз нажал на спуск. Варвар дернулся и обмяк. Эсмиель вздрогнула и отчаянно взвизгнула:

— Что вы делаете?! Вы же убьете его…

— Молчи, дрянь!

От удара Эоменика ее голова резко отлетела назад, а на лопнувшей губе выступила кровь. Лорд-наследник брезгливо поморщился и, скривившись, вытер руку от капелек ее крови, а потом повернулся к туго связанному Смею.

— Ну что, пес? Что ты чувствуешь в момент исполнения своих самых заветных желаний? Ведь ты давно хотел воткнуть этой сучке! — Он хохотнул. — Как же ты мучился, когда вынужден был сдерживать свои животные чувства!

Тот молча буравил аристократа ненавидящим взглядом. Эоменик снова искривил губы в издевательской улыбке и, кивнув двум мордоворотам, произнес каким-то торжественным тоном:

— Развяжите его, но держите крепче. — Потом повернулся к Семинею и приказал: — Неси дозатор с денгреоном.

Смей дернулся и хрипло прорычал:

— Не-е-ет.

Но Эоменик только довольно осклабился. Эсмиель широко распахнула глаза и надсадно прошептала внезапно севшим голосом:

— Ты не посмеешь…

Лорд-наследник дома Эомиренов самодовольно усмехнулся:

— Не веришь? Что ж, похоже, ты будешь приятно удивлена. — Он растянул губы в гнусной усмешке. — Кроме того, буду рад тебе сообщить, что после твоего слуги с тобой поразвлекаются и эти кретины, — он кивнул в сторону своих подручных. — Могу тебя заверить, что без денгреона они будут не в пример более изобретательны.

От тона, каким это было сказано, девушка почувствовала озноб и, не в силах смириться с предстоящим, задергалась в своих путах. Но все было напрасно. В это мгновение появился Семиней. Он протянул дозатор своему господину и отвернулся, брезгливо поджав губы. Эоменик ухмыльнулся и, повернувшись к Смею, поднес микрораструб дозатора к яремной вене и… вздрогнул от резкого звука, раздавшегося из угла комнаты, где еще мгновение назад неподвижным бревном лежал варвар. Затем глаза старшего сына лорда Эомирена изумленно расширились. Варвар, несколько минут назад получивший чудовищный парализационный заряд, не только не был парализован, но и… каким-то образом сумел разорвать мономерные силовые путы. Запястья, локти и лодыжки его были в крови, но свободны, а последняя оставшаяся целой нить, стягивающая колени, растянулась в его руках до прозрачного состояния и вот-вот готова была лопнуть. Эоменик мгновение изумленно пялился на эту картину, потом взвизгнул:

— Семиней!..

Но было уже поздно. Последняя нить с громким хлопком лопнула, и фигура варвара, еще мгновение назад скрючившаяся в углу комнаты, вдруг будто бы размазалась вдоль стены и исчезла. Первой с каким-то странным гулким звуком лопнула голова Семинея, уже почти успевшего извлечь из кобуры парализатор, затем настала очередь троих бандитов, которые, хрипя и судорожно вскинув руки к разбитым гортаням, медленно заваливались на спину, а потом пришел черед и Эоменика. Эсмиель оцепенело смотрела, как сбоку от маркиза выросла фигура в залитом кровью черном мундире, и в следующий момент голова маркиза, суетливо выставившего куда-то совершенно в другую сторону руку с кинжалом, резко дернулась назад и к плечу и с громким треском повисла. А потом в комнате установилась полная тишина. Варвар быстро повернул голову, окинув комнату взглядом бешено пылавших и сузившихся глаз, и, не обнаружив больше живых противников, расслабился и выпустил из рук тело Эоменика. Оно как-то странно упало вниз, будто из него исчезли все кости. Варвар повернулся к Эсмиель, и его лицо тут же приняло виноватое выражение:

— Прости, я…

Девушка судорожно сглотнула и захлопнула рот.

— Не-е-ет, ничего, просто… — она запнулась, не зная, как пояснить, — ну, я никогда не видела, как убивают людей. Я не представляла, что это может быть так, так… — И она замолчала. Варвар смущенно хмыкнул и потупился, как будто его похвалили за удачные стихи или прекрасный удар в боле. Потом спохватился и суетливо склонился над телом лорда-наследника, роясь по карманам в поисках кодировщика силовых пут. Эсмиель машинально посмотрела на его руки, заляпанные какими-то серыми клочками, и вдруг поняла, что это мозги Семинея. Девушка почувствовала, что ее сейчас вырвет. О темная бездна!

В это мгновение пол под ногами дрогнул, и в следующую секунду рухнула дальняя стена. Варвар подпрыгнул и резко развернулся, но сквозь тучу пыли уже лезли угловатые фигуры в громоздких бронекостюмах, поблескивающих сине-черными разводами цветов элитной спецкоманды департамента стратегических исследований. И Эсмиель вдруг отчетливо осознала, что означает этот факт. Она крепко зажмурила глаза и со стоном пробормотала:

— О темная бездна, как ОН мог?

Часть III

Земля

1

Лорд Эйзел вышел из кабины гравилифта, быстро пересек небольшую приемную, как обычно удостоив секретаря легким кивком, и, отворив левую половину высокой двустворчатой двери, вошел в свой кабинет. Два крупных гончих лиса, великолепные образчики благородной самтарайской породы, лежащие свернувшись кольцом у массивного, но скупо украшенного кресла, грациозно поднялись на ноги и с достоинством проследовали к хозяину. Лорд Эйзел потрепал их за холки, затворил за собой дверь и замер на пороге, окидывая стены кабинета внимательным взглядом. Закончив осмотр, он сделал лисам жест рукой, отправляя их на свое место, и, слегка расслабившись, шагнул вперед. Его кабинет отличался подчеркнутой убогостью обстановки. Многие находили в столь яром аскетизме некую манерность, другие просто считали, что он слегка не в себе, а среди молодых сотрудников департамента в ходу была несколько романтическая версия подобных наклонностей шефа, но основная причина аскетизма была чисто функциональной. Перед тем как он стал лордом-директором департамента стратегических исследований, император Эзарр за три года сменил на этом посту пятерых. Как минимум трое из них поплатились за длинный язык. А двое остальных за то, что сделали из этого выводы. Один вздумал использовать возможности своего департамента для того, чтобы оградить себя от любопытства императора, а другой просто начинал свой рабочий день с того, что, зайдя в кабинет, включал детектор. Как оказалось, это были не те выводы, которые одобрял император. На протяжении первых десяти лет службы император имел возможность знать о каждом его вздохе. Конечно, потом, постепенно, лорд Эйзел осторожно ликвидировал всех «жучков», поставленных, впрочем весьма неумело, личной охраной императора. Но все равно, несмотря на то что Эзарр уже несколько успокоился в отношении лорда-директора своего самого всемогущего департамента, в его кабинете время от времени появлялись новые устройства-шпионы. Эйзел, правда, подозревал, что это, скорее, была инициатива лорда Энтономаха, начальника личной охраны императора, но решил не рисковать. Если даже это и было так, то тот до самого конца так и промучился сомнениями — то ли лорд Эйзел действительно так истово лоялен императору, то ли он каким-то образом знает о «жучках», но предпочитает, не трогая их, блестяще исполнять эту роль. И хотя все говорило в пользу последнего предположения, лорд Энтономах никак не мог понять, что же за аппаратуру использует лорд Эйзел для обнаружения шпионских устройств. Это недоумение особенно явно проявило себя в последние месяцы жизни старого императора. Старина Энтономах не мог даже предположить, что основными устройствами, которые позволяли лорду-директору определять наличие и место расположения «жучков», были шерстинки лисьего меха. Одним из талантов, позволивших младшему сыну боковой линии побочной ветви одного из великих домов занять столь высокий пост, была невероятно цепкая память. И каждый раз, перед тем как покинуть кабинет, лорд Эйзел на несколько мгновений задерживался на пороге и, включив свет на полную мощность, окидывал кабинет внимательным взглядом, обращая особое внимание на группки шерстинок, находящиеся на уровне двух локтей от пола. Это было почти на ладонь выше лисьих холок, так что любое изменение отпечатавшегося в его мозгу рисунка рыжеватых шерстинок показывало, что в его отсутствие в кабинете кто-то был.