Бойцы с окраины Галактики - Злотников Роман Валерьевич. Страница 49

Начальник академии и второй офицер, который за время разговора тоже не проронил ни слова, последовали за ним, а адмирал Эсмиер задержался и, повернувшись к гардемаринам, внимательно посмотрел на них. Потом покачал головой и также исчез за дверью. Несколько мгновений в пустом кабинете стояла тишина, потом вдруг Энтони расхохотался. Млокен-Стив недоуменно уставился на него:

— Ты что?

— Ох, не зря его называют старым лисом.

— Кого?

— Лорда Эйзела, — и Энтони кивнул в сторону закрывшейся двери кабинета.

Млокен-Стив все так же недоуменно уставился в ту же сторону, потом снова перевел взгляд на Энтони. Тот уже немного успокоился и насмешливо посмотрел на друга:

— Ты понял, чем был занят второй офицер?

— Нет.

— Он отслеживал наши ответы по полиграфу, или как там у них это называется. Старому лису не хватало информации, и он захотел лично припереться в академию, чтобы получить ее, так сказать, из первых рук. Нет, ну силен мужик. — Энтони уважительно покачал головой и двинулся в сторону двери. — Ладно, пошли. Мне кажется, что с Берсом будет все в порядке.

Они уже вышли из гравилифта и подходили к дверям своей комнаты, когда из-за спины Энтони раздался озадаченный голос Млокен-Стива:

— Слушай, а откуда ты все это знаешь?

Энтони остановился и, повернувшись, насмешливо посмотрел на друга:

— Угадай с трех раз.

Следующие несколько дней прошли в напряженном ожидании. Через два дня после посещения академии лордом-директором департамента стратегических исследований танакийцев погрузили на орбитальный «шаттл» и отправили на орбитальную крепость Тенсор, висящую на геостационарной орбите прямо над столицей. Но там все и застряли. Танакийцев поселили в отдельном блоке, в который был полностью запрещен доступ гарнизона, кроме узкого круга высшего командования. Сначала это вызвало некоторое озлобление, на землян стали бросать косые взгляды, никому не нравилось, что гардемаринов флота его величества так ограничивают в правах из-за какого-то варвара. Но довольно быстро выяснилось, что гарнизон станции укомплектован ярыми болельщиками бола, которым снобизм «академиков» уже успел набить изрядную оскомину. И младший состав гарнизона проявил блестящую изобретательность, стараясь донести до танакийцев свой восторг. Так что раздражение по отношению к землянам мгновенно сменилось привычным восторгом. Но тем было не до этого. О Берсе по-прежнему не было никаких известий.

Однажды утром их вызвал адмирал Эсмиер. Когда за посыльным, который сообщил об этом, захлопнулась дверь, Энтони откинулся на спинку диванчика, на котором сидел, и удовлетворенно сказал:

— Что ж, это только подтверждает мои предположения.

— Почему?

Энтони покачал головой, будто удивляясь недогадливости друга:

— Причины, по которым начальника школы так долго держат вдали от вверенного ему учебного заведения, должны быть достаточно вескими. Я не говорю о том, что здесь уже вторую неделю торчат без дела два десятка курсантов, половина из которых с выпускного курса.

Млокен-Стив напряженно размышлял над его словами, потом пробурчал:

— Ну тебя, с твоими загадками. — Он некоторое время помолчал, потом спросил: — Слушай, а кем ты был в Защите?

Энтони усмехнулся:

— Капелланом. — И, поднявшись на ноги, двинулся в сторону двери, бросив через плечо: — Пошли. Несмотря ни на что, не стоит заставлять адмирала ждать слишком долго.

Когда он стояли на площадке гравилифта, Млокен-Стив задумчиво произнес:

— Странно…

Энтони молча смотрел на него. Млокен-Стив продолжил:

— Мне казалось, что раньше ты был совсем не таким.

— А каким?

Млокен-Стив пожал плечами и усмехнулся:

— Ну, раньше ты был с адмиралом гораздо более почтительным.

— Вот уж нет. — Энтони улыбнулся. — Просто раньше я старался быть более… незаметным, а теперь в этом нет ну абсолютно никакой необходимости.

— Мы все старались быть незаметными, — возразил Млокен-Стив, на что Энтони ответил жутко ехидным голосом:

— Ага, особенно вы с Берсом.

С этими словами он вышел из гравилифта.

Кабинет, отведенный адмиралу, был даже немного больше того, который он оставил в школе. Адмирал был не один. Рядом с его столом в обширном кресле, обитом потертой кожей, сидел человек в рабочем комбинезоне с нашивками шлюп-коммандера. Адмирал молча выслушал доклад и, коснувшись сенсора, активизировал рядом со своим столом два силовых сиденья.

— Садитесь.

Земляне сели. Адмирал повернулся к шлюп-коммандеру:

— Знакомьтесь, шлюп-коммандер Сарайтай.

Шлюп-коммандер приподнялся и слегка наклонил голову жестом, в котором не только сквозило уважение к адмиралу, но и чувствовался некий налет высокомерия. Адмирал между тем продолжил:

— Под началом шлюп-коммандера состоит адмиралтейский курьер. — Он сделал паузу, бросив на Энтони многозначительный взгляд, и продолжил:

— Поскольку мы все равно застряли на некоторое время на этой орбите, я решил не терять времени и продолжить занятия. С завтрашнего дня вам предстоит начать тренировки в пилотировании адмиралтейского курьера. Этот тип корабля вам еще незнаком, — и он замолчал.

Энтони отреагировал с некоторой заминкой:

— Есть, лэр.

Адмирал кивнул:

— Шлюп-коммандер Сарайтай будет вашим инструктором.

— Да, лэр.

— О деталях договоритесь с инструктором, — и адмирал сделал жест, разрешающий им удалиться.

Они, трое, успели отойти от дверей кабинета адмирала шагов на двадцать, когда шлюп-коммандер остановился, и, прислонившись плечом к стене, достал коробку с курительными палочками и, сунув одну в рот, поднес открытый огонь к ее противоположному концу. Млокен-Стив уставился на него, вытаращив глаза.

Он впервые видел, как офицер флота травится этим дешевым наркотиком для простолюдинов. Сарайтай выпустил изо рта причудливый клуб дыма, напоминающий колечко, сплюнул сквозь зубы и небрежно бросил через плечо:

— Через час после подъема быть у седьмого швартовочного блока одиннадцатого причала. — После чего пошел вперед, не удостоив землян даже мимолетного взгляда.

Когда его несколько сутулая спина скрылась в проеме лифтовой шахты, Млокен-Стив недоуменно повернулся к Энтони:

— Что за странный тип?

Тот пожал плечами:

— Не удивлюсь, если они все такие.

— Кто?

— Пилоты курьеров.

Млокен-Стив помолчал пару минут, раздумывая над его словами, потом понял, что ничего не уяснил.

— Почему?

Энтони усмехнулся:

— Я вижу, ты ничего не знаешь об адмиралтейских курьерах?

Млокен-Стив разозлился:

— Слушай, ты, мистер Загадочность! Я уже устал от этого вороха неожиданностей, которые свалились на мою шею за последние полмесяца, а тут еще ты… Не надо доводить меня до белого каления, а то я, того и глядишь, стану берсерком похлеще Берса… — Тут до него дошел получившийся каламбурчик, и он сначала запнулся, потом несколько озадаченно посмотрел на ухмыляющегося Энтони, нахмурил брови, но не выдержал и тоже расхохотался.

Они прибыли на место за две минуты до назначенного времени и… полтора часа шатались по входной камере под бдительным оком непонятно почему находящегося здесь часового. Шлюп-коммандер появился внезапно. От него несло перегаром, густым запахом курительных палочек и дешевыми женскими духами. Он окинул гардемаринов мутноватым взглядом, рыгнул и буркнул:

— А, пришли, ну, давайте за мной. — После чего он двинулся к огромной рубчатой бронедвери, кивнув на ходу часовому.

Млокен-Стив проводил его ошарашенным взглядом и повернулся к Энтони.

Тот усмехнулся:

— Пошли, нас пригласили.

Когда они переступили высокий комингс, Млокен-Стив пробурчал себе под нос:

— Я думаю, что с таким инструктором мы не слишком преуспеем.

— Ошибаешься, — живо отозвался Энтони и, поймав зло недоуменный взгляд Стива, сжалился над ним и пояснил: — Понимаешь, пилоты курьеров считаются лучшими пилотами флота. Элита.