Война - Злотников Роман Валерьевич. Страница 22

Как русские подводные лодки сумели пробраться в Кильскую бухту — для немцев осталось загадкой. Вернее, как именно пробрались — было ясно. Ближайшая база русских подводных сил находилась в Либаве, и конечно, русские подлодки имели шанс достигнуть

Кильской бухты и вернуться обратно: топлива пусть почти в обрез, но хватало. Однако эта операция должна была занять у них не менее десяти-двенадцати суток. И это только прийти, следуя ночью под дизелями, а днем погружаясь, дабы не быть замеченными, сделать свое дело и тут же уйти. А согласно русским же нормативам, автономность подводных лодок составляла от шести до десяти суток. Так что охрана водного района была нацелена в первую очередь на противодействие набегу эсминцев и крейсеров, и при некоторой осторожности у подлодок были неплохие шансы пробраться в Кильскую бухту, а при наличии большой наглости и недюжинного мастерства даже и подойти к устью Кильского канала. Русские продемонстрировали, что обладают и первым, и вторым… Не ясно было другое: как русские вообще решились на подобное и — главное — как они сумели все это организовать? Ведь одно то, что они потом двое суток гоняли по Кильской бухте немецкие пароходы, свидетельствовало, что русские как-то ухитрились значительно увеличить автономность своих подлодок. То, что для увеличения автономности достаточно забить все уголки и коридоры лодки провизией, поглотителями углекислого газа и канистрами с солярой, в голове у дисциплинированных немцев просто не укладывалось. Впрочем, о том, что столь точный удар, да еще почти на пределе дальности можно было нанести, только получив очень свежие и достоверные сведения о планировавшемся выходе кораблей, они догадались. Ведь уровень воды в Кильской бухте часто меняется — и существенно, до трех с лишним метров. Идеально высчитать глубины минных постановок, чтобы корабли с меньшей осадкой спокойно прошли над минными банками, а мины сработали бы только под линкорами-дредноутами, русские были способны, лишь располагая информацией о точном времени выхода кораблей из Вильгельмсхаффена и о текущей гидрографии бухты. Впрочем, сам факт, что русские подводные лодки чувствовали себя в Кильской бухте совершенно свободно, говорил о том, что у русского флота были морские карты ничуть не хуже тех, что находились в распоряжении самих немцев. Так что в главном штабе ВМС Германии началось тщательное расследование, парализовавшее его работу почти на три месяца.

В британском адмиралтействе победа русских подводников была встречена со сложными чувствами. С одной стороны, русские нанесли по немцам сильный удар, а с другой… Основу британской военно-морской мощи составляли дредноуты. А победа русских вроде как показывала, что у могучих и огромных дредноутов появилась дешевая альтернатива в виде столь громко заявивших о себе подводных лодок. Это что же, гигантские усилия всей промышленности Британских островов и огромные суммы потрачены зря?.. Большинство же простых англичан от этой победы русских пришли в полный восторг. Грозный немецкий флот, сумрачной тучей нависавший над Британией, жизненно зависящей от морской торговли, разом уменьшился на два дредноута. Отличная новость, джентльмены, отличная новость! Еще никогда на острове в адрес русского флота не звучали подобные слова. Причем они звучали как в парламенте, так и в пабах, что было куда более ценно.

По Германии же Кильская катастрофа, как стали называть эту победу русских подводников, ударила весьма ощутимо. Настолько, что Вильгельм II, неровно дышавший к своим «большим игрушкам» — дредноутам, сначала вообще запретил им выходить в море, «пока не будет устранена угроза нападения русских подводных лодок». Наш же Балтийский флот после этого решения кайзера развернулся в море по полной. В начале сентября флот в составе почти всей линейной эскадры из всех шести дредноутов и дивизиона четырех самых новых броненосцев при поддержке четырех броненосных крейсеров и шести дивизионов эсминцев совершил набег на Мемель, от которого не оставил камня на камне. После чего не ушел в свои порты, а сделал бросок к Готланду, где развернул настоящую охоту на шведские и немецкие суда, осуществлявшие поставки в германские порты на Балтике. Три дня два десятка эсминцев резвились между Готландом и шведским побережьем, в проливах между Готландом и островом Эланд, между Эландом и побережьем и в пятидесятимильной зоне от Готланда на восток (на большее просто не хватило сил). Немцы были вынуждены отреагировать. Ну так за эти три дня они потеряли почти сорок достаточно крупных транспортов! Шведских было захвачено еще пять, зато у шестнадцати конфискован груз, для чего их отправили под конвоем миноносцев в Рижский порт на разгрузку7.

Поскольку все перехваты осуществлялись исключительно миноносцами и легкими крейсерами, немцы сначала восприняли это как действия легких сил флота, вследствие чего для «наведения порядка» из Киля был отправлен отряд крейсеров во главе с броненосным крейсером «Фридрих Карл» при поддержке двух дивизионов «больших миноносцев» из Ростока и Данцига. Русские «grossen zerstorer» («большие эсминцы»), как немцы называли наши эсминцы двух последних проектов, они считали сильными противниками, поэтому, помимо «Фридриха Карла», отряд включал в себя еще шесть крейсеров.

Первая встреча с русскими эсминцами произошла на траверзе мыса Гоборг, южной оконечности острова Готланд, в девять часов утра 10 сентября. Русский эсминец, заметив приближающуюся немецкую эскадру, бросился наутек. Немцы прибавили паров и, развернувшись широкой сетью, чтобы подгрести под себя максимальное число русских кораблей, двинулись вдогонку. Русские же линейные силы, курсирующие экономическим ходом в сорока милях от Висбю, получив сообщение о приближении немецкой эскадры, начали быстро поднимать пары в остальных котлах, чтобы при необходимости иметь возможность дать полный ход. Кроме того, командующий Балтийским флотом адмирал фон Эссен начал стягивать к себе все легкие силы и крейсера. Около полудня линейные силы разделились и шесть более скоростных дредноутов приняли ближе к побережью Швеции, дабы отрезать немецкой эскадре дорогу на юг. В четыре часа дня ловушка для немцев захлопнулась.

Превосходство русских сил было подавляющим, но немецкие моряки показали себя профессионалами и мужественными бойцами. В завязавшемся двухдневном маневренном сражении мы потеряли два эсминца, а один из лидеров, крейсер-пятитысячник «Либа-ва», был поврежден настолько, что его пришлось срочно загонять в бухту Кальмар и сутки ремонтировать, иначе он не вынес бы перехода через Балтику. От немецкой эскадры к исходу 10 сентября на плаву остались донельзя избитый легкий крейсер «Магдебург», сумевший прорваться в Стокгольм, где и он был интернирован, и пара тоже находящихся на последнем издыхании «больших миноносцев», ухитрившихся ночью под самым берегом проскользнуть в Ве-стервик. Остальные оказались на дне морском.

В России это было представлено как невероятная победа, хотя Эссену и пеняли на то, как можно было при таком превосходстве сил понести потери. Но я мгновенно пресек все проявления недовольства. Более того, пользуясь тем, что самую громкую победу над немецким флотом одержал адмирал с немецкой фамилией, а фон Ранненкампф блестяще разгромил австрияков, я сумел быстро задавить начавшийся было ропот в адрес «русских немцев», а также громкие требования переименовать столицу империи из «не-мецкозвучащего» Санкт-Петербурга в «истинно русский» Петроград. Во всех русских газетах было опубликовано мое обращение к народу, в котором утверждалось: «Как царь Петр город назвал — так ему впредь и называться! А насчет «русских немцев» — ежели все русские так врагов России громить будут, как они, мы войну к зиме закончим! Но я, к сожалению, быстрого окончания войны пока не вижу. Силен германец, и воевать нам придется долго. Несколько лет. А потому всем нам — от самого бедного крестьянина до самого богатого промышленника — требуется затянуть пояса и работать на будущую победу. Работать так, как мы ранее никогда не работали. Чтобы не только победу одержать, но и как можно большее число русских людей сберечь. Всем потрудиться придется. Бабы к плугу и станку встанут. Молодые девицы в госпиталя пойдут и к чертежным доскам. Дети в свободное от школы время на себя обихаживание хозяйства должны взять, дабы взрослым время на работу для победы и сбережения русских жизней сохранить. А коли чем еще помочь смогут — так и тем заняться. Ну а русскому предпринимательству тоже стране послужить придется полной мерой. И потому я предлагаю создать особый «Русский военный сбор», в котором собирать пожертвования предпринимателей на войну». А самым главным фигурантам было еще и в личных беседах прямо указано, что степень финансового участия в данном «Сборе» будет строго учитываться при распределении военных заказов. В результате объем внебюджетного фонда уже к декабрю перевалил отметку сто миллионов рублей и не переставал расти.