Война - Злотников Роман Валерьевич. Страница 34

Ну а для меня 1915 год закончился знаковой встречей с человеком, с которым я всегда мечтал познакомиться. С Антони Гауди. Великий архитектор принял мое приглашение и согласился посетить Санкт-Петербург. Его привез в Россию русский крейсер из состава Северного флота, а до столицы он добрался но железной дороге из Романова-на-Мурмане. О чем мы говорили с Гауди? Да о будущем. О том, каким станет мир после войны. Ибо да, я уже успокоился и считал, что на этот раз войну мы выиграем. Непременно.

Так что, хотя этот год был доя нас в основном не слишком удачным, мы пережили его без катастрофических потерь, которые обрушились на нас в той истории, что здесь знал только я. Там-то наш фронт к концу 1915 года проходил где-то в районе Ровно, Пин-ска, Барановичей и Риги. Здесь же немцам не удалось выбить нас даже за пределы Царства Польского, а на австрийском направлении наш фронт стабилизировался примерно на том же уровне, где он находился в момент максимального продвижения русских войск осенью 1914 года. В общем, все было не зря…

Глава 7

Значит, у вас нет агентов в этом Магнитогорске?

— Никак нет, герр генерал! — Вальтер Николаи*, начальник отдела III В, вытянулся во фронт и щелкнул каблуками.

•Вальтер Николаи (1873-1947) — немецкий офицер, один из легендарных разведчиков мира. С 1906-го сотрудник, а с 1913 г. начальник отдела III В военной разведки кайзеровской Германии. В 1906 г. стал начальником разведывательного пункта в Кенигсберге и превратил его в главный форпост и рассадник шпионажа против России. Прекрасно владел русским языком.

Начальник полевого Генерального штаба генерал Эрих фон Фалькенхайн был из истых пруссаков, поэтому при общении с ним было полезно даже слегка и перегнуть палку. Тем более что эта война складывалась для Николаи не слишком удачно. Из основных направлений его работы наиболее успешным можно было считать французское — оттуда информация, пусть нечасто и весьма скудно, но все-таки поступала. С английским дело обстояло гораздо хуже — по существу, никаких серьезных агентов у Николаи там не было. А вот русское… Если уж быть до конца откровенным, то Николаи взлетел на нынешний пост именно благодаря тому, что, будучи руководителем разведывательного бюро в Кенигсберге, сумел развернуть целую сеть агентов в России и одна из его агентесс — Мария Соррель — сделалась любовницей русского генерала Ранненкампфа, командующего Виленским военным округом. Так что информация из России лилась рекой. Однако стоило начаться войне, выяснилось, что та сеть, созданием которой он так гордился и которая приносила немецкому Генеральному штабу столько сведений, почти на девяносто процентов работает вхолостую. Нет, информация продолжала поступать в изобилии, но была крайне противоречива и, как обнаружилось позже, на девять десятых недостоверна. А когда взялись анализировать ту ее часть, что была добыта до начала войны, оказалось, что уровень ее недостоверности еще выше. Так, уже после начала войны стало ясно, что и мобилизационные возможности, и боеспособность русской армии были изрядно преуменьшены. Впрочем, намек на то, что полные яда статьи прогрессивных журналистов, коррелирующие с потоком обращений к Николаю II от ветеранов и действующих офицеров русской армии с требованиями, слезными просьбами и воплями души остановить «развал и разрушение» армии, мягко говоря, не слишком соответствуют реальной картине, Николаи получил еще за год до войны, когда прочитал доклад одного из агентов о результатах полковых учений обычного полка Виленского военного округа. Это произошло через полгода после того, как майору дали нынешнее назначение. Он тогда как раз решительно приступил к реорганизации своей службы и за административной работой немного упустил аналитическую. К тому же пришлось спешно налаживать сеть против Франции — на том направлении был полный завал. На русском же, казалось, все в полном порядке. Даже тот шок, который испытал германский Генеральный штаб, когда в 1912 году выяснилось, что реальная численность русской армии за год выросла почти в два раза, не смог сильно насторожить Николаи. Ибо стало известно, что существенная часть личного состава была призвана на довольно короткий срок — от десяти недель до шести месяцев. До влезшего в армейские дела, как слон в посудную лавку, великого князя Алексея Александровича, похоже, наконец-то дошло, что армия без подготовленных резервов — лишь тень настоящей армии, и он принялся их спешно готовить. Но любому кадровому офицеру было ясно, что подготовить качественные резервы за столь малый срок совершенно невозможно. Так что эти отчаянные усилия русских не вызвали в немецком Генеральном штабе особенной тревоги… Однако, разобрав первые завалы, назначив на ключевые посты надежных людей и поставив им задачи, Николаи затребовал себе все накопившиеся доклады, в первую очередь, естественно, поступившие с его старого кенигсбергского разведывательного пункта, и среди других бумаг наткнулся и на этот доклад. Он помнил, как сначала просто отложил его в стопку уже прочитанных. Вроде бы доклад как доклад, ничего неожиданного, но что-то все-таки его в нем зацепило. Нечто такое, что он сам сразу не осознал. Просмотрев еще пару документов, Николаи вновь извлек тот доклад и прочитал его еще раз, уже более внимательно — Donner Wetter24, да что с ним не так-то?..

Вальтер положил листок на стол и разгладил его ладонью. Но ведь есть же что-то, что его цепляет, есть! Майор привык доверять своей интуиции, а сейчас она прямо-таки кричала о том, что он упускает нечто важное. Николаи нахмурился и еще раз изучил доклад агента, после чего на мгновение замер, а затем торопливо вскочил и бросился к сейфу. Достав оттуда карту примыкавших к Восточной Пруссии провинций Российской империи, склонился над ней и, заглядывая в доклад, отметил упомянутые там пункты. Вытащил из ящика стола курвиметр и, тщательно следуя изгибам отмеченных на картах дорог, вычислил расстояние, которое русский полк преодолел за время недельных учений. Вывел получившееся число и ошеломленно вытер покрывшийся испариной лоб. Да-а-а… это что же получается — русский полк на пике учений за три дня марша прошел около ста тридцати километров, причем в один из дней пройденное расстояние равнялось пятидесяти километрам?! Но… Николаи шумно выдохнул и рванул воротничок мундира. Donner Wetter, это невозможно! Этого просто не может быть! Майор неплохо знал части и соединения Виленского военного округа — в конце концов, этот регион до перевода в Берлин был его зоной ответственности. О том, что упомянутый полк — вполне себе средняя часть, даже ближе к концу списка по уроню подготовки, майор тоже был осведомлен. А тут такое…

Люди, не имеющие отношения к армии, часто выводят преставление о ее силе из каких-нибудь отдельных, но очень грозно звучащих показателей — дальнобойности и скорострельности оружия, насыщенности оным подразделений и частей, формальных показателей уровня подготовки личного состава, то есть, скажем, средней оценки за выполнение упражнений по огневой подготовке и так далее. Но эти показатели, при всей собственной важности, на деле весьма неполны и потому дают слабое представление о действительной силе подразделения и части. То есть у части могут быть чрезвычайно высокие оценки по всем формальным показателям, отлично оформленная документация, полнокомплектное и содержащееся в идеальном порядке вооружение и снаряжение, ее солдаты могут иметь бравый и подтянутый вид, но сама часть при этом будет являться совершенно небоеспособной. С таким майор не раз сталкивался, например, в турецкой армии, когда был там в командировке… Иное дело — марш. Здесь в первую очередь проверяются не столько формальные показатели, сколько общий уровень организации частей и подразделений, их управляемость, эффективность, слаженность действий и многое-многое другое. Высокая скорость марша и быстрый переход от собственно передвижения к исполнению учебно-боевых задач, вытекающий из доклада агента, в котором было указано, что уже через час после прибытия в район сосредоточения подразделения полка приступили к их отработке, показывали, что полк — единый организм. Что все его подразделения, от которых зависит эффективность полка в боевой обстановке, даже если они сами не являются боевыми, способны функционировать не только в месте постоянной дислокации, но и на марше, и в поле. Горячая пища поступает своевременно и в полном объеме. Ремонт обуви, снаряжения и повозок, ковка лошадей осуществляются в сроки, обеспечивающие высокую скорость движения, и являются как для личного состава полка, так и для его командования делом известным и даже обыденным. Солдаты достаточно обучены, дисциплинированны и выносливы. Управляемость подразделений в условиях тяжелого марша никак не нарушена, следовательно, офицеры полка обладают и авторитетом, и достаточной физической подготовкой, чтобы выдерживать темп марша и не терять контроль над подчиненными…