Вселенная неудачников - Злотников Роман Валерьевич. Страница 33
– Тогда лезь.
– Еще один вопрос, – сказал я, смирившись с ролью груза. – А что будет с Кирой?
– Они ее не возьмут, – оптимистично заявил Сол, подумал несколько секунд и добавил: – По крайней мере живой.
Я так полагаю, что флаер, выбранный полковником Визерсом для тактического отступления в неизвестном мне направлении, был чем-то вроде машинки семейного типа, ибо багажное отделение у него оказалось вполне вместительное и, я бы даже сказал, комфортное.
Стенки обиты мягким материалом, дно тоже не самое жесткое, а пространства достаточно, чтобы периодически менять позу, и, хотя выпрямить ноги мне так и не удалось, судорог и онемения конечностей я все же избежал.
Полковник вел машину плавно, без экстремального маневрирования Киры, наверняка стараясь вписываться в общий поток транспорта и не привлекать к нам излишнего внимания. Лишь изредка флаер покачивало в поворотах, но неприятных ощущений это не вызывало. Я даже начал подумывать, а не стоит ли мне поспать до прибытия в пункт назначения и выяснения всех подробностей, но сна не было ни в одном глазу.
И тогда за неимением других занятий я стал думать.
Итак, полковник Визерс утверждает, что имел место побег из штаб-квартиры самой могущественной спецслужбы Демократического Альянса, и на данный момент у меня нет никаких оснований в это не верить.
Судя по увиденным во время побега спецэффектам, сие действо организовала тоже отнюдь не слабая группа товарищей, ибо им удалось задействовать не только дорогостоящее транспортное средство, но и устроить на мегаполис орбитальную атаку, которая была одновременно и частью плана по освобождению меня из застенков СБА, и нехилым отвлекающим маневром.
А полковник Визерс оказался двойным агентом, причем СБА была не основным его работодателем, ибо я сильно сомневаюсь, что завтра он сможет вернуться на работу как ни в чем не бывало.
Вопрос: сколько мне известно структур, способных противостоять СБА на таком уровне?
Ответ: только одна.
Военная разведка Кленнонской Империи. Однако далеко не факт, что список контор, способных устроить СБА веселую жизнь, исчерпывается одним этим пунктом.
Мне рассказали только о кленнонской военной разведке. Интересно, с какой целью велся этот рассказ? Чтобы морально подготовить меня к побегу или чтобы еще сильнее запудрить мозги?
Нет ответа.
Интересно, чего же во мне есть такого ценного, что целый полковник СБА, руководитель научного отдела, жертвует карьерой и рискует жизнью ради того, чтобы вытащить меня из своей же собственной организации?
И не менее интересно, на кого Визерс работает на самом деле и что будет со мной дальше. То, что маловероятная работа на должности штатного сотрудника СБА мне уже не светит, было очевидно.
А какая альтернатива у меня теперь? Чан с плавающими в нем мозгами? Подданство Кленнонской Империи?
Клетка в принадлежащем Гегемонии Скаари зоопарке?
Визерс, конечно, не похож на ящера-переростка, но возьмусь ли я со стопроцентной уверенностью утверждать, что у Гегемонии нет агентов влияния среди людей?
На этой оптимистичной ноте я все-таки заснул.
– У тебя на удивление крепкие нервы, – заявил Сол, помогая мне выбраться из багажного отсека. Правая нога все-таки затекла, и без посторонней помощи я бы не справился. – Спать в багажном отделении флаера, летящего в неизвестность…
– Не в неизвестность, а навстречу судьбе, – поправил я. – Так более пафосно.
– Пусть так, – согласился Сол.
Я потопал ногами, восстанавливая кровообращение.
Флаер был припаркован в темном и довольно тесном помещении. Протискиваться между летательным аппаратом и стеной пришлось боком.
Каморка, пристроенная к боксу, тоже не поражала своими габаритами. Типичная комната отдыха в гаражном автосервисе конца двадцатого – начала двадцать первого века.
Диван, пара кресел, журнальный столик, шкаф во всю стену… Не хватало только телевизора, прошлогодних газет и журналов, а также немытых, почерневших от многочисленных порций дешевого кофе кружек.
И пустых бутылок из-под разнообразных алкогольных напитков, конечно.
– Хорошо тут, уютно. – Я плюхнулся в кресло. Хотелось курить, но курить по-прежнему было нечего. А пара затяжек после такого нервного утра явно не оказалась бы лишней и только способствовала бы моему быстрейшему успокоению. – Кто работал над дизайном?
– Никто, – сказал Сол. – Все было в таком состоянии, когда я арендовал эту каморку.
Я провел пальцем по столу. Палец оставил глубокий след в слое пыли.
– Арендовал ты ее, видимо, не вчера.
– Задолго до твоего появления, – сказал Сол. – При моей профессии нелишне иметь под рукой помещение, где можно пересидеть пару часов.
– С этого момента поподробнее, – попросил я. – Что за профессия? Шпион?
– Нет, предатель, – сказал Сол. – Предатель не человечества, но Демократического Альянса.
Красиво звучащая фраза. Наверняка он придумал ее заранее и ждал подходящего повода, чтобы произнести.
– Часто приходилось предавать?
– Сегодня – первый раз, – сказал Сол серьезно. – И, если ты именно это хочешь знать, у меня нет прямого выхода на кленнонскую разведку. Если бы был, это бы здорово упростило наши дальнейшие действия.
– А что у нас дальше по плану?
– Нас будут искать.
– Ясен пень, будут.
– И мне сейчас даже сложно сказать, кого из нас будут искать с большим усердием, – продолжал Сол, пропустив мимо ушей мою реплику. А может быть, он просто не понял устаревшего идиоматического выражения. – С одной стороны, человек, представляющий интерес для науки. С другой – высокопоставленный предатель, совершивший диверсию против самой СБА. Контора такие вещи не прощает, знаешь ли.
– Надо думать, – сказал я. – А все же мне любопытно, в пользу кого ты их всех предал? Если оставить в стороне возвышенные речи о пользе для всего человечества?
– Предатели вообще исключительно талантливы, когда дело идет об оправдании их художеств, – заметил Сол. – Но я оправдываться не собираюсь. Я – сторонник идеи Слияния.
– Вот оно как, – с деланым пониманием протянул я. – А кто с кем должен сливаться, если не секрет?
– Альянс и Империя, разумеется, – сказал Сол. – Две ветви человечества, чьи пути разошлись около тысячелетия назад. Но перед лицом общего врага… Я участвовал в Астероидной войне, когда нам противостоял клан Гендура. Хотя официальная пропаганда склонна называть те события локальной стычкой, это была самая настоящая война. И я видел, чего стоят скаари в бою. Они вдребезги разнесли Третью эскадру. И я наблюдал, как две роты скаари вынесли батальон нашего хваленого десанта с астероида К-643. Мы проиграли ту войну.
– Я практически скорблю. И какие выводы ты сделал из того поражения?
– Ни Альянс, ни Империя не выстоят против скаари поодиночке, – сказал Сол. – Только объединив усилия, мы сможем выиграть грядущую большую войну. И то не наверняка.
– Меня всегда интересовала гео… то есть космополитика, но с какой стороны тут моя скромная персона? – поинтересовался я. – Чего ради все эти трюки, стрельба и погони?
– В тебе что-то есть, – сказал Визерс. – Что-то помимо идеально экранированного мозга и эйдетической памяти. Что-то еле уловимое, что мы не можем понять и исследовать при помощи наших приборов. Я хотел бы надеяться, что уровень развития технологий Кленнона даст нам возможность найти то, что мы найти не сумели.
– Это немного туманно.
– Некоторые особенности психомоторики, – сказал Визерс. – Строение синапсов. Скорость обработки информации твоим мозгом… Всюду, куда проникали наши приборы, мы находили небольшие, почти микроскопические, отличия от обычного человеческого организма. Если бы мы не вытащили тебя из прошлого, я бы задался вопросом, а человек ли ты вообще.
Вот тебе и здрасте. Признаться, такого ответа я не ожидал.
– Не человек? А кто?
– Допустим, совершенный продукт секретной генетической лаборатории Кленнона, – сказал Сол. – Секретной и доселе нам неизвестной, потому что мы видели некоторые их работы, и хотя пока и не можем кое-что из них повторить, но характерный почерк их генных инженеров мы распознавать уже научились. Однако ты явился из прошлого, и версию с Кленноном я даже не рассматриваю. Скорее, речь идет о какой-то устойчивой, не весьма специфичной мутации.