Еще один шанс... - Злотников Роман Валерьевич. Страница 76

– Видимо-невидимо – это сколько? – все еще не отойдя от осознания того факта, что я, вот идиот-то, теряю деньги, отрывисто поинтересовался я. – И пушек тоже. Цифры говори. И откуда известно?

– Так это… – растерялся Салтыков, – голубь грамоту принес. От воеводы Петра Басманова…

– И где она?

– Да вот же, – торопливо протянул мне тонкую полоску бумаги боярин.

Я быстро пробежал ее глазами. Хмыкнул. Затем пробежал еще раз. Что ж, все как и ожидалось. Я сел в кресло и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Ну… помоги нам Господь Иисус Христос и Пресвятая Богородица. Ну помоги, твоя ж земля, правда, ну чего тебе стоит-то?..

– Так, – напористо начал я, поднимаясь на ноги, – собирай Думу. Будем решать, что делать надобно.

Лицо Салтыкова озарилось потаенной радостью. Мол, до этого царь Думу собирать и думать забыл, а эвон как припекло, так сразу – Думу! Но дело было не в этом. Совет мне действительно был нужен, но я мог, и, вероятно, с большим успехом, получить его и приватно, пригласив к себе пару-тройку людей, которых я считал наиболее опытными. Сбор Думы нужен был для другого. Я собирался вытрясти из бояр денег, потому что оставшаяся после отца кубышка уже была опустошена почти на три четверти, а что касается годового бюджета, то… Я зло скрипнул зубами. Я терял деньги!

В первый день нагнуть Думу мне не удалось. Бояре, почувствовав слабину (ну или то, что они посчитали таковой), сразу же осмелели, начали разводить говорильню, давать мне всякие дурацкие советы, типа послать посольство к римскому кесарю и уговорить его ударить по османам… Вот ведь титаны мысли! А я что делал-то?

Вечером я все равно собрал нескольких бояр и окольничих и уже узким кругом обсудил, что мы можем сделать. За прошедший год Азов, конечно, не превратился в совсем уж неприступную крепость, но против прежнего укреплен был весьма изрядно. И сейчас там сел в осаду гарнизон во главе с Петром Басмановым, состоящий из восьми тысяч московских стрельцов, самой боеспособной части стрелецкого войска, за последние четыре года прошедших огонь, воду и медные трубы, а также около пятнадцати тысяч поместного войска, при почти четырех сотнях пушек, десяти тысячах посошной рати и доброго запаса пороха, ядер, свинца и продовольствия с фуражом. Причем все пушки были отстреляны, и по каждой определена должная пороховая навеска и подобраны и откалиброваны ядра. Здесь с этим делом вообще была просто беда. Стандартных калибров, считай, и не было. Все лили пушки кто во что горазд, ну в лучшем случае на глазок или на самую примитивную мерку, из-за чего из почти тысячи больших и средних пушек, что мы захватили в Азове и иных крепостях, а также в крымских городах, мы лишились около двух сотен, большая часть из которых оказались разорваны во время пробных стрельб, а почти для четырех десятков не нашлось подходящих по калибру ядер, и их также пришлось отправить в тыл на переплавку. Но зато все остальные были подготовлены к бою. По всему выходило, Азов османам не по зубам. К тому же он всегда может получить помощь от соседних крепостей…

На следующий день с помощью уже совсем старенького Иова я дожал-таки бояр, и Дума приняла решение собрать поместную рать вотчинников, без которой я пока на юге вполне обходился, и триста тысяч рублей казны с них же, также и с церковных земель. А кроме того, тем же вечером вызвав к себе дьяков приказа Большой казны, я разобрался-таки, в чем причина падения сбора налогов.

– Так крестьяне пашню не подымают, – сразу же огорошил меня заявлением дьяк Семен Рукавишный.

– То есть? – не сразу понял я. – Это-то тут при чем?

– Так ведь тягло-то с распаханной пашни считают, – взирая на меня удивленно, не понимая, как это я могу не врубаться в совершенно очевидные вещи, пояснил дьяк. – А как ты, государь, своими немцами голландскими научил их, как с меньшего клина больше хлебца получить, тако же они начали меньший клин и распахивать. Чтобы тягло себе уменьшить.

Я несколько мгновений сидел с ошарашенным видом. Ну вот, блин, устроил себе… пашу тут все по учебнику – новые технологии внедряю, экономическую эффективность повышаю и все такое прочее, и, радостный, жду отдачи. А выходит все наоборот! Нет, налоговую систему нужно срочно менять, а то она мне все мои усилия на хрен загубит… Ну да это дело не одного дня, к тому же бояр мне дожать удалось, этот год протянем, в отцовой кубышке кое-что осталось, да и собственные вотчины, где бешеными темпами развивалось производство, с будущего года также должны были начать приносить куда больший доход. Главное – причина установлена, а как ее устранить, теперь придумаем…

Через две недели, когда я уже прибыл к войску, которое исполчалось под Воронежем, выяснилось, что первые наши прикидки оказались излишне оптимистичными. Потому как в осаду сели все четыре крепости разом. К Темрюку подошло войско эрзерумского бейлербея численностью почти в пятьдесят тысяч человек, впрочем, собственно воинов у него было не более тридцати тысяч, а артиллерии вообще около сотни орудий, причем в подавляющем большинстве совсем не осадного калибра. Так что казаки, засевшие в Темрюке, по идее осаду должны были выдержать. Румелийский бейлербей выставил два войска. Основное, численностью вместе с присоединившимися к нему отрядами буджакской и едисанской орды и ополчением вассальных османам валахов и молдаван, около ста тысяч человек (при примерно том же соотношении воинов и вспомогательного персонала, то есть турецкого варианта посошной рати), при двухстах орудиях, под началом самого бейлербея, двинулось на Очаков. А второе, численностью уже всего двадцать тысяч человек и совершенно без артиллерии, высадилось в Крыму. Как видно, командующий этой группировкой собирался усилить свою армию остатками крымского войска и ополчением, набранным в крымских городах, и там же разжиться артиллерией, но оказалось, что эти надежды тщетны. Крым практически обезлюдел. Из-за войны и особенно башкирского промысла численность населения Крыма, причем как мусульманского, так и всех других вероисповеданий, уменьшилась более чем в десять раз.

Из-за устроенной башкирами резни в крымские города практически прекратились поставки фуража и продовольствия, цены на продукты взлетели до небес, так что всю зиму из городов продолжался массовый исход населения. А как бы вы поступили, если стоимость проезда на корабле до какой-нибудь Варны или Бургаса практически сравнялась с ценой продуктового набора, позволяющего выжить в течение недели? Бей, командующий вторым румелийским войском, столкнулся с тем, что ему придется штурмовать свежеотстроенную и оснащенную почти тремя сотнями пушек крепость Перекоп, защищаемую почти таким же количеством войск, что и у него, и делать это без помощи хоть какой-то значимой артиллерии. Так что за Перекоп пока можно было не волноваться. А вот Очаков осаждал сам великий визирь также с почти стотысячным войском. В его составе находились самые элитные турецкие части: сорокатысячный корпус капыкулу, в который входила отборная османская пехота – янычары, артиллеристы-топчу, оружейники-джебейди и фурлейты-топ арабаджи, а также четыре бёлюка конницы личной гвардии султана. Остальное составляло тимариотское ополчение центральных вилайетов империи. В принципе такого же многочисленного и столь же хорошо оснащенного и организованного войска не могло в этот момент выставить ни одно другое государство цивилизованного мира… да что там такого же. Самые крупные европейские христианские государства при крайнем напряжении сил с трудом наскребли бы войско численностью в треть от того, что сумели выставить османы. Случилось именно то, чего я боялся больше всего. Я остался один и попал под раздачу основных сил османской военной машины. Теперь оставалось только держаться…

К исходу первой декады мая картина вырисовалась окончательно. К этому времени до Воронежа добралась большая часть идущего от Азова и Перекопа посошного войска, которое воеводы, узнавшие о приближении османов (казаки у Темрюка заранее выслали дальние дозоры на стругах в Черное море), отправили домой вверх по Дону. В рассказах большинства мужиков войско османов предстало вообще уж неисчислимым, но на самом деле все было не так уж безнадежно. Перекоп был практически в безопасности. Более того, у сидевшего в крепости Телятевского имелся прекрасный шанс вообще разгромить двигавшееся в его сторону турецкое войско. Ибо, если учитывать еще и союзных башкир, все еще бродящих по обезлюдевшим центральным районам Крыма, он обладал почти полуторакратным численным превосходством над очень неторопливо двигавшимся в сторону Перекопа войском османов. И просто подавляющим в артиллерии. На военном совете решили, что это будет уж слишком жирно, поэтому был послан гонец с повелением второму воеводе Скопину-Шуйскому брать под свое начало башкир, а также три тысячи поместной конницы, снимать с Перекопа шесть десятков наиболее приспособленных к быстрой перевозке и установке пушек со своими расчетами и идти к Черкасску-городку. Куда к началу июня прибыл и я с четырьмя тысячами стрельцов, набранных откуда только можно, и восемью тысячами конного войска, включая и мой холопский полк. Это были последние крохи, что я смог выжать из страны.