Империя. Дилогия - Злотников Роман Валерьевич. Страница 73

Это утро началось довольно обыденно. Филипп был на ногах уже в шесть часов утра. Сегодня Его Высочество должен присутствовать на Дне знаний в одном из детдомов, включенных в программу «Фонда Рюрика». Ярославичев до сих пор занимал только два официальных поста — президента «Фонда Рюрика» и ректора Терранокого университета. И все знали, что к своим обязанностям на этих постах он относится чрезвычайно серьезно. Присутствие президента «Фонда Рюрика» на Дне знаний в каком-нибудь из детских домов, включенных в программу поддержки Фонда, уже давно стало традицией. Более того, график таких посещений был разработан на годы вперед. Так что в каком именно детском доме и в какое время будет присутствовать Его Высочество, было известно задолго до дня самого посещения. Как и то, что отказаться от этого посещения Ярославичев может только из-за очень, ОЧЕНЬ серьезных обстоятельств. В обществе был широко известен факт, когда во время подобного праздника главу «Фонда Рюрика» проинформировали, что в здании обнаружена бомба, Ярославичеву об этом сообщили строго конфиденциально, предложив покинуть здание, «пока не началась паника». Но он отказался и, на ходу изменив сценарий праздника, этаким веселым хороводом вывел детей из здания на опушку ближайшего леса. Причем сам покинул здание чуть ли не последним.

Саперов дождаться просто не успели, потому что едва шумный хоровод из полутора сотен детей и взрослых, большинство из которых не подозревало, что сей выход на воздух не был предусмотрен первоначальным сценарием праздника, достиг той самой опушки — здание взлетело на воздух. И потому Филипп полагал, что данное мероприятие как нельзя лучше подходит для организации пресловутого покушения. Конечно, теперь у Его Высочества была своя Служба безопасности, но те же любящие цифры американцы подсчитали, что, даже если охранник знает время, место и форму нападения, его шансы выйти победителем приблизительно 1:4. Терранцы не такие, как все люди, что есть то есть, да и у его не совсем обычных подчиненных скорость и точность реакции ненамного хуже, чем у терранцев, так что столь простой подсчет шансов здесь неуместен, и все же… если заложить в нужном месте и в нужное время рвануть килограмм пять-десять пластита, не поможет никакая реакция и способность к регенерации. Ибо никакой терранец или даже старший не способен регенерировать из куска окровавленной плоти весом в пару килограммов. А то, что покушение должно было все-таки произойти, но не должно было увенчаться абсолютным успехом, делало стоящую перед Филиппом задачу еще труднее.

Во-первых, следовало максимально исключить возможность подрыва. Поэтому Филипп настоял, чтобы последние полгода Ярославичев пользовался для переездов только автомобилем и самолетами, чтобы участники покушения забыли о том, что в распоряжении главы «Фонда Рюрика» имеется еще и вертолет. Это средство передвижения начало активно использоваться лишь в последние несколько дней (когда все возможные площадки приземления были взяты под наблюдение). То есть было сделано все, чтобы у тех, кто готовил покушение, сложилось твердое убеждение, что угадать транспортное средство или маршрут движения, которым воспользуется Его Высочество в этот день, будет абсолютно невозможно. Детский дом располагался на окраине небольшого провинциального городка Тутова, в двухстах сорока километрах от Москвы (для изготовленного по спецзаказу «ГАЗа» преодолеть такое расстояние — дело полутора часов). Ядов Филипп тоже не боялся. Большинство ядов Ярославичев просто бы не заметил, а те, которые были достаточно опасны, Его Высочество мог определять на вкус. Но, на всякий случай, в обслуживающий персонал детского дома восемь месяцев назад были внедрены два терранца.

Кроме того, на чердаках всех зданий, а также на пожарной каланче и звонницах двух церквушек, одна из которых была действующей, а вторая находилась в процессе реставрации, откуда хорошо просматривался детский дом и прилегающая к нему местность, были скрытно установлены цифровые камеры с пакетным принципом передачи информации, срабатывающие от тепловых датчиков. Так что в аналитической группе к настоящему моменту накопилось около трех тысяч фотографий массовых голубиных тусовок, пьянок бомжей, трахающихся парочек и всего десяток таких, кто действительно вызывал если не подозрение, то хотя бы вопросы. Но все наиболее вероятные места расположения снайперов также были под контролем.

К семи часам Филиппа вызвал к себе Его Высочество. Когда Филипп, постучав, вошел в кабинет, Ярославичев стоял перед зеркалом и завязывал галстук.

— Заходи, Филипп. Присядь. Я сейчас закончу.

Гранин молча кивнул и занял предложенное место. Ярославичев закончил с галстучным узлом, поправил воротник, окинул себя придирчивым взглядом и повернулся к своему начальнику Службы безопасности.

— Ну что, сегодня?..

Филипп нахмурился:

— Не знаю, вроде как самый удобный момент на ближайшие два месяца. А вы за последнее время сделали так много для того, чтобы ОНИ попытались остановить вас любой ценой, что… — Филипп запнулся. — И все-таки я не понимаю, как Лубынин предполагает выпутаться из этой ситуации? Ярославичев усмехнулся:

— Ты совершаешь общую ошибку, Филипп.

Гранин удивленно воззрился на Ярославичева.

— Ты по-прежнему считаешь Лубынина единственным ответственным за все. — Ярославичев снял с напольной вешалки пиджак, надел, потом заговорил снова: — Лубынин не имеет НИКАКОГО отношения к подготовке покушения на меня. Я не склонен утверждать, что он ничего не знает и даже ни о чем не догадывается, такую старую лису очень непросто оставить в абсолютном неведении, но вся инициатива в этом вопросе принадлежит отнюдь не ему.

— А… кому?

Улыбка Ярославичева стала несколько снисходительной.

— Президенту Громовому.

Брови Филиппа от удивления встали домиком. Ярославичев понимающе кивнул:

— И тем не менее это так. Громовой принадлежит к той породе отъявленных трусов, которые, будучи зажаты в угол, способны на отчаянной храбрости удар в спину. Лубынину надо было напугать Пашу. Я это просчитал и начал активные действия именно в тот момент, когда он это сделал. Оказалось, что Лубынин напугал Пашу слишком сильно, и тот буквально заметался, не зная, как вывернуться и спасти свою шкуру. А вокруг него сейчас уйма тупиц. Еще бы, ты можешь представить рядом с Пашей Громовым хоть одну умную голову? Ну а тупицы всегда предпочитают самые простые решения, причем редко дают себе труд просчитать последствия. Так что все, что творится в окружении нашего дражайшего президента, можно было просчитать без особых усилий.

Филипп нахмурился:

— Но вы, Ваше Высочество, просчитали все ДО того, как это начало твориться в его окружении.

Ярославичев покачал головой:

— У меня достаточно опыта, чтобы более или менее ясно представлять себе, как поступит тот или иной человек в тех или иных обстоятельствах. К тому же, я, как правило, имею в запасе несколько вариантов действий.

— На случай непредвиденного развития событий?

Его Высочество добродушно рассмеялся:

— Ни один человек не может подготовить варианты на случай действительно НЕПРЕДВИДЕННОГО развития событий. Но это и не нужно. Действия любого человека, как правило, зиждятся на его собственном личном опыте, а это предполагает достаточно узкий набор вероятных реакций на те или иные ситуации. Просто некоторые реакции более вероятны, другие менее, но их число всегда ограничено. Достаточно просчитать их и проработать свой ответ на каждую… хотя иногда, в одном случае, может быть, из ста или даже тысячи, события действительно начинают развиваться непредсказуемо. Но у меня все-таки несколько больший личный опыт, чем у подавляющего большинства ныне живущих.

— Так, может, имеет смысл задействовать такой из ваших вариантов, который не предполагает даже попытки покушения?

Ярославичев пожал плечами:

— Нельзя исключать, что нам, в конце концов, придется поступить именно так. Если я все-таки неправильно просчитал степень Пашиного испуга. Но САМЫМ предпочтительным для ДАЛЬНЕЙШЕГО развития событий представляется все-таки вариант с состоявшимся, но не достигнувшим успеха покушением. Так что готовь вертолет. Мы вылетаем через десять минут.