Ком - Злотников Роман Валерьевич. Страница 24

И все же, несмотря на стандартную загрузку, к вечеру Андрей изрядно вымотался. Когда объявили привал на ночевку, землянин сбросил на землю короб с грузом и с наслаждением потянулся. На привал они, похоже, остановились на какой-то стандартной для караванов стоянке. Потому что скальные стены здесь уже были кем-то подровнены, а камни обрублены так, что из них получились вполне удобные столики и неплохие седалища рядом с ними. А небольшой родничок, бивший из скалы, стекал в явно искусственную емкость. То есть стоянка выглядела вполне оборудованной.

— Ой, зря Тугодум на Кривой скале остановился…

Андрей развернулся. Рядом с ним стоял невысокий коренастый бродник с лицом, изборожденным глубокими, резкими морщинами. Свой короб он уже скинул с плеч и оставил неподалеку.

— Привет, меня зовут Сги.

— Найденыш, — в ответ представился Андрей. Сги резко кивнул и снова повторил:

— Зря Тугодум привел сюда караван.

— Почему?

— На Кривой скале уже три-четыре блоя не было никаких нападений. Так что вот-вот твари должны объявиться. Это после атаки можно полблоя, а то и блой спокойно пользоваться стоянкой, а здесь с последней прошло уже куда больше.

Блой означал десять саусов, то есть сотню ски. Как выяснилось, вся система измерений в Коме была строго десятеричной. Причем наименования мер длины, веса и объема были частично стандартизированы очень похожим на то, как это было сделано на Земле, образом. Ну, то есть, с помощью приставок — типа всяких там мили-, кило-, санти- и так далее. Не совсем так же, но похоже. А вот само их значение отличалось от земных довольно сильно. Так, например, первой распространенной мерой веса, используемой для взвешивания ингредиентов, являлся алой, весящий приблизительно полграмма, дальше шел салой, эквивалентный где-то пяти граммам, и тисалой, соответственно близкий к пятидесяти. Затем шел плой — полкило, отчего-то единственный и неповторимый и к тому же часто использующийся для обозначения даже тех весов, которым имелись и свои собственные обозначения, потом ним — пять килограммов, саним — пятьдесят, тисаним — пятьсот, а заканчивались наиболее распространенные меры веса коластом, весящим где-то около пяти тонн. Большие веса имели свои обозначения, но использовались по большей части только специалистами. Общеупотребимые меры длины начинались с ика, составлявшего где-то 0,7 миллиметра, за ним шел саик, тисаик, затем скич длиной сантиметров семьдесят, следующие порядки именовались саскич и тисаскич. А заканчивалось все тисакаршем, составляющим где-то семьдесят километров. Но дальность караванных маршрутов в Коме отчего-то измерялась не в мерах расстояния, а в мерах времени, потребных для того, чтобы добраться от конечного до начального пункта маршрута.

— То есть, ты думаешь, нас атакуют твари?

— Не думаю — уверен, — категорично заявил Сги. — Причем атакует нас кто-то серьезный. Потому-то и нет так долго нападений, что поблизости бродит кто-то сильный. Бродит, но пока не наткнулся на эту стоянку. Или, скорее, наткнулся, но в тот момент, когда здесь не было людей. Так что он уже знает о ней, и, значит, лимит везения исчерпан.

— А если он и сегодня не нападет?

— Нападет, вот увидишь, — уверенно заявил бродник, после чего повернулся и двинулся к своему коробу. Подхватив его, Сги окинул стоянку цепким взглядом и решительным шагом двинулся к дальнему концу стоянки. Кстати, к обоим бокам его короба были пристегнуты два дополнительных контейнера, так что бродник был одним из тех, что польстились на доплату. Но сильно уставшим он не выглядел. Андрей проводил его задумчивым взглядом, а затем подхватил свой короб и отправился вслед за новым знакомцем. Тот выглядел опытным и уверенным в себе, так что землянин принял решение держаться поближе к нему.

На ночлег Сги устроился основательно. Он достал «одноручник» и начал вырезать себе в скальном основании нечто вроде личного склепа — узкую горизонтальную щель. Вообще-то такие возможности для «одноручника» были совсем нехарактерны, но Андрей, быстро сверившись со справочником, уважительно присвистнул. У Сги оказался весьма мощный и довольно дорогой образец «Тактом-14ЛМ», восемнадцатизарядник, способный, при необходимости, выдать полную мощность всех своих восемнадцати зарядных капсул всего в трех импульсах повышенной мощности, каждый из которых оказывал на цель воздействие, равное заряду среднего дробовика. То есть принцип поражения именующегося таким образом класса оружия был отличен от классического дробовика, но языковый пакет в голове у Андрей отчего-то подобрал ему именно такую ассоциацию. Может потому что этот тип оружия по воздействию на цель был очень похож именно на дробовики? То есть он обладал наибольшим воздействием на цель именно на коротких дистанциях, причем мощность оного с ростом расстояния резко падала.

— Э-э… Сги, ты не против, если я устроюсь поблизости?

— Нет, — резко мотнул головой бродник. Для него вообще были характерны именно резкие, даже несколько нервные и ломаные движения.

После ужина, который Сги съел прямо у своей «могилки», как ее обозвал Андрей, а сам землянин — у небольшого костерка из уже виденного им во время… ну, назовем это путешествием с командой Иллис, сухого горючего, Андрей вернулся к оборудованному им для себя месту ночлега и начал устраиваться на ночь. Сги так же продолжал копошиться поблизости. Когда землянин уже лег, он внезапно спросил:

— У тебя линк что, не имеет ночного режима?

Андрей замер, а потом осторожно ответил:

— Нет.

— Плохо, — уже привычно-резко отрубил Сги. — Тогда тебе лучше не спать.

— Почему?

— При нападении точно потеряешь лишний дирс-другой — и все.

— А почему ты считаешь, что я их потеряю? — спросил Андрей после минутного раздумья.

— Твари Кома умеют очень тихо подкрадываться. Так что все точно настроят себе линки на обнаружение движения, уж можешь мне поверить. А поскольку у тебя нет ночного режима, ты так сделать не сможешь. На этом ты и потеряешь лишние дирсы.

— А как же «сигналка»?

— А ты видел здесь хоть одного «чистокожего»? — вопросом на вопрос ответил Сги. — А «сигналка», выставленная оператором хасса третьего и ниже уровней, сильную тварь учует только в паре шагов. Так что «тревожка» в линке на обнаружение движения сработает, считай, одновременно с «сигналкой». Можешь мне поверить. Я топчу Ком уже двадцать семь лет, и побывал на шестнадцати его горизонтах и в ста сорока шести поселениях.

— Вечно ты каркаешь Сги, — послышался голос сбоку. — Ты не трясись, парень, если бы все «точные» предсказания Сги непременно воплощались в жизнь, то Ком давно уже стал бы совершенно безлюдным местом, — новый собеседник на мгновение замолчал, а затем заинтересованно спросил: — А что у тебя за линк-то, парень, если у него нет ночного режима?

Андрей нахмурился. Ему очень не хотелось ничего рассказывать о себе. Но что-то ответить было необходимо. А он еще на земле понял, что если уж приходится что-то отвечать, то лучше отвечать правду. Не всю, не полностью, да и не всегда, если честно, но чаще всего лучше ее.

— У меня стоит зародыш симбиотического.

— Так ты «чистокожий»? — удивленно начал новый собеседник, а затем рассмеялся: — То есть, чего это я… если у симбиота нет ночного режима, значит, он начального уровня. Связь и кошелек, так?

— Да, — нехотя отозвался Андрей.

— И откуда у свежего «мяса» деньги на такой дорогой линк? Да и прикид у тебя, как я припоминаю, тоже вполне приличный.

— Это — наследство, — коротко пояснил Андрей.

— От богатенького папочки?

— От погибшей команды.

— О, как, и что же это за команда? — удивленно спросил из темноты новый голос.

— «Ташель», — коротко ответил Андрей.

— Что? Команда Иллис погибла? Когда?

Вопросы посыпались со всех сторон. Андрей коротко рассказал о том, как погибла команда «Ташель», и ответил на остальные вопросы. В том числе и о том, каким образом он оказался «наследником» этой команды. Но без излишних подробностей.