Маневры неудачников - Злотников Роман Валерьевич. Страница 9

История взаимоотношения этих трех рас развивалась долго, сложно, с перемириями, временными союзами и многими кровавыми эксцессами, но в итоге все сложилось именно так. Изменилась бы эта ситуация, если бы подходящих для жизни планет в галактике оказалось на порядок больше, чем есть сейчас?

Не знаю. Никто не знает.

Как бы там ни было, сейчас в небольшом кабинете Джерри сошлись четыре человека, скаари и кленнонец. Все они, кроме меня, сидели за небольшим столом и старались не смотреть друг на друга. Я же согласно полученной от Джерри инструкции забился в угол и обратился в слух. Чего еще мой непосредственный начальник от меня хочет, он так и не объяснил.

— Излагайте, консул, — мрачно сказал Джерри. В связи со смертью Халлена ему досталась роль номинального председателя собрания, и роль ему явно не нравилась.

— Крейсер флота Звездной Империи Кленнона…

— Боевого флота, — уточнил консул Альянса Клеймор. Дипломат из него был довольно-таки средненький, но хорошего дипломата сюда никто бы и не отправил. Клеймору было за семьдесят, и не похоже, чтобы прожитые годы одарили его мудростью или хотя бы толикой жизненного опыта.

— В торговом флоте нет крейсеров, — спокойно сказал консул Шаллон. Как и все виденные мною до этого кленнонцы, он был невысокий, лысый и телосложением более всего напоминал булыжник. — На корабле отказал двигатель гиперперехода, ремонт в автономных условиях невозможен. Нам требуются ремонтные площади, и мы просим, чтобы космическая станция «Гамма-74-К» нам их предоставила.

В этот момент я и осознал, насколько правдива была метафора Джерри. Дерьмо вот-вот должно было попасть в вентилятор. Собственно, оно находилось уже в считаных сантиметрах от крутящихся лопастей.

Главный инженер Земцов этого не понимал.

— У нас есть ремонтные площади, — сказал он. — Мы же изначально и задумывались как ремонтная станция.

— Это исключено, — отрезал Клеймор. — Согласно существующим договоренностям космическая станция «Гамма-74-К» является нейтральной территорией, и военное присутствие на ней недопустимо.

— На релятивистских скоростях корабль может прибыть на станцию в течение суток, — сказал Шаллон. — До ближайшей ремонтной базы Империи ему придется добираться несколько лет.

— Это ваша проблема, — сказал Клеймор. — Вышлите ремонтник, в конце концов.

— Судя по тому, что мы знаем, произвести ремонт на месте невозможно, — сказал Шаллон. — Более того, при существующих производственных мощностях его невозможно произвести и здесь, корабль со спецоборудованием уже вылетел и может быть здесь через три дня.

— Еще один ваш корабль?! — возмутился Клеймор.

— Этот не боевой, — сказал Шаллон.

— И вы готовы допустить на него наших экспертов, чтобы мы в этом убедились?

— Да, — сказал Шаллон. — Вряд ли вам что-то даст копирование наших технологий. То, что хорошо для кленнонца, для человека — смерть.

У Шаллона тоже было своеобразное представление о дипломатии.

В этом не было ничего удивительного, ибо дипкорпус Империи формировался исключительно из отставных военных, а служба в армии накладывает свой отпечаток на каждого. Впрочем, в Кленнонской Империи все значимые посты доверялись только ветеранам. Не служивший в имперской армии человек государственной карьеры сделать не мог.

Кленнон был обществом военной аристократии, и об этом нельзя было забывать ни на минуту, но Клеймор демонстрировал поразительное незнание предмета.

— И все равно я категорически против, — сказал он. — Не понимаю, почему вы не можете просто отбуксировать свой крейсер домой.

— Даже с учетом отправки сюда должного числа специалистов и соответствующего оборудования ремонт здесь обойдется нам на порядок дешевле, — сказал Шаллон. — Буксировать крейсер через гиперпространство — это очень дорогое развлечение, и Империя предпочла бы отложить его до другого раза, когда под рукой не будет других вариантов.

— А вы считайте, что их нет, — сказал Клеймор. — Потому что высадиться здесь вам никто не даст.

— Высадиться? — уточнил Шаллон. — Разве я что-то говорил о десанте?

— Мне все равно, как вы это называете.

— Послушайте, — сказал Шаллон, — эта ситуация неприятна мне так же, как и вам. Может быть, даже еще более неприятна. — (Наверняка, он ведь просит если не о помощи, то хотя бы об одолжении.) — Но прецеденты были. Мы не отказывались ремонтировать ваши корабли…

— Это было двести сорок лет назад.

— Двести сорок три, — уточнил Шаллон. — Экспедиция Таллбота. Четыре корабля были повреждены, и мы отремонтировали их на своей базе. Между прочим, на своей территории, а не на нейтральной.

Зря он это сказал. Как только Клеймор услышал об экспедиции Таллбота, его понесло.

— Начнем с того, что эти корабли были повреждены, потому что оказались в зоне испытания вашего нового оружия, и об испытании нас никто не предупреждал. — От усердия он аж загнул палец. — Вы отремонтировали корабли на своей территории, но при этом копались и в узлах и механизмах, которые не были повреждены, после чего развитие вашего флота внезапно и совершенно независимо от итогов ремонта, как я понимаю, скакнуло на десятилетия вперед. В итоге вы еще и выставили нам счет за оказанные услуги и держали часть экспедиции в качестве заложников до тех пор, пока этот счет не был оплачен.

— Вы маршруты своих экспедиций тоже с нами не обсуждаете, — парировал Шаллон. — К тому же я не понимаю, почему мы должны согласовывать с вами испытания, которые мы проводим вне границ исследованного сектора, и здесь возникает довольно закономерный вопрос о том, что там вообще делала ваша экспедиция. Это во-первых. А во-вторых, я сильно сомневаюсь, что при сходных обстоятельствах вы не поступили бы так же.

— История не знает сослагательного наклонения, — сказал Клеймор.

Скаари постучал когтем по столу, привлекая к себе внимание. Стоило ему получить это внимание, как он издал серию шипяще-рычаще-дребезжащих звуков, а мгновением позже включился его переводчик.

— Оставив в прошлом исторические прецеденты, я хотел бы знать, что крейсер Звездной Империи Кленнона вообще делал в этом секторе. — Переводчик дипломата был на порядок лучше, чем та рухлядь, используемая бойцами из клана Прадеша, с которыми мне пришлось столкнуться в партизанской войне на Новой Колумбии.

— Осуществлял патрулирование, — ответил Шаллон. Клеймор сумел прицепиться и к этому.

— Какой смысл в патрулировании пустоты? — скептически спросил он.

— Мы предпочитаем патрулировать пустоту, чтобы быть уверенными в том, что она по-прежнему пуста, — сказал Шаллон.

Скаари кивнул и снова задребезжал.

— Мы тоже патрулируем пустоту, — сказал он. — Пустота, оставленная без присмотра, быстро перестает быть таковой.

Судя по тому, что автомат ни разу не запнулся на переводе этой фразы, представитель самой древней расы галактики знал, о чем он говорит. Интересно, что он имеет в виду и как в таком случае они прошляпили человечество, предоставив ему возможность развиться в нечто, способное представлять опасность для Гегемонии?

Или фраза про пустоту как-то связана с их религией?

На лицах Джерри и Земцова застыли гримасы вежливого непонимания, а вот затылок Шаллона ничуть не удивился. Иногда мне кажется, что, несмотря на родство людей и кленнонцев, кленнонцы и скаари понимают друг друга гораздо лучше.

Может быть, отчасти поэтому люди особенно не любят кленнонцев.

— Бред какой-то, — заявил Клеймор.

Вот из-за таких дипломатов и начинаются войны.

— Гегемония Скаари не возражает против того, чтобы ремонт был проведен здесь, — сообщил переводчик, а хвост ящера, просунутый в отверстие специального кресла, описал замысловатую фигуру в воздухе, показывая, что его обладатель сделал официальное заявление и закончил говорить.

— Ваше мнение ценно для нас, — холодно сказал Клеймор. — Но станция «Гамма-74-К» принадлежит человечеству, хотя и находится на нейтральной территории.