Обреченный на бой - Злотников Роман Валерьевич. Страница 43

Грон склонился в низком поклоне:

– Благодарю, господин.

– Значит ли это, что ты принимаешь мое предложение?

– О да, господин, с радостью.

Приор кивнул и повернулся к студентам:

– Теперь с вами… – Приор сделал паузу, на этот раз его голосом можно было заморозить небольшое озеро. – Как вы думаете, что ждет вас?

Комар оцепенело уставился на приора, а Улмир сдавленно произнес:

– Позорное исключение.

Приор медленно кивнул:

– Вы правы – так и будет… – Он сделал паузу, потом продолжил медленно и четко выговаривая слова: – Если я где-нибудь и от кого-нибудь услышу о сегодняшнем вечере. – Он посмотрел на каждого, как удав смотрит на кролика. – А сейчас отведите его в гимнасиум и устройте на ночь.

Когда паланкин исчез в темноте, Комар вытер вспотевший лоб.

– Ну и вечерок, до конца дней не забуду. – Он повернулся к Грону. – Да, если б не ты, лететь бы нам под зад пинком. – Он зажмурился. – Мой папаша меня бы убил.

– Мой бы тоже по головке не погладил, – буркнул Улмир. – Ладно, одно хорошо – завтра не придется идти к приору.

Комар недоуменно помолчал, потом нервно расхохотался:

– Ладно, пошли. А то я уж не знаю, чем может окончиться эта ночь. – И они двинулись в сторону Врат гимнасиумов.

Маленький человечек выбрался из своего убежища и задумчиво посмотрел вслед Измененному. Судя по услышанному разговору, тот пока собирался остаться в Роуле. Пожалуй, не стоит пороть горячку. Он припомнил, как сжалось сердце, когда Измененный остановил на нем свой взгляд. Что могло привлечь его внимание? Человечек поежился. Ведь ему позволили принять посвящение во многом из-за того, что его главным талантом была аура незаметности. Его никто не замечал, к нему никто не приглядывался, и его никто никогда не запоминал. Почему же Измененный остановил на нем взгляд? Ведь до сих пор он его ни разу не видел, разве в дуба пьяным в той таверне.

Человечек выпрямился, пронзенный внезапной мыслью: а может, он был не так уж пьян и те вдрызг хмельные туши вовсе не случайно навалились на двери. Он тяжко вздохнул. Кого же на этот раз забросили боги в этот мир? Вокруг было темно. Порывистый осенний ветер гнал над головой низкие, тяжелые тучи. Что ж, если ему суждено быть единственной защитой этого мира, он выполнит свое предназначение. Или умрет. Хранитель Порядка никогда не пожалеет, что позволил ему пройти посвящение и стать одним из истинных владык этого мира.

– А еще ты должен поливать двор пять раз в день, чистить плиту в кухне, рубить и приносить дрова для кухни и жаровен, а также посыпать песком и опилками борцовскую и гимнастическую арены.

Грон вежливо кивнул.

– А еще ты должен ежедневно мести в комнатах приора и обучителей, ходить со старшей кухаркой на городской рынок, сопровождать младших учеников в общественных банях и открытых купальнях.

Грон опять кивнул. Похоже, этот тщедушный ключник поставил своей задачей описать Грону всю глубину той ошибки, которую он совершил, нанявшись прислугой в один из старейших и знаменитейших гимнасиумов Роула.

– Ты отвлекаешься, – раздраженно одернул егс ключник.

– Нет, господин, я все хорошо запомнил.

– Тогда повтори.

– Кроме этого, я должен два раза в день менять воду в общественном чане, помогать кухарке носить продукты из кладовой и бить в гонг каждый час, знаменуя начало и конец занятий.

Ключник хмыкнул, но не сдался.

– И все это ты должен делать со всем возможным прилежанием, понятно?

– Да, господин.

Ключник смерил его подозрительным взглядом и поджал губы.

– Что ж, пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать. Они двинулись через двор, вымощенный шестиугольными мраморными плитами. Справа находился небольшой храм Отца-луны, слева небольшой стадион, а прямо перед ними здание гимнасиума, окруженное портиками со множеством колонн. Они прошли между гимнасиумом и храмом и вышли к конюшням. Ключник, шустро шаркая ногами, направился к риге, сложенной из выщербленного песчаника. Войдя внутрь, он кивнул в сторону наваленного сена и сурово произнес:

– Здесь, – затем окинул Грона суровым взглядом и приказал: – Сложи пожитки и марш на кухню. Сегодня там много дел. Завтра праздник, отправляется школьный караван, и наши дары занимают там не последнее место.

Кухня была огромной. По-видимому, под стать той, для которой он рубил дрова на дровяном дворе храма в Тамарисе. Старшая кухарка встретила его с засученными рукавами и измазанными в тесте руками.

– Новенький? Грон кивнул.

– Что умеешь?

– Все понемногу.

– Ясно, значит, ничего. Будешь носить дрова с дровяного двора. Где он, спросишь у привратника. Дуй.

Грон кивнул и отправился. Что ж, он начинает с того же, с чего и в Тамарисе. Хотя эта кухня, а главное, его место на ней устраивало его гораздо больше.

Прошла неделя, прежде чем он вновь столкнулся с приором. Грон убирал в его комнатах, когда он внезапно вошел. Грон учтиво поклонился и тут же подхватил деревянное ведро и сорговый веник, приготовившись покинуть комнаты, но приор жестом остановил его:

– Я вижу, ты устроился? Грон кивнул:

– Да, господин.

– А как успехи среди добрых людей? Грон пожал плечами:

– Я еще ни с кем не говорил, господин. Приор покачал головой:

– Я думал, у тебя большая тяга к знаниям.

– Это так, господин, но, чтобы иметь время для занятий, я должен войти в доверие у ключника. А это непросто, господин.

Приор расхохотался:

– Да, ты прав, уважаемому Исидорию не так-то просто угодить. – Он покачал головой. – Ладно, я попрошу, чтобы он прислал тебя сюда вечером. Сегодня у меня встреча с друзьями, нужна будет помощь. Кроме того, я думаю, тебе стоит с ними познакомиться.

Вечером Грон пришел заранее, намыл фруктов и разлил вино из глиняных бутылей в изящные стеклянные графины с серебряной ручкой и высоким горлом. Потом переставил их на столик и замер около него. Гости начали подходить, когда солнце уже садилось. Всего у приора собралось человек десять. Грон узнал некоторых – это были обучители из их гимнасиума. Остальные были незнакомы. Он пытался двигаться незаметно, доливая вино в фужеры, но его фигура производила слишком большое впечатление, чтобы это длилось достаточно долго. Когда вино слегка ударило в голову, один из гостей повернулся к приорз и спросил, указав на Грона:

– Тебе не кажется, Ксанив, что этого слугу скорее стоит использовать в качестве рынды, чем для при служивания на вечеринке.

Приор улыбнулся:

– Внешность часто обманчива, друзья, я думаю, вы еще больше удивитесь, когда поговорите с ним. – Он повернулся к Грону: – Поставь кувшин и подойди сюда.

Грон молча повиновался. Тот, кто задал вопрос приору, отставил в сторону фужер.

– Как твое имя, юноша?

– Грон.

– Откуда ты?

Грон пожал плечами:

– Наверное, как и все – от отца с матерью. Все рассмеялись. А задавший вопрос слегка покраснел и нахмурился:

– Я спрашивал, где ты родился?

– Не знаю. Но когда я научился говорить, то обнаружил, что место, где я находился, называется Тамарис.

– Далеко. И как ты попал в Роул?

– Волею богов, а может, их милостью. Один из гостей повернулся к приору:

– Он великолепен, какая интересная речь, а эта манера держаться… Где ты нашел такое чудо? Приор усмехнулся:

– На улице.

– Недаром говорят, Ксанив, что у тебя нюх на таланты.

Они еще с полчаса мучали Грона вопросами, а потом он вернулся к своим обязанностям. На следующий день его вызвал ключник и, раздраженно поджав губы, сообщил, что по распоряжению приора после полудня он переходит в его полное распоряжение. Впрочем, как впоследствии выяснилось, вторая половина дня оказалась во многом более тяжкой, чем первая, но Грон был в восторге от этой тяжести.