Последняя крепость. Том 1 - Корнилов Антон. Страница 38

Будущий монарх принадлежал к роду, имеющему корни в королевстве Гаэлон. В Гаэлоне, отделенном от Марборна пиками Скалистых гор, родственников герцога Хаана, должно быть, и посейчас проживает видимо-невидимо… И как же еще мог капитан Гилмо отреагировать на подобные известия, если его крепость как раз и помещалась на границе Марборна и Гаэлона? Если капитан затем здесь и поставлен, чтобы следить — как бы со стороны соседа не пришло какой беды? И пусть войны с Гаэлоном не было уже более двухсот лет и никакого лиха с той стороны, кроме случайных горных разбойников, за все годы службы Гилмо не видал, но все равно он давно уже приучился расценивать Гаэлон — как врага.

Вместе с новостями из Уиндрома капитан получил и приказ от генерала королевской гвардии, имя которого ему ничего не сказало (подумать только, сколько генералов сменилось с тех пор, как в крепость последний раз долетали более или менее правдоподобные известия!). Приказ гласил: пропустить беспрепятственно через границу барона Гарпона Беарионского со всей его свитой. Барон является двоюродным братом герцогу Хаану и следует по приглашению на его коронацию в Уиндром. И не просто пропустить следовало барона, а еще и встречу ему организовать торжественную — вот как гласил приказ…

Скрепя сердце Гилмо принял приказ должным образом. Объявил его перед всем своим гарнизоном численностью в полсотни воинов. Но мысленно послал проклятие Хаану и всем его родственничкам. Будет на то воля богов, и грянет очередной переворот, и этот закрепившийся в родном капитану королевстве чужак вместе со своим братцем, держа в руках срубленную голову, побредет в Темный мир на поклон Харану. О Вайар Светоносный, когда уже установится в Марборне крепкая законная власть?! Но приказ есть приказ. Пропустить — значит пропустить. А насчет торжеств — это уж утритесь! Не бывать такому. Пускай потом этот барон жалуется кому угодно. Наказания Гилмо не боялся. Всем известно: за-ради коронации и не такие преступления прощаются…

Да, три дня назад получил капитан приказ. И вот сегодня охотники из крепости вернулись раньше обычного и вместо туш косматых горных козлов принесли весть: по восточной тропе движется к крепости хорошо вооруженный и многочисленный отряд.

Знать, барон Гарпон Беарионский пожаловал…

Гилмо скомандовал строиться заранее отобранному отряду в тридцать мечей. И выдвинулся к Орлиному плато, откуда быстро можно было спуститься на восточную тропу. Капитана смутил рассказ охотников о том, что приближающийся отряд насчитывает никак не меньше сотни воинов. Для баронской свиты многовато… Может, и не Гарпон вовсе идет на крепость? Лучше бы сначала посмотреть сверху на пришляков. Вдруг подвох какой?

Оказавшись на плато первым (Гилмо выдвинулся из крепости верхом, воины его гарнизона шли пешими), капитан соскочил с коня, снял с пояса старенькую подзорную трубу и припал к окуляру. Но и к тому времени, как на Орлиное плато подошли его ратники, тропа внизу оставалась пуста. Миновало чуть менее часа, когда капитан увидел в трубу, как из-за скального отрога, за который поворачивала тропа, показались закованные в тяжелые доспехи всадники.

Вереница всадников растягивалась все дальше и дальше. Тех, кто ехали первыми, можно было хорошо разглядеть уже и невооруженным глазом, но из-за поворота все текли и текли конные воины. По самым скромным подсчетам, чужаков было около ста пятидесяти человек.

— Это что ж такое… — пробормотал Гилмо, слыша, как позади него тревожно загомонили воины.

Война? Неожиданное нападение? А гонцы, следовательно, были вражескими засланцами? Да ну нет, не может быть… Покрутив седовласой головой, капитан попытался вытряхнуть из нее опасные мысли. Стали бы враги, обладая такой внушительной силой, мудрить с фальшивыми приказами? Это войско по камням разнесло бы его крепость, в землю втоптало бы жалкий гарнизон из полусотни ратников, половина из которых ни разу и не видала настоящей кровавой схватки… Бред…

Но что, если все так, как он и предположил?

— Пятеро остаются здесь, — дрогнувшим от волнения голосом сказал капитан. — Ты, Раям, ты, Шам… И ты, и ты, и еще ты… В случае чего спешно возвращайтесь в крепость, берите лучших коней и скачите в Лилам… он ближе всего от нас. Скачите и доложите все… что вы здесь видели… Остальные со мной!

Гилмо влетел в седло, уголком сознания отметив, что он еще, несмотря на почтенный возраст, довольно крепок и ловок. И через несколько мгновений капитан и возглавляемый им отряд поспешно двинулись вниз — навстречу неуклонно приближающемуся войску.

Восточная тропа пролегала между двумя отвесными скальными стенами, но была достаточно широка. Гилмо, не спешиваясь, смотрел, как прямо на него движется лязгающий железный поток. Он был взволнован, но страха не ощущал. Какой может быть страх, если за спиной — твое королевство? Пусть издерганное междоусобицами, залитое кровью своих сынов, но все еще остающееся великим, все еще могущее поспорить силою с самим Гаэлоном. Какой страх, если сейчас ты — не просто человек, а представитель своего королевства, длань его, клинок его?

Капитана и кучку воинов гарнизона заметили первые ряды войска, но… железный поток не остановился. Тяжеловооруженные всадники не придержали своих коней даже и тогда, когда до преграждающих им дорогу марборнийских ратников оставался всего десяток шагов — будто и не живые люди стояли у них на пути, а призрачные мороки, готовые рассеяться без следа — только коснись их.

Капитан Гилмо приподнялся на стременах.

— Именем его величества… — выкрикнул он и на мгновение сбился. Чьим именем? Какого величества? Во главе Марборна давно уже не появлялись те, именем которых можно было бы остановить целое войско.

— …его величества короля Марборна Марлиона Бессмертного! — неожиданно для самого себя закончил Гилмо. — Остановитесь! Вы вторгаетесь на марборнийские земли, и мой долг — предупредить вас об этом!

И первые пятеро всадников, едущие бок о бок, рыцари, вслед за которыми двигались их оруженосцы, везущие флаги с родовыми гербами, замедлили ход своих коней, а потом и вовсе остановились. От головных отрядов войска полетели назад предупреждающие команды, а ратники позади капитана облегченно выдохнули в несколько глоток.

— Кто ты, осмелившийся преградить нам дорогу? — подняв забрало, спросил один из рыцарей.

— Ратник королевской гвардии Марборна Гилмо, — сказал капитан пограничной крепости. — Страж земель своего королевства.

— Тебя не предупреждали о том, кто пройдет через твою крепость, капитан? — холодно поинтересовался рыцарь. — Ты не получал приказа встретить нас? Если то, что мы сейчас видим, ты полагаешь торжественной встречей, то ты очень ошибаешься.

Рыцари, восседавшие в седлах рядом с говорившим, рассмеялись. Рассмеялись и оруженосцы, слышавшие разговор.

— Если ваше имя, господин, не барон Гарпон Беарионский, я не буду с вами разговаривать, — ответил Гилмо медленно и почтительно.

— Слезь со своей клячи и преклони колени, собака! — загремел всадник, находящийся справа от того, кто первым обратился к капитану. На шлеме этого всадника красовался пышнейший плюмаж из алых и ярко-желтых перьев. — Перед тобой благородный рыцарь, подданный великого королевства Гаэлон! Слезь с клячи, кому сказано!

Гилмо молчал. Страха он по-прежнему не ощущал. Даже и волнение пропало. Какой-то непонятный восторг наполнял все его существо. Старый капитан чувствовал в себе такую могучую силу, какой не ощущал никогда в жизни. Он будто существовал ради этого вот момента. Будто настоящая его жизнь начиналась только сейчас, а все, что было до этого, — несколько затянувшаяся подготовка.

— Да о чем с ним толковать! — рявкнул обладатель ало-желтого плюмажа и с длинным лязгом потянул из ножен меч. — Почему вы терпите такое, досточтимые сэры? Какая-то стайка простолюдинов…

Гилмо не опустил руку к оружию. Он лишь крупно моргнул, когда рыцарь обнажил меч. Но остался сидеть в седле прямо.

Однако рыцарь, заговоривший с капитаном первым, не дал своему товарищу тронуться вперед. Он положил руку ему на плечо и очень тихо проговорил несколько слов. Всадник с ярким плюмажем скорчил злобную физиономию, шумно сплюнул и бросил меч обратно в ножны. Затем обернулся и сказал что-то одному из оруженосцев. Тот проворно соскочил с коня и со всех ног бросился обратно по тропе.