Последняя крепость. Том 1 - Корнилов Антон. Страница 74

Дух молчал. И это молчание достаточно красноречиво говорило о том, что Герб — прав.

— Не трудись, брат Герб, — произнес Кай. — Я узнал его. Ты сам учил меня не забывать то, что когда-то слышал. Однажды он уже говорил со мной. Давно… Тогда, когда он и еще двое из его народа вознамерились забрать с собой ее высочество принцессу Литию в Тайные Чертоги. Его имя — Аллиарий. Рубиновый Мечник Аллиарий, Призывающий Серебряных Волков. Это он явился сюда бесплотным духом, похитив у человека его тело… Которое, кажется, привлекло его внешним сходством с его настоящим телом…

— Тварь старательно убеждала нас в том, что она — Тварь, — проговорил Герб. — Как странно. Поистине эльфы — такие же рабы страстей, как многие из смертных. Как же сильно он ненавидит этого Лилатирия, чтобы решиться предать ради своей ненависти свой же народ.

— Разве вы не должны испытывать чувство благодарности по отношению ко мне? — снова заскрипел-заскрежетал голос из глотки Глазастого. — Почему вы называете меня Тварью, смертные? Я ведь не враг вам, я принес вам — благо истины!

— Не ты сейчас спрашиваешь, а мы, — оборвал Аллиария Кай. — Остался еще один вопрос… — Он поглядел на Герба, и тот разрешающе кивнул.

— Прежде чем потратить последнюю возможность спросить меня, подумайте лучше — что вы хотите узнать, — торопливо проговорил Аллиарий. — Я могу подсказать вам, как найти эльфа Лилатирия. Более того, могу помочь вам подобраться к нему. Вам надо спешить, смертные. Потому что этой ночью Лилатирий покинет Дарбион, ибо все, что хотел совершить, он совершил…

— Где находятся Врата в Тайные Чертоги? — задал последний вопрос Кай.

Тихий клекот потек изо рта стражника Вграда. Глаза стражника выпучились, ноги задергались, а руки поднялись к груди и искривились судорогой. Резко затрещали суставы вывернувшихся пальцев.

— Ты хорошо подумал, смертный, прежде чем спросить? — просипел Аллиарий. — Его нет там… Лилатирий сейчас не в Тайных Чертогах. Он здесь, в мире людей.

— Мы не спрашивали тебя, где эльф Лилатирий, — строго и даже, пожалуй, грубовато отрезал Герб. — Отвечай.

— Вы глупы, смертные… — с явным усилием прохрипел Аллиарий. — О, как вы глупы! Нет никаких Врат… Дети Высокого Народа тысячи лет назад обезопасили себя от… какого-либо вторжения. Дети Высокого Народа вольны покидать Тайные Чертоги и входить в мир людей там, где им вздумается. И возвращаться… тогда, когда сами этого пожелают. В любое время. В любом месте. И никогда никто из смертных не войдет в Тайные Чертоги по своей воле… Вы потратили все вопросы, но так и не узнали того, что вам нужно…

— Того, что тебе нужно, — сказал Кай.

— Глупцы, — глухо хрипнул Аллиарий. — Глупцы…

Как только это последнее слово вырвалось из глотки Глазастого, непроглядная тьма задвигалась, будто черная вода на дне речного омута… И вновь стала обыкновенной темнотой. На верхние ступени лестницы, ведущей в Тухлую Дыру, легли отблески факельного света из коридора.

— Кончено, — провозгласил Герб завершение Ритуала.

Тело Вграда рухнуло на пол. Болотникам понадобилось более четверти часа для того, чтобы привести стражника в чувство. Когда Вград открыл глаза и слабо застонал, схватившись обеими руками за горло, Герб сказал ему:

— Приведи сюда ратников. Пусть отнесут эти тюки туда, где им место.

Вград вскочил, дико озираясь. Через секунду, поняв, где он находится, ратник взвизгнул и кинулся вверх по ступенькам. Оставшись в одиночестве, болотники уселись у стены. Некоторое время они молчали. Потом Кай проговорил:

— Это будет серьезный противник.

— Эти Твари умны, — кивнул Герб. — Да, брат Кай. Это будет серьезный противник. Но против нас им не выстоять. Как бы ты ни был умен, хитер и силен, но — ставя личное превыше общего — ты нипочем не сможешь свершить великое. Не потому ли эльфийская магия оказалась неспособна сдержать Тварей Порогов?..

Вскоре в коридоре послышались крики ужаса и тревоги. Болотники все так же спокойно сидели у стены. Королевскую волю нужно было исполнить до конца.

Этот сад, с трех сторон огороженный наполовину развалившимися стенами, дарбионцы предпочитали обходить стороной. Несмотря на то что четвертой своей стороной сад примыкал к дворцовой стене, даже в светлое время суток здесь вряд ли кого-то можно было увидеть. Разве что бродяги из Ночного Братства изредка заглядывали сюда, проникая через проломы в стенах. Преимущественно ради того, чтобы оставить под деревьями труп ограбленного прохожего или своего же собрата-вора, убитого в случайной кабацкой драке. Городская стража в этих местах не появлялась. Дворцовые же стражники иногда прочесывали сад, выволакивая успевшие уже разложиться тела — чтоб не смердели. Но какое дело дворцовой страже до темных делишек Ночного Братства?

Впрочем, этот сад только назывался — сад. Никто никогда никакие фрукты в нем не собирал. Не росли плоды на здешних яблонях, сливах, грушах, вишнях и прочих деревьях, долженствующих плодоносить от раза до трех в год. Не росли, и все. И каждый горожанин точно знал — почему. Потому что, как говорят, там, где пролилось много крови, урожая хорошего не бывает…

Сад был посажен тридцать лет назад. В тот день, когда его величество король Гаэлона Ганелон Милостивый своей волей запретил проводить казни в Зубастом Рву, объявив, что считает подобные действия чересчур варварскими и неоправданно жестокими. Тогда же и расчистили в самом центре Дарбиона место под Поле Плах — площадь, где с той поры и до сего дня приговоренных к смерти отправляли на тот свет вполне цивилизованными способами: отсечением головы мечом или топором, повешением, четвертованием, колесованием или сожжением.

В ночь накануне казни болотников сад вырубили, обнажив глубокий ров, ощеренный по краям почерневшими от солнца и дождя могучими кольями. Полуобвалившиеся стены укрепили камнями и бревнами таким образом, что на обновленных этих стенах теперь могли поместиться несколько сотен зевак — со стен прекрасно было видно дно Зубастого Рва. Кроме того, вычистили подземное помещение, соединенное со рвом коротким и просторным коридором, проверили и смазали маслом механизмы, поднимающие решетки, которые отсекали этот коридор от пространства рва. В общем, никакого сложного ремонта место предстоящей казни не потребовало — тридцать лет все же не такой уж большой срок…

Еще затемно стал собираться народ, оповещенный о казни глашатаями, которые всю ночь разъезжали по городу на телегах, нагруженных бочками со сладким вином, — это вдобавок к угощению от господина Варраха сделал свой подарок городу господин Гавэн.

Горожане были крайне возбуждены. И щедрой дармовой выпивкой, и предстоящим развлечением, и с невероятной скоростью распространившимися по всему Дарбиону слухами о ночном происшествии в тюремных подвалах. Наверное, не нашлось бы ни одного человека в городе, кто не слышал о том, что приговоренные к смерти болотники пытались сбежать, но дворцовая стража ценою колоссальных потерь все-таки сумела их задержать. Как обычно в подобных случаях, нашлись знатоки, которым были известны подробности; кто-то говорил о том, что болотники приняли облик прекрасных обнаженных дев и соблазнили стражников на то, чтобы те открыли им двери Тухлой Дыры. А кто-то с пеною у рта клялся, что ни в кого болотники не превращались, а наоборот — самих стражников превратили в крыс, а дверь своей камеры взломали, потому как помимо магических навыков обладали немереной силищей…

То и дело в толпе гулявших всю ночь горожан вскипали драки; пара дарбионцев, наугощавшихся халявным вином, едва не свалилась в Зубастый Ров — еще до того, как вокруг Рва выставили стражников. Какая-то развеселая компания взобралась на самый верх одной из стен и принялась орать песни… Другими словами, даже и до того, как с первыми лучами солнца на дворцовую стену вынесли королевские знамена и окрестности огласил оглушительный рев труб, зевакам было на что поглазеть…