Кот, который любил Брамса - Браун Лилиан Джексон. Страница 19

– Что с ним?

– Его больше нет!

– Не может быть! Он заходил ко мне вчера и был здоров как бык.

Она едва не рухнула ему на руки. Квиллер отвёл Милдред в дом и усадил на диван.

– Налить вам чего-нибудь? Чаю? Глоток виски?

Она покачала головой и с видимым усилием взяла себя в руки. Коко встревожено смотрел на неё широко открытыми глазами.

– Сара и Бетти только что вернулись домой… из Канады… и нашли его… в подвале… в мастерской. – Она закрыла лицо руками. – Везде кровь. Его убили… одним из больших… подсвечников.

Слезы заглушили слова. Квиллер взял её за руку и дал выплакаться. Он и сам с трудом приходил в себя: ужасное известие просто оглушило его. Немного успокоившись, но всё ещё всхлипывая, она продолжала;

– Сара тут же упала в обморок… а Бетти, рыдая, прибежала ко мне… и мы вызвали полицию. Я сказала им, что ничего не слышала – даже шума станков. Гроза заглушила все звуки.

– Вы не знаете, может, это было ограбление?

– Бетти говорит, ничего не пропало. Я просто потрясена. Даже не понимаю, что делаю. Мне лучше вернуться домой. Шарон и Роджер приедут, как только смогут.

– Позвольте проводить вас.

– Не надо, я хочу побыть одна… немного прийти в себя. Но всё равно спасибо.

Квиллер тоже попытался прийти в себя и привести в порядок свои мысли. Сначала нужно было хоть как-то свыкнуться с горькой мыслью, что и в таком месте, как Мусвилл, совершают столь жестокие преступления. Может, это кто-то чужой? Вокруг столько приезжих… Его пронзила боль утраты. Ему понравился Бак Данфилд, он уже предвкушал целое лето интересных разговоров и совместных приключений… Его сжигало возмущение против этого бессмысленного убийства. Бак так радовался, что живет и делает что-то полезное… А затем появилось опасение. Какие бы здесь ни были традиции, а замки на дверях теперь совершенно необходимы. Он поспешил к телефону и позвонил в Пикакс.

– Тётя Фанни! Это Джим, я звоню из Мусвилла. Пожалуйста, выслушайте меня внимательно. Это очень важно. Мне немедленно нужен слесарь, специалист по замкам. У меня должны быть замки на дверях и ключи к тем замкам, которые есть. Кто-то вошёл в дом к моему соседу и убил его. Кто-то использует ваш коттедж для каких-то тёмных целей. Я знаю, что сегодня воскресенье, но хочу завтра же утром договориться со слесарем. Сама идея, будто нужно оставлять двери открытыми для всех встречных-поперечных, опасная, нелепая, просто средневековая!

После долгой паузы раздался скрипучий баритон:

– Силы небесные! Вот уж не предполагала, что журналист может так испугаться. Ты всегда такой сдержанный. Ну, это неважно! Вешай трубку, сейчас я все устрою. Как там погода на берегу? У вас ночью были гром и молния?

Квиллер положил трубку на рычажки и тихо застонал.

– Хочешь, поспорим, – обратился он к Коко, – что она пришлёт этого доморощенного гения, Тома? – И, повернувшись к выбирающейся из-под дивана Юм-Юм, добавил: – Извини, дорогая. Я как-то не понял, что кричу.

А про себя подумал: «Фанни даже не спросила, кто убит».

Не прошло и десяти минут, как вдали послышался звук приближающегося автомобиля. Коко поспешно занял свой наблюдательный пункт на веранде. Посетителем оказался молодой человек с тёмными кудрявыми волосами, одетый, по понятиям Мусвилла, в лучшую воскресную одежду: клетчатую рубашку с галстуком-шнурком и джинсы. И без кепки.

Он заговорил вежливо и почтительно:

– Добрый день, мистер Квиллер. Я слышал, у вас проблема.

– Вы специалист по замкам?

– Нет, сэр, В Мусвилле нет такого, но я кое-что понимаю в замках. Я механик. Мы с женой, как всегда и воскресенье, ужинали в гостинице, но мисс Клингеншоен нас там нашла, Она умеет уговаривать. Я приехал, как только доел жаркое из бараньей грудинки. В гостинице его отлично готовят. Вы пробовали?

– Пока нет, – ответил Квиллер, стараясь сдержать нетерпение. – Мы здесь всего несколько дней.

– Жена мне так и сказала. Она заведует почтой в Мусвилле.

– Лори? Я познакомился с ней. Очаровательная молодая леди. – Квиллер немного расслабился. – А как вас зовут?

– Доминик. Или просто Ник. А что у вас стряслось? – И, получив объяснение, спокойно заметил: – Ничего страшного, завтра же привезу инструмент и всё сделаю.

– Извините, что вас побеспокоили в воскресенье, но в соседнем доме убили человека. Для меня это было большим потрясением.

– Да, ужасно. Теперь все размышляют, как это повлияет на жизнь здешней общины.

– Вы хотите сказать, что об этом уже все знают? Ведь тело нашли всего часа два назад.

– Моя жена услышала эту новость на хорах, – объяснил Ник. – Она поёт в Старой церкви. А мне сказали во время сбора пожертвований.

– Уж чего-чего, а убийства я здесь, в Мусвилле, никак не ожидал. Кто мог такое сделать? Кто-нибудь из отдыхающих?

– Ну-у, – ответил механик, – я могу только высказать предположение.

Усы Квиллера встопорщились. Он учуял источник информации.

– Могу я предложить вам чего-нибудь выпить Ник?

– Нет, спасибо, я лучше вернусь к жене и своему десерту. Нам нравятся яблоки в слойке – их замечательно выпекают в гостинице.

Квиллер проводил его до машины.

– Значит, вы механик. А чем вы занимаетесь?

– Работаю в тюрьме, – ответил Ник. – До завтра.

Квиллер вернулся к своей уборке, которую продолжил всё в той же характерной для него бестолковой манере. Он как раз вытряхивал у дома индейские циновки, когда услышал звук, заставивший вздрогнуть его сердце машина с неисправным глушителем. У Розмари никогда не было времени его заменить. Он увидел её автомобиль среди деревьев и ахнул. У Розмари в машине пассажир! Если она привезла Макса Сорэла, этого карьериста, нахального корыстолюбца, эту бритоголовую змею с фальшивой улыбкой, в Мусвилле, возможно, произойдёт ещё одно убийство. Машина исчезла в ложбинке, потом показалась снова. Рядом с водителем, разинув пасть и вытаращив глаза, развалилась шкура белого медведя из номера шесть – его, Квиллера, апартаментов в знаменитой «Мышеловке».

Розмари выбралась из машины, наслаждаясь недоумением Квиллера.

– Как… что… как?

– Прежний жилец предложил продать её за пятьдесят долларов, и я решила, что ты можешь это себе позволить. Было так весело ехать с медведем на переднем сиденье, но дорожная полиция меня остановила, заявив, что мишка мешает движению транспорта. Пришлось засунуть его голову под сиденье, но она всё время выскакивала… Что случилось, дорогой? Ты какой-то подавленный.

– Здесь произошло нечто ужасное, – ответил Квиллер. – и если ты решишь развернуться и уехать обратно, я не стану тебя корить.

– Да что такое?..

– Убийство, всего в полумиле от моего дома.

– Кто-то знакомый?

Он грустно кивнул. Розмари решительно вздернула подбородок.

– Я, разумеется, не намерена уезжать. Останусь здесь и немного тебя подбодрю. Tы был слишком одинок и, наверное, неправильно питался, сидел день-деньской за пишущей машинкой, вместо того чтобы заниматься спортом.

Да, это была его Розмари. Не так молода, как некоторые из его знакомых женщин (по правде говоря, она уже была бабушкой), но всё же весьма привлекательна – стройная брюнетка с отличной фигурой. Рядом с ней он чувствовал себя уютно. Однажды, когда он имел глупость подвергнуть себя суровой физической нагрузке, она сделала ему замечательный массаж.

– Пожалуйста, дорогой, принеси мои вещи и покажи, где я буду спать. Мне бы хотелось принять душ и переодеться. А где твои чудные кошки? Я привезла им кошачьей мяты.

Коко и Юм-Юм, помнившие Розмари по «Мышеловке», встретили её без обычной кошачьей настороженности, но и без особого радушия. Когда она время от времени посещала Квиллера, их запирали в ванной.

Энергичность, прекрасный цвет лица и блестящие глаза Розмари были, как она утверждала, результатом правильного питания – потребления здоровой пищи, которую Розмари привезла с собой в дорожном холодильнике. Со здоровой пищей на плите и ухмыляющейся медвежьей шкурой перед камином в домике сразу стало по-домашнему уютно. Коко подошёл к магнитофону и включил музыку.