Пощады не будет - Злотников Роман Валерьевич. Страница 22
Сломав сургучную печать, Грон впился взглядом в четкие строчки, выведенные рукой графа. Несколько мгновений он вчитывался, а затем его лицо посветлело.
– Она возобновила аудиенции!
– А-га-га! – восторженно заорал барон Шамсмели. – Принцесса возобновила аудиенции! Они поплатятся!
И стоявшие вокруг солдаты и офицеры подхватили клич, ставший девизом всей этой кампании:
– Они поплатятся! Они поплатятся! – Мечники вытащили мечи и принялись в унисон лупить по щитам, громко скандируя: – Они поплатятся!!! – И этот клич грозно и величаво плыл над лагерем, заставляя сгрудившихся за стенами осажденного города людей тревожно замирать и опасливо втягивать голову в плечи.
Они поплатятся…
Следующие несколько дней прошли все в том же укреплении лагеря. Они закончили первую линию валов и начали возводить следующую, пока только напротив городских ворот. И каждый день приносил все больше свидетельств тому, что в Гамеле свирепствует голод. Во-первых, количество требухи, сбрасываемой в овраг за городской стеной, резко сократилось. И наблюдатели сообщали, что причиной этому было отнюдь не уменьшение количества уничтожаемых лошадей. С наблюдательных постов, оборудованных на верхушках деревьев, росших на высокой скале, с которой отлично просматривались город и бухта, было хорошо видно, что к этому участку стены со стороны верхнего города регулярно направляется одно и то же количество телег. Просто едва телеги выезжали за пределы верхнего города, как их тут же облепляли толпы людей и растаскивали все, что на них было, еще до того, как телеги добирались до стены. Появившиеся в лагере перебежчики, которые ночами спускались со стен Гамеля на веревках и, переплыв ров, тепленькими попадали в руки патрулей, также сообщали, что провизии в городе нет совершенно, все таверны, кантины, мясные лавки и пекарни закрыты, а продукты распределяются строго централизованно. И еще они сообщали, что в городе очень недобро поглядывают на насинцев, поскольку те, пользуясь своим численным преимуществом и лучшей организованностью, сумели наложить лапу на большую часть имеющегося в городе продовольствия. Так что уже случались стычки между ними и солдатами городского гарнизона, а несколько ночных патрулей насинцев даже пропало.
По всему выходило, что положение осажденных близко к отчаянному. И значит, в ближайшее время они должны на что-то решиться. Теперь все зависело от того, какие взаимоотношения на данный момент у командующего насинцев и графа Гамеля. Если они столь же натянуты, как и между его подданными и рядовыми солдатами насинского экспедиционного корпуса, то насинцам не останется ничего другого, как убираться восвояси, но, если они еще не столь испорчены, следовало ожидать мощной вылазки.
Со следующего вечера Грон приказал солдатам спать не раздеваясь и, кроме того, выделить в составе каждого полка дежурную роту, которая всю ночь находилась в полной боевой готовности, зато потом днем отсыпалась, не участвуя в осадных работах. Тем более что основные работы по оборудованию осадных позиций уже были практически закончены. Ну и удвоить число секретов, наблюдающих за Гамелем. Так что, когда следующей ночью его подняли за два часа до рассвета сообщением, что за ближними к лагерю воротами Гамеля слышны шум и звон оружия, войска были полностью готовы к отражению совершенно не внезапного нападения. Насинцы исчерпали свой лимит удачи на земле королевства Агбер.
Едва слышно поскрипывая обильно смазанными драгоценным салом петлями, ворота Гамеля раскрылись где-то за час до рассвета. Восток уже начал алеть, так что полной темноты не было и блеск копий и верхушек шлемов нападающих явственно различался даже от лагерного вала.
– Странно, почему они решили ударить в такое время, – удивленно пробормотал барон Шамсмели, – никакого шанса на неожиданность. Я бы еще понял, если бы они ударили ночью… нет, застать нас врасплох им благодаря мерам, принятым вами, господин коннетабль, все равно бы не удалось, но тогда все было бы объяснимо, а сейчас…
Грон замер. Первый признак потери контроля над ситуацией – это когда противник начинает совершать непонятные тебе действия.
– Вестовой! – рявкнул он.
– Да, ваше высокопревосходительство! – вырос перед ним один из латников.
– Галопом на наблюдательный пост на скале… ну откуда видны городская свалка и бухта. Пусть хорошенько покрутят головами во все стороны. Боюсь, мы что-то упустили… Барон!
– Да, господин коннетабль! – Барон Шамсмели с момента появления Грона в составе его колонны был с ним максимально предупредителен, а после назначения Грона коннетаблем королевства почтительность барона достигла таких высот, что уже несколько раздражала. Впрочем, одно отступление от нее он все-таки позволил. В тот день, когда почерневший от горя Грон спустился во двор из покоев принцессы…
– Берите свой полк, еще коронный латный пехотный и всех арбалетчиков и оттягивайтесь назад. На случай нападения с тыла.
Барон Шамсмели окинул Грона удивленным взглядом – мол, откуда здесь может взяться противник, напавший с тыла? – но на этот раз его подчеркнутая почтительность сыграла положительную роль. Барон молодцевато отдал честь и, придерживая у бедра тяжелый палаш, рысцой устремился к своему коню, на ходу отдавая распоряжения. Грон напряженно замер. Ровные шеренги насинцев молча двигались от городских ворот по направлению к их лагерю. Лагерь тоже молчал, не было ни переклички часовых, ни выкриков «тревога!» или «к оружию!», что в принципе должно было насторожить опытных воинов, какими были насинцы, но они никак не реагировали на столь явные признаки того, что их нападение не оказалось для осаждающих внезапным. Значит, они рассчитывали не только на внезапность либо не совсем на эту внезапность…
– Господин коннетабль! Господин коннетабль!
Грон повернулся. К нему галопом летел вестовой, которого он послал к наблюдателям.
– Господин коннетабль, там…
Грон махнул рукой, разрешая вестовому не спешиваться, а докладывать с седла. И тот торопливо выпалил:
– Там корабли. То есть самих кораблей не видно, но за мысом, что на юге, видны верхушки мачт.
Грон зло ощерился. Так вот оно что… Значит, эта атака всего лишь отвлекающий маневр, а основной удар они собираются нанести через вторые ворота, причем одновременно с фронта и с тыла, отрядом, высаженным в той бухте за мысом, в которой видны верхушки мачт. Он восхищенно цокнул языком. Командующий насинцев даже в такой сложной обстановке попытался не просто тупо проломиться сквозь осадные позиции его армии, а сумел организовать довольно сложную операцию. Пожалуй, к этому парню стоит присмотреться. В конце концов, когда-нибудь ему придется драться в Насии, так почему бы заранее не сделать наиболее талантливых командиров насинцев своими союзниками, а не противниками…
В этот момент насинцы заорали и, потрясая оружием, ринулись на вал, защищающий лагерь осаждающих. Даже не догадываясь, что их хитроумный план рухнул, еще не начав осуществляться, и что обреченные на смерть солдаты отвлекающего отряда погибнут зря. Что ж, такова цена просчета полководца – не просто смерть его воинов, но смерть бесполезная, глупая и приносящая больше выгод врагу…
– Герцог Тосколла!
– Да, коннетабль! – Герцог, стоявший тут же, чуть поодаль, в небольшой группке офицеров, составлявших его личный штаб, поспешно двинулся к Грону.
После того совещания в штабе между ними установились почти дружеские отношения, к тому же все предположения Грона по поводу логистических талантов герцога полностью подтвердились. Мало какая осаждающая армия снабжалась столь же добротно и обильно, как их.
– Поручаю вам отразить нападение врага на наш лагерь.
– Да, коннетабль! – с некоторым недоумением в голосе отозвался герцог. Мол, странное перепоручение обязанностей в присутствии самого командующего. Доклад вестового оттуда, где стоял герцог, был практически не слышен.
– Оставляю вам арженцев и половину пехоты. Я же с остальными оттянусь ко вторым воротам. Похоже, командующий насинцев вкупе с графом Гамеля готовят нам неприятный сюрприз, так что я подготовлю им еще худший, – пояснил Грон.