Прыжок - Злотников Роман Валерьевич. Страница 27

— Если вы по поводу инспекции медицинских реабилитационных центров, то я уже назначил старшим группы медиков уважаемого Фливи. Вы найдете его в двадцать седьмой лаборатории.

Фливи оказался невысоким крепышом, при развитии физического луча своей личности явно отдающим предпочтение силовым видам нагрузок. Помощник Главы Симпоисы таких не слишком-то и понимал. Ну что интересного может быть в том, чтобы мерно, раз за разом тягать или толкать тяжеленные металлические чушки, добиваясь того, что ты, раз от раза, либо начинаешь поднимать все больший вес, либо вообще поднимаешь тот же самый вес, но большее количество раз? Впрочем, у некоторых Деятельных разумных встречаются и куда более экзотические причуды. А вот то, каким горячечным блеском загорелись глаза Фливи, едва только Темлин упомянул причину своего прихода, помощника Главы Симпоисы весьма насторожило.

— О да-да, это очень интересная научная задача. Я так рад тому, что Оранжевый Сельмиренер поручил ее мне. Я сейчас собираю большую группу ученых, чтобы…

— Прошу меня простить, — прервал его речь Темлин, мгновенно напрягшийся при словах «большую группу ученых», — но мне поручено провести скорую инспекцию, после чего я обязан вернуться к другим делам, порученным мне Главой Симпоисы.

— Но… — растерянно забормотал Фливи, — я уже вызвал людей… мной составлен план исследований… и вообще эти исследования очень важны. Вы же знаете, сейчас на Киоле наблюдается всплеск насилия. И вся Симпоиса охвачена различными исследованиями, которые должны помочь Избранным и Пламенной остановить эту волну.

— И при чем здесь наша инспекция? — спросил помощник Главы Симпоисы, добавив в голос максимум скептицизма.

— Понимаете, — оживился Фливи, — мы тщательно отслеживаем все вспышки насилия, а также проводим тщательную корреляцию подобных вспышек с различными группами Деятельных разумных, получивших различные психологические травмы. Так вот, в результате наших исследований было неожиданно установлено, что та группа, которую мы считали наиболее рискованной с точки зрения проявления насилия, то есть те, у кого как раз этими изолированными в реабилитационных центрах инопланетниками была произведена направленная психологическая деформация именно в данном направлении, практически не подвержена вспышкам немотивированного насилия.

— Э-э, не понял? — озадаченно переспросил Темлин. Он действительно не особенно разобрался в этой витиеватой наукообразной речи медика.

— Я имел в виду, — терпеливо попытался объяснить Фливи, — что те, кто подвергся психологической деформации именно в области практикования насилия, отчего-то оказались весьма устойчивы к его неожиданным вспышкам.

— То есть? На основании чего вы сделали такие выводы?

Фливи цепко ухватил помощника Главы Симпоисы за рукав и потащил его к лабораторному «окну».

— Пойдемте, я могу показать вам материалы. Они, конечно, далеко не полны, поскольку мы стали собирать информацию только около шести месяцев назад и не на всех континентах, но, при этом, весьма показательны.

Мы исследовали сто девяносто семь наиболее обширных и массовых вспышек насилия и с большим удивлением установили, что только трое из того весьма многочисленного пула Деятельных разумных, которые были подвергнуты целенаправленной психологической деформации, — причем узко сосредоточенной именно в области практикования насилия, — каким-то образом оказались вовлечены в его практикование в рамках этих ста девяносто семи случаев. Более того, во всех этих трех случаях ни один из них не был инициатором насилия, а, скорее, являлся его объектом. Как минимум, на первоначальном этапе. И что особенно удивительно, так это то, что ни один из этих троих в тот момент, когда он подвергался или даже лично осуществлял насилие, не продемонстрировал погружения в состояние «бхадха». А это является совершенно типичным для любого практикующего насилие за пределами этого узкого пула.

Ну и, что совсем уж необъяснимо, их насилие оказалось не хаотичным, а строго дозированным и было направленно исключительно на тот объект или объекты, которые сами попытались осуществить насилие по отношению к ним. И более ни на кого. — Ученый замолчал, ожидающе уставившись в лицо Темлина. Помощник же Главы Симпоисы старательно обдумал все сказанное и решил, что лучшим выходом для него будет сыграть туповатого бюрократа. Поэтому он пожал плечами и спросил:

— И что?

— Ну, как вы не понимаете, — взвился Фливи. — Здесь просматривается шанс на то, что тот способ психической деформации, который использовали эти инопланетники, может позволить человеку контролировать охвативший его приступ насилия. Сделать его контролируемым, а не хаотичным.

— Мы должны не учиться контролировать, а приложить все усилия для того, чтобы полностью изгнать насилие из нашего образа жизни, — наставительно произнес Темлин. — Как и завещал нам Великий Белый Эронель. Или вы так не считаете?

— Ну что вы, конечно же, это так, — тут же стушевался медик, однако и сразу сдаться оказалось выше его сил. Поэтому он сделал еще одну попытку настоять на своем: — Но, понимаете, пока это нам до конца не удается, возможно, мы сможем выработать методику, позволяющую взять процесс под хоть какой-то промежуточный контроль, а также набрать редкий, да что там, просто уникальный научный материал…

— Так, все, закончим этот разговор, — оборвал его помощник Главы Симпоисы. — Вы сами видели, куда завело бывшего Цветного Беноля безудержное и неадекватное научное любопытство. Вы что, хотите пойти по его стопам?

— Нет-нет, что вы, — испугался ученый. — Не о чем таком я и не думал. Я просто пытался помочь Избранным и Пламенной…

Но Темлин его уже не слушал. Все время, пока длился этот вдохновенный спич, он лихорадочно искал возможность резко сократить запросы сумасшедшего медика. Ибо помощник Главы Симпоисы сильно сомневался, что инопланетники согласятся днями, а то и неделями торчать в своих секциях медицинского реабилитационного центра, удовлетворяя все новые и новые порции безудержного научного любопытства ученых Киолы. Но сделать это надо было так, чтобы не возбудить и тени подозрений.

Однако после того как ученый произнес последние фразы, Темлин совершенно успокоился. Этот Фливи подставился сам, причем так удачно, что существовала возможность вообще отстранить его от дела и потребовать у главы медицинской секции его немедленной замены. Впрочем, немного поразмыслив, Темлин решил этого не делать. Отставка Фливи могла не понравиться Оранжевому Сельмиренеру, а портить отношения с одним из Цветных для не столь значимой фигуры, как всего лишь помощник Главы Симпоисы, было бы крайне неразумно.

Нет, сам Темлин считал себя вполне значимым и влиятельным Деятельным разумным, но эти значимость и влияние были его собственной заслугой, а не результатом статуса. Просто он сумел несколько (да ладно, чего уж там, очень существенно) расширить круг полномочий, относящихся к компетенции помощника Главы Симпоисы. Но этот круг очень сильно зависел от отношения к нему самого Главы. В том же, что Глава избавится от помощника, в случае если это понадобится сделать, чтобы умиротворить, скажем, того же разбушевавшегося Сельмиренера, Темлин не сомневался ни секунды. Сам такой же… К тому же этот, так сказать, медицинский энтузиаст, вследствие своей неосторожности, уже подвис у него на некоем весьма крупном крючке. И потому можно считать, что Темлин его более-менее контролирует. А вот как будет обстоять дело с тем, кого назначат вместо него — можно только гадать. Поэтому помощник Главы Симпоисы решил сменить гнев на милость и даже слегка подсластить медику пилюлю.

— Значит так, — строго начал он. — Я готов забыть о том, что вы мне здесь наговорили, но взамен требую от вас полного послушания. Инспекция будет быстрой, хотя… я готов предоставить вам немного времени. Но не более одного дня на каждого обследуемого. Все, что успеете сделать за день, — ваше. Если же вы настаиваете на большем времени, я должен обратиться за разрешением на это к Желтому Влиму. Но в этом случае мне придется предоставить Главе Симпоисы полный и развернутый доклад, в котором упомянуть и вашу явно незрелую позицию.