Русские сказки - Злотников Роман Валерьевич. Страница 60

Слухи о появлении суверена начали расползаться по городам и весям еще с месяц назад. Вернее, кое-какие слухи появились даже несколько раньше, но около месяца назад, когда Комитет действия во всех крупных городах по обе стороны Рудного хребта и дальше, почти до самого Приморья, объявили вознаграждение за помощь в поимке «…опасного насильника и бандита прапорщика Косика, выдающего себя за князя Росена», слухи набрали небывалую силу. Одни говорили, что суверена освободила команда отчаянных гвардейских офицеров-кавалергардов, половина из которых полегла при штурме, другие утверждали, что все это чепуха и во всем повинны крестьяне окрестных деревень, с косами и дубинами пошедшие на пулеметы, но были и другие версии, как вполне правдоподобные, так и совсем уж бредовые. Эти слухи заставляли одних нервно вздрагивать, других — лихорадочно метаться в стремлении выяснить, где же действительно находится суверен и как можно к нему присоединиться, а третьих — и таких было большинство — просто возбужденно обсуждать, кто что говорит, прикидывая, к добру ли это или к худу. А неделю назад прошел новый слух — что суверен не просто жив, но и что он, чуть ли не с триумфом, сопровождаемый несмерными толпами народа всех сословий, двигается на запад. И, в отличие от остальных, этот слух все больше рос и крепчал$7

Когда за спиной крестьянина закрылась дверь, князь повернулся к суверену и с коротким полупоклоном сказал:

— Прошу простить, ваше величество, но мне необходимо покинуть вас на несколько минут.

Коней нахмурился, бросил на князя слегка растерянный взгляд, тут же снова натянул на лицо величественное выражение и скупо кивнул. На лицах остальных присутствующих, напротив, отразилось величайшее облегчение. Этот неизвестно откуда взявшийся князь, по неизвестным причинам сидящий в этой комнате, приобрел огромное влияние на суверена. И хотя за последние несколько дней свита суверена приросла множеством достойных людей, столпов купечества, титанов лесозаготовок, солезаводчиков, опор земства, а также таких великих людей, как известные своими заслугами в борьбе против «соратников» генерал Исток и атаман Друзь, влияние князя оставалось абсолютно непоколебимым. И это не нравилось никому. Поэтому, когда князь с неожиданной для столь крупного тела грацией стремительно вышел за дверь, атаман Друзь, отличавшийся наименьшим терпением и наибольшими амбициями среди всех собравшихся в комнате, довольно осклабился и повернулся к суверену:

— Ваше величество, мы этих всяких там политесов не знаем, поэтому дозвольте по-простому…

Пилот расположился в небольшой комнатушке под лестницей, в которой раньше размещалась привратницкая, и в настоящий момент был занят тем, что пил чай с лимоном.

Напротив него, скрючившись и втянув животы, чтобы уместиться за столом, слишком большим для такого тесного помещения, тем же занималось еще трое офицеров. Четвертый спал на нарах, устроенных в углу комнатушки, накрывшись с головой шинелью. Снаружи охрану особняка несли совместные посты казаков и сводного крестьянского батальона, сформированного из крестьян — бывших солдат. Эти люди присоединялись к ним практически в каждой деревне. Так что когда экспедиция наконец достигла этого небольшого городка, прежде малочисленный отряд разросся чуть ли не до тысячи человек. В самом особняке охрану несли по-прежнему офицеры из состава их изрядно поредевшей команды. Несколько дней назад майор с пилотом пришли к выводу, что настоятельно необходимо каким-то образом организовать эту пылающую патриотическим огнем, но плохо управляемую массу. Поэтому людей разбили на взводы и роты, а ротных и комбата пришлось назначить из офицеров команды, что сильно уменьшило число людей, которых можно было использовать непосредственно для несения охраны. Впрочем, все получилось как нельзя лучше. Рядовой состав и унтера в батальоне были почти сплошь ветеранами, а офицеры, кроме фронтовой закалки, за последние месяцы прошли хорошую школу. Так что буквально через пару дней после переформирования батальон начал превращаться в серьезную военную силу. А назначенные офицеры получили задачу присмотреться к своим людям на предмет выявления достойных для обучения у Молчуна. Пилот уже имел беседу с десятком кандидатов и одобрил семерых. Однако непосредственно охрану им еще не поручали. Так что нагрузка на оставшихся серьезно возросла.

Отчаянно скрипящая дверь привратницкой вдруг как бы сама собой исчезла, распахнувшись быстро и совершенно бесшумно, и на пороге возник князь, но присутствующих его появление не застало врасплох. Потому что за мгновение до этого Молчун вдруг напрягся и быстрым движением поставил стакан, освобождая руки. Князь окинул привратницкую быстрым взглядом, на миг задержав его на господине Юри, и словно растворился в воздухе, просто исчезнув из проема оставшейся открытой двери. Молчун отодвинул стакан, бросил поручику:

— Остаешься за меня, — и каким-то немыслимым движением, которое заняло у него всего долю секунды, вывернулся из-за стола.

Майор ждал его в плетеной беседке, которую рачительный хозяин особнячка приказал садовнику устроить между двух раскидистых яблонь.

— Ну что?

— На горизонте появился соратник Птоцкий. Они помолчали. Пилот поднял глаза на майора:

— И это все?

Тот усмехнулся:

— Не совсем. Похоже, правой рукой у него в предприятии по поимке суверена является… Пилот не дал ему договорить:

— Вахмистр?!

Решение не приставлять охрану к вахмистру на ночь принимал майор, но пилот тоже счел его совершенно логичным. Они не могли себе позволить оставить вахмистра совершенно безнаказанным, но принимать радикальные меры, имея на руках сотню хотя и растерянных, но еще не до конца определившихся казаков. К счастью, как им тогда показалось, вахмистр понял намек и поспешно ретировался сам. Но вот теперь, судя по всему, наличие живого и относительно здорового вахмистра начинает обострять их проблемы.

— Как ты думаешь, почему?

Пилот пожал плечами:

— Ну, аналитик-то у нас Круифф, но… — Он замолчал и посмотрел туда, где светились окна комнат, отведенных семье суверена.

Майор проследил за его взглядом и нехотя кивнул:

— Вполне возможно. Хотя условия возрастания коэффициента ламбда-эс из-за разницы в статусах слишком сложны, но во время гражданской войны что только не случается… И кого же ты считаешь его идефикс?

Пилот хмыкнул:

— Если ты в качестве ЕЩЕ одного возможного варианта намекаешь на ее величество Элис…

— Ты прав, глупый вопрос, — согласился князь.

— И что? — спросил пилот. Майор задумался:

— Путь на запад отсюда только один — по левобережью, а уж его-то Птоцкий перекроет намертво. Прорываться с боем опасно. Шальная пуля, и… Значит, варианта два — либо нелегальный переход, либо отступить и попытаться добраться до места кружным путем, с востока. — Он замолчал.

Пилот понимающе кивнул. Второй вариант был гораздо хуже. По многим причинам. Во-первых, психологическая: после триумфального шествия по Приречному тракту — суетливое бегство. Во-вторых, они оба сильно сомневались в способности Комитета содействия возвращению суверена на престол еще достаточно долго сохранять единство и придерживаться уже утвержденных решений. Кроме этого, было много «в-третьих», «в-четвертых», «в-пятых»… Короче, второй вариант мог быть принят к исполнению только в самом безвыходном случае.

— Вообще-то у меня есть одна мысль, — задумчиво протянул пилот.

Майор живо повернулся к нему. Пилот усмехнулся:

— Видел на площади шапито?

— Здесь это называется балаганом, — медленно сказал майор, в его глазах вспыхнула искра понимания.

Они отвернулись друг от друга, каждый мысленно разбирая этот вариант, потом пилот поднялся и, бросив через плечо: «Пойду познакомлюсь с хозяином цирка, то есть балагана», направился к калитке. Майор еще немного посидел, снова и снова прокручивая преимущества и сложности варианта, потом, хмыкнув, встал и пошел к дому.