Смертельный удар - Злотников Роман Валерьевич. Страница 74

– У некоторых народов есть обычай, по которому люди, преломившие вместе хлеб, не могут делать зла друг другу.

– У меня нет подобных предрассудков, – хмыкнул Измененный, – но как символ подобное трактование сегодняшнего ужина, пожалуй, имеет право на существование.

Они еще помолчали. Потом Эвер осторожно спросил:

– Знает ли господин, что именно я осуществил похищение его семьи?

– Другой бы изо всех сил отрицал это, – заметил Измененный.

Хранитель Порядка облегченно перевел дух. С тем, кого собираются убить, не разговаривают подобным тоном, особенно когда он признает вину за столь сильное зло. Эвер несколько расправил плечи и продолжил уже более уверенным тоном:

– Как мне представляется, вы каким-то образом заинтересованы не столько в моих сведениях, сколько в моих услугах.

Измененный просто кивнул.

– А почему вы считаете, что мне можно будет доверять?

Измененный расплылся в довольной улыбке:

– Я рад, что не ошибся в тебе, Эвер из Тамариса. – Он сел слегка посвободнее и, не отвечая на вопрос Хранителя Порядка, начал говорить: – Ты достаточно умный человек и должен понять, что полностью доверять тебе я не смогу еще очень долго, возможно, и никогда. Но если ты сделаешь выбор, у тебя просто не останется другого выхода.

– А если я его все-таки найду?

Измененный пожал плечами:

– Тогда ты уже НИКОМУ не сможешь помешать.

– Тогда в чем же выбор?

Измененный неожиданно произнес:

– Ты нравишься мне, Эвер Хранитель. Я знаю несколько человек, которые сохранили присутствие духа настолько, чтобы УМОЛЯТЬ меня о быстрой смерти. Тебе же я ее ОБЕЩАЮ. При любом окончании разговора.

Эвер задумался. Что ж, если рассудить, это было не так уж и мало.

– Даже если я ничего не скажу?

– Я знаю достаточно. А то, чего я не знаю, может пока потерпеть. – Он хищно улыбнулся. – В конце концов, ты у Ордена пока еще не единственный Хранитель.

Эвер вздрогнул от тона, которым были произнесены эти слова, но тут же взял себя в руки.

– Чего же вы хотите?

– Памяти.

Эвер несколько мгновений смотрел на Измененного, ожидая продолжения, но, поняв, что его не будет, произнес:

– Простите, я не понял.

Измененный усмехнулся:

– Я знаю. – Он снова хлебнул кумыса и пояснил: – Я хочу узнать все о прошлых Эпохах. Тех, что уже существовали в этом мире.

Эвер недоуменно воззрился на него. То ли этот человек сошел с ума, то ли…

– Книги Мира прежних Эпох находятся на Острове, и если ты хочешь с ними ознакомиться… – Тут он запнулся, и в глазах у него мелькнул ужас. – Но ты не сможешь! Никто никогда не мог захватить Остров. Любой корабль, приблизившийся к Острову, кроме корабля Ордена, будет немедленно уничтожен.

– Во-первых, как говорят у нас в Корпусе, все когда-нибудь происходит в первый раз. А во-вторых, это сделаю не я, а ты. Потому что, когда я ступлю на берег Острова, у меня не будет времени на то, чтобы отыскать этот ваш архив и собрать Книги Мира прежних Эпох.

Эвер опустил голову. Он не мог себе представить, как такое можно совершить. А главное, он не мог понять, для чего Измененному это нужно.

Его собеседник заговорил мягким, спокойным голосом:

– В своем мире я был человеком, который должен был обладать знаниями во многих областях. Это не было мне в тягость, я всегда был любопытным. И, как ты можешь увидеть, – тут он усмехнулся, – это пригодилось мне и здесь. Но наряду со знаниями, которые я мог применить, в моей го… – он запнулся и поправился, – в моей памяти оказалась масса информации, на первый взгляд абсолютно здесь бесполезной. – Он продолжил: – Чтобы тебе было понятней, скажу, что в моем мире тоже существовал миф о Великом потопе, который уничтожил великие государства. А кое-кто даже считает, что таких потопов было несколько. – Улыбаясь уголком рта, он смотрел на ошеломленного Эвера. Потом качнул головой: – Меня самого удивило это сходство. Но я долго не мог припомнить ничего похожего на Орден, Творца. И вот однажды вечером на меня будто снизошло озарение. – Он бросил на Хранителя выразительный взгляд, подчеркивая важность того, что собирался сказать, и заговорил как-то неторопливо, даже немного нараспев: – Когда-то давно в одном из государств, расположенных у Срединного моря, омывавшего берега самых могучих держав мира, прославленных своей мощной цивилизацией и высокой культурой, неизвестно откуда появился юноша, силе которого удивлялись знаменитые атлеты, а уму – убеленные сединами мудрецы. Он стал вождем, и ему пришлось выступить против некоей силы, которая правила этим миром. – Он вновь усмехнулся, заметив, что на лице Эвера появилось нетерпение, и спросил: – Как ты думаешь, о ком идет речь? Эвер передернул плечами:

– Мудрый правитель должен позаботиться и о легендах, которые останутся после него.

– А как же конец Эпохи?

Эвер насупился. Он как-то позабыл о том, что этому миру осталось жить всего несколько лет. Однако совпадение мифов двух миров было слишком интригующим, чтобы отвлекаться, и он досадовал на Измененного, которому вдруг приспичило цитировать какие-то россказни о самом себе.

– Не торопись, – молвил Измененный и продолжил все тем же напевным тоном: – Этот юноша отправился на остров, который властвовал над миром, и совершил подвиг, уничтожив нечто, составлявшее основу власти того острова. И тем потряс не только память людей, побудив их создать легенду о себе, но и саму землю и море, заставив их обрушиться на остров и уничтожить его силу. – Он вновь умолк. Эвер воткнул в Измененного напряженный взгляд. В отличие от первой части, сейчас этот миф уже мало напоминал действительность. Измененный протянул руку и, подняв чашу, шумно отхлебнул кумыса. – Ладно, не мучайся. Эта легенда не обо мне. Имя этому юноше, который, несмотря на юный внешний вид, был силен телом, как опытный воин, и стар разумом, как сотня мудрецов, было Тесей. Остров, который он повергнул, назывался Крит, а расположенный рядом островок Санторин, по некоторым описаниям напоминающий легендарную Атлантиду, до сих пор носит следы чудовищного взрыва, коему приписывают вулканическое происхождение. Это миф из моего мира.

Эвер был потрясен. В шатре воцарилась тишина.

– И что из этого мифа ты собираешься повторить в нашем? – сглотнув, хрипло поинтересовался Эвер.

Ответ Измененного был краток и тверд:

– Все.

Корабль подходил к Острову на закате. Как обычно, ветер был попутным. Сколько капитан себя помнил, ветер у Острова всегда дул с материка к Острову, и потому корабль шел, подняв парус и не изнуряя гребцов работой. Несмотря на то что в открытом море волны были сравнительно велики, стоило кораблю пересечь Линию Стражей, как волнение улеглось и только легкая зыбь лениво била в борта корабля. Капитан всегда пересекал Линию Стражей с неким трепетом. Это была граница, которую не могло перейти ни одно вражеское судно. Среди непосвященных ходили слухи о том, что Стражи проникают в мысли людей и каждый, кто помышляет недоброе, будет немедленно уничтожен. Но капитан не верил этим слухам. Ибо если дело обстояло таким образом, то почему у Линии Стражей корабли все время встречает посвященный в лодке. А среди доверенных капитанов ходит множество историй о том, как корабли, застигнутые штормом в открытом море и не успевшие дождаться посвященного, были уничтожены гигантскими водными смерчами, несмотря на горячие молитвы Творцу. Скорее всего, дело было в тех древних магических жезлах, которые прибывший на лодке посвященный устанавливал на носу и корме корабля. И все равно мощь Стражей впечатляла. Один из старых капитанов говорил как-то, что Остров стоит неизменным уже десятки тысяч лет. Потому что в момент, когда большая морская черепаха ныряет за новой большой белой рыбой, он отлепляется от ее панциря и плавает на поверхности, дожидаясь, пока она вынырнет. Но сам капитан больше никому не рассказывал об этом, тот старик плохо кончил. Однажды его корабль не прошел Линию Стражей, хотя, как говорят, посвященный был на его борту. Именно поэтому капитан так волновался, пересекая Линию Стражей.